Хмурый Сириус перевёл взгляд на молчавшего и постепенно наливавшегося кровью Аластора.

Грюм еще секунду помолчал, а потом буквально упал в кресло, сотрясаемый раскатами хохота.

— Вот уродец! — наконец выдавил он, осушив принесенный эльфом кубок. — Гарри, ты этого не знал, но именно в бою с ним я потерял глаз и часть носа.

Аврор указал на своё изуродованное лицо.

— А теперь он сам стал уродливее последнего вонючего тролля! — Аластор снова расхохотался.

— Давай дальше, — Сириус не разделял веселья старого друга.

Иллюзия возобновилась, показывая, как Вольдеморт раз за разом запускал зеленые и красные лучи в отчаянно уклонявшегося Гарри.

— Как бы смешно он ни выглядел, — пробурчал Аластор, — но возродился он не слабее чем был... И это плохо... очень плохо.

— Он настолько силён? — спросил я, поскольку газетам свойственно было преувеличивать.

— Более чем, — мрачно ответил Грюм, взмахом палочки убрав иллюзию. — Не обращай внимания на мой смех — я уже заслужил право смеяться над чем угодно. Но Вольдеморт, напрягшись, раскатает и меня, и Сириуса, хоть тот и наследник рода Блеков. Пожалуй, раньше ему был равен по силам только Дамблдор, но он уже стар, а Вольдеморт воскрес в полном сил теле. Сам видел, как он бегал по кладбищу.

— Что же тогда говорит пророчество... — Протянул Сириус, размышляя о чём-то своём.

— Возможно, пророчество уже исполнилось, — возмущенно фыркнул Грюм. — Гарри уже один раз убивал Вольдеморта, и нигде не сказано, что он должен проделывать это снова и снова!

— Пророчество? — переспросил я.

— Да, пророчество, — в голосе Сириуса зазвучала давняя боль. — Незадолго до конца Первой войны, когда Пожиратели постепенно загоняли в угол авроров...

Грюм с негодованием показал Сириусу кулак.

— ... загнали в угол большую часть авроров, исключая Отдельный отряд Аластора Грюма, — невозмутимо продолжил Сириус, — некая женщина, искавшая место преподавателя прорицаний в Хогвартсе...

— Чёртова алкоголичка! — рыкнул Грюм, хватив кулаком по столу.

— Она произнесла пророчество на глазах Дамблдора, — Сириус подозвал домовика и приказал ему принести еще еды и вина. — Пророчество говорило о том, что скоро родится в семье волшебников, трижды бросавших вызов Вольдеморту, мальчик, у которого будет сила убить Темного лорда. Под описание и по срокам родов подходило только две семьи — Поттеры и Лонгботтомы. Дамблдор пришел к выводу, что это Поттеры, и Джеймс и Лили решили скрыться от преследования, чтобы сохранить жизнь ребёнку. Времена были тяжелые, никто не стал осуждать их за уход от войны. Однако Хранитель тайны, на которого была завязана вся несокрушимая мощь Фиделиуса, защищавшего дом Поттеров, оказался предателем.

Сириус покачал головой. Его голос звучал всё глуше и тише.

— Вольдеморт и Питер Петтигрю пришли к особняку в Годриковой лощине. Питер... Питер провел Темного лорда через защиту — он один мог это сделать. Другие посвященные в секрет Фиделиуса могли только зайти внутрь сами, но не взять с собой чужака.

— Дальше, судя по следам, там завязался жестокий бой. Питер, оставленный на страже, не стал заходить в дом, Вольдеморт пошёл внутрь один, — продолжил рассказ взамен опустившего голову Блека Грюм. — Джеймс и Лили бились отчаянно, они смогли даже ранить эту тварь — в некоторых комнатах были остатки крови Лорда. В итоге он убил обоих, а потом пустил в тебя Аваду.

— Мистер Грюм, вы всё время упоминаете про это заклинание, — начал я, но Грюм перебил меня, хлопнув себя по лбу.

— Всё время забываю, что ты этого не помнишь!. Avada Kedavra!

С внезапно оказавшейся у него в руках палочки сорвался толстый зелёный луч, разнеся в щепки массивное трюмо в углу.

— Если бы особняк не был закрыт от чар Надзора, — в пустоту заметил Сириус, — сейчас к нам уже ломилась бы группа захвата из Министерства.

— Это заклинание — одно из трех запрещенных заклятий, за использование которых полагается пожизненный срок в Азкабане, — продолжил Аластор. — Его невозможно отразить магией, можно только увернуться или подставить под удар массивный предмет, например, этот стол. Также можно трансфигурировать из воздуха очень толстую стену — в этом случае сработает даже наколдованная защита. Но такая трансфигурация — удел редких мастеров. Лично я не способен так быстро создать настолько большой объект из воздуха. А я далеко не слабый волшебник.

— А почему оно является запрещенным? — уточнил я.

— Любое из этой тройки в буквальном смысле подтачивает человека. Смертельное заклятье — разжигает желание убивать снова и снова. Пыточное — причинять боль. Подчиняющее — наслаждаться властью. Ты можешь использовать разные чары в бою. Но эти три влияют на своего создателя сильнее всего. Нужно обладать железной волей, чтобы не поддаться искушению.

— Тогда почему это заклятье не убило меня? Ведь, если верить мадам Помфри, на кладбище в меня снова попала Авада.

— Пока ответа на это не дали ни умники из отдела Тайн, ни практики вроде меня или Дамблдора, — покачал головой Аластор. — Что-то в тебе есть... непонятное. Как и эта твоя защита разума, будто Круциатус что-то перестроил у тебя в голове, и теперь на тебе не срабатывают заклятья чтения разума.

========== Глава 4. Дуэлянт. ==========

        30 июня 1995 года. Хогвартс.

Бледно-лиловые сумерки уже сменились ночной темнотой, когда я сумел выбраться из Хогвартса. Выбрался совсем по старинке — с помощью связанных толстых обрывков одной из простыней. Пожалуй, с таким «снаряжением» я выходил в дикие пустоши или леса только на первом курсе Академии. Из оружия — дрянной нож, стащенный сегодня за обедом и заткнутый за обмотавшую предплечье в пару слоев ткань. Из заклинаний — выученное сегодня не слишком полезное слабенькое Режущее, да Люмос.