— Я понимаю, что делаю, мадам Помфри, — я помахал вытащенной из сумки магловской книгой, озаглавленной «Моя система», с обложки которой хмуро смотрел усатый мужчина в черном костюме. Книгу я прихватил для отвода глаз, чтобы не объяснять, почему нахожусь в таком состоянии. — Я наткнулся на неё в библиотеке и понял, что лучше мне не найти.
(прим. авт.: такая книга действительно написана в 1925 году Мюллером).
— Интересно, как магловская книга попала в библиотеку? — задумчиво покачала головой мадам Помфри. Перелистав оглавление и посмотрев некоторые страницы, она вернула её мне. — Пожалуй, если кто и пишет хорошие книги на эту тему, так это маглы. Не переусердствуйте снова, мистер Поттер.
Вернувшись обратно в свою комнату, я не раздеваясь упал на кровать. Работа в кузне выжала меня до предела, и я с некоторым трудом представлял себе, сколько времени займёт работа. Мелькнула малодушная мысль бросить эту глупую, как выяснилось, затею, но я отмёл её: не к лицу магу отступать перед трудностями, даже если приходится бороться с собственным телом. Однозначно нужно было поговорить с Сириусом и узнать, есть ли средства, ускоряющие рост мышечных волокон. В противном случае мои посиделки в кузнице грозили затянуться на неделю и более, а приведение тела хоть в какую-то форму откладывалось на неопределённый срок. Похоже, в случае войны мне предстояло использовать эликсиры и зелья, чтобы хоть как-то скомпенсировать жалкое состояние тела Поттера и отсутствие тренировок в его детстве.
Немного отдохнув, я спустился в Большой зал, где эльфы уже сервировали ужин. Как и всегда — на две персоны за столом Гриффиндора и на двух-трёх — за столом преподавателей. Минерва МакГонагалл доброжелательно мне улыбнулась, когда я зашёл в зал, а Поппи Помфри многозначительно покачала головой.
— Приятного аппетита, — жизнерадостно заявил я, усевшись рядом с сосредоточенно поглощавшей омлет Гермионой. Девушка улыбнулась мне. Отрезав себе здоровенный кусок мяса на большой общей тарелке, проигнорированной Гермионой, я с удовольствием вгрызся в сочное печево. Вкусно, а главное — нужно этому телу.
— От тебя пахнет дымом, Гарри, — развернулась ко мне девушка, принюхиваясь. Въевшийся в тело запах раскалённого горна не исчез даже после принятой ванны.
— Да так... Поджёг кое-что нечаянно, — ухмыльнулся я, заработав гневный взгляд. — Не беспокойся, я уже всё починил, и никто этого не заметил.
— Мне иногда кажется, что Хогвартс обрушится до конца каникул, — мученически возвела глаза к потолку Гермиона.
— Ну почему же? — продолжил я. — Всего лишь сломал одну стену и сжёг некоторые предметы мебели.
— Ты шутишь или серьезно? — как-то криво улыбаясь, спросила девушка.
— Да шучу, я, шучу, — рассмеялся я. — Разве я похож на сумасшедшего, кто будет ломать стены в собственном жилище?
— Ну, кто-то же пытался пробить заклинанием стену в гриффиндорской гостиной, — неожиданно показала мне язык Гермиона. — И мне кажется, этого «кто-то» зовут Гарри Поттер!
— Я тебе обещаю, Гермиона, — проникновенно начал я, но, не выдержав, рассмеялся, — что я не буду ничего ломать без нужды.
Тот же день. Хогвартс.
— Слушай, Гермиона, — по уже заведённой за это время традиции, мы сидели вечером возле камина в гостиной, каждый со своей книгой, и только изредка переговаривались между собой. — Ты не могла бы мне рассказать о наших однокурсниках? Школьные знания к началу пятого курса я восстановлю, а вот как вести себя с учениками...
— Как же я про это забыла?! — мотнула головой Гермиона. — Не могу привыкнуть к тому, что ты потерял...
Она осеклась и виновато посмотрела в мою сторону.
— Увы, но с этим ничего не сделаешь, — флегматично ответил я. — Я уже понял, что это надолго или навсегда, не сидеть же теперь сложа руки.
— И что ты хочешь услышать? — деловито спросила Гермиона.
Я задумался.
— Давай начнём с моих соседей по комнате, Гермиона.
Она внезапно соскочила с кресла и умчалась наверх в комнаты девушек. Спустя пару минут девушка вернулась, притащив с собой толстый кожаный том.
— Смотри, что я вспомнила!
Открыв книгу я понял, что это... фотоальбом, как его здесь называли. Гермиона перелистнула страницы, открыв одну из последних, и я всмотрелся в картинку: Гермиона, Гарри и крепкий рыжий парень с веснушками на лице стояли возле квиддичного стадиона, махали руками и улыбались неизвестному фотографу.
— Это снимал Колин Криви, — несколько смущённо сказала Гермиона. — Я выкупила у него фото за пару сиклей.
— Колин?
— Он тоже с Гриффиндора, маленький, проворный мальчик, учится на курс младше нас. А его брат, Деннис, еще на год младше, тоже с Гриффиндора. Колин носит везде фотоаппарат и потом продаёт удачные кадры.
— Каждый крутится, как умеет, — одобрительно усмехнулся я. Такая самостоятельность мне понравилась.
— Правда больше всего он доставал в прошлом году тебя, чемпиона турнира и своего кумира, — хихикнула Гермиона, прижав руки ко рту. — Тебя это ужасно раздражало, но ты не подавал вида.
— Он продавал фотографии национального героя Англии? — высокомерно осведомился я, поджав губы. Гермиона залилась смехом.
— Это Рон Уизли, — отсмеявшись, начала рассказ Гермиона. — Мы познакомились на первом курсе...
Гермиона рассказывала мне многое из того, что вкратце сообщил Сириус, но я старался запомнить и понять как можно больше. Первый курс сменился вторым, а я понемногу складывал для себя из мелких кусочков портрет друга Гарри Поттера. Выходец из небогатой, если не сказать больше — очень бедной — семьи. Средний по способностям волшебник и не особо старательный ученик. Мечта: стать не менее успешным, чем его братья, но для этого ему не хватало усидчивости и силы воли. Я обратил особое внимание на рассказ Гермионы о событиях, происходивших в прошлом году — как Рон отреагировал на то, что Поттер стал Чемпионом турнира. Преданность и способность на самоотверженные поступки этого юноши спокойно перекрывались завистливостью и очень болезненным самолюбием. И именно болезненное самолюбие и стремление доказать всем, что он не хуже, а даже лучше братьев, делало этого человека из верного друга несколько ненадёжным союзником. Впрочем, это можно было использовать.
