Практически сегодня уже доказано, что вторжение Гитлера в Советский Союз было вынужденным, упреждающим и жизненно необходимым не только для Германии, но и для всей Европы ударом. Однако ясно и то, что на такой жертвенный шаг Германия без гарантий безопасности со стороны мирового еврейства и Великобритании вряд ли бы решилась. Однозначно, что такие гарантии от сильных мира сего Гитлером были получены. Обещанием нейтралитета, как калачом, закулиса все дальше и дальше заманивала Гитлера вместе с германским народом в политическое болото, выбраться из которого вскоре было уже невозможно ни при каких обстоятельствах.
Этот нейтралитет худо-бедно сохранялся ровно до тех пор, пока это было выгодно мировой закулисе, то есть, пока обе стороны - СССР и Германия – в ходе убийственной войны не истощили до критической точки свои людские и экономические потенциалы. 6 июня 1944 года наступил час «Ч», когда англо-американцы открыли против Германии второй фронт. Гитлер и Германия оказались в капкане, и из освободителей мира от большевистской чумы III Рейх искусными манипуляциями закулисы были превращен в агрессора, а ее народ - в преступника.
Гитлер не знал, что еще 23 июня 1941 года, на второй день войны Германии с СССР, сенатор от штата Миссури Гарри Трумэн (будущий президент США) довольно откровенно выразил позицию мировой правящей элиты следующими словами: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать СССР, а если выигрывать будет СССР, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах». 1945 год стал для Германии годом расплаты за политические интриги и ошибки, допущенные ее руководством в результате доверия мировой закулисе.
Вторжение Красной Армии в Европу
Восточная Пруссия была первой немецкой землей, куда в январе 1945 года ступила нога красноармейца, и потому подверглась самому опустошительному разорению. Длинные колонны советских войск, перешедшие границу Германии, представляли собой необыкновенную смесь современности и средневековья: танкисты в черных кожаных шлемах, казаки на косматых лошадях, к седлам которых было привязано награбленное, доджи и студебекеры, полученные по ленд-лизу, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег. Разнообразию вооружения вполне соответствовало разнообразие характеров самих солдат, среди которых были как откровенные бандиты, пьяницы и насильники, так и коммунисты-идеалисты и представители интеллигенции, которые были шокированы поведением своих товарищей. Красные брали всё, что хотели, от маршалов, отороченных золотыми звездами и орденами Победы, до последнего рядового, призванного из глухого татарского или узбекского кишлака. Это даже негласно поощрялось.
В течение нескольких лет после оккупации Пруссия лежала в руинах. Дома были либо сожжены, либо разграблены. Солдаты увозили с собой даже лампочки, хотя в их деревнях порой даже и не знали, что такое электричество. Фермы немецких бауэров опустели, скот был угнан в СССР. Многие плодородные земли заросли чертополохом, превратились в болота.
Но самые страшные испытания выпали на долю людей, которые не успели скрыться от «освободителей». Большинство женщин и девушек сначала были изнасилованы солдатами, потом органами НКВД организованы в рабочие отряды и как рабочий скот отправлены на принудительные работы в Советский Союз. Рабочий день у них продолжался не менее шестнадцати часов. В течение двух последующих лет более половины из этих людей умерло. В 1947 году эти немцы были возвращены в советскую зону оккупации Германии, многие из них были поражены туберкулезом или венерическими заболеваниями.
«Освободительные походы» Красной Армии в Прибалтику, Бессарабию, Польшу и теперь в Германию сопровождались резким повышением благосостояния военного, партийного и, прежде всего, энкавэдэшного начальства. Это явление расцвело пышным махровым цветом. Везли, тащили все, что попадало под руку, машинами, вагонами, эшелонами. Разобрали и перевезли в Подмосковье роскошную виллу Геринга, переплавили набалдашник, трость и золотую корону Гогенцолнеров, специально для маршала Жукова искали по всему разрушенному Берлину «собачек английской породы с бородками»... Уж очень они приглянулись большевистскому маршалу. Представьте себе, А.В.Суворова, везущего из победоносного турецкого похода обоз с барахлом к себе в имение. Невозможно. Для коммунистов же грабеж – это их нормальное состояние души!
«Сломаем гордость надменного немецкого народа!»
Такими словами призывал «великий гуманист всех времен и народов» Илья Эренбург отомстить поголовно всем немцам за войну против СССР. Злоба и ненависть ко всему германскому и особенно к людям подогревались в советских солдатах на протяжении всех предыдущих лет войны самым беспринципным образом, поскольку других побуждающих мотивов к войне у власти не было. Писатели Илья Эренбург, Алексей Толстой, Константин Симонов, Александр Фадеев, историк, академик Евгений Тарле и многие другие добровольные пропагандисты вели самую разнузданную идеологическую кампанию в средствах массовой информации против немецкого народа, чем буквально гипнотизировали, зомбировали солдат, заряжая их незрелые души злом и насилием, призывая к кровавому отмщению. Психологическая обработка нашла среди солдат громадное число сторонников. Особенно на поприще психологической обработки солдатской массы отличился Илья Эренбург, который за годы войны написал три тысячи статей, в которых не уставал призывать: «Убить немца!» Западные историки справедливо ставили его в один ряд с нацистским пропагандистом, каким был редактор антисемитской газеты «Штюрмер» Юлиус Штрайхер, приговоренный судом Международного военного трибунала в Нюрнберге к повешению за пропаганду ненависти к евреям.
Что же говорить о еврее Эренбурге, который годами отравлял образ мысли народов СССР и Европы ядом антигерманизма и подстрекал к активному преследованию и убийству немцев, причем не в захолустном периферийном листке, каким был «Штюрмер», а в ведущих газетах Советского Союза и по сугубо официальному поручению власти. Тем не менее, его не только не судили, он, будучи наблюдателем на процессе в Нюрнберге, писал в его адрес обличительные статьи. Так, в своем отчете 13 декабря 1945 года Эренбург пишет: «Штрайхер нес ответственность за смерть миллионов евреев». Сам же Эренбург ни в чем не уступал Штрайхеру и даже многократно превосходил его, поскольку никогда не гнушался использовать в своих выступлениях самые кровожадные слова. Эренбург буквально понуждал советских солдат относиться к немецким женщинам как к «законному трофею» и «ломать их расовую гордость» через массовое насилие. Это был человек с сознанием, через край переполненным огромной уголовной энергией, подстрекателем к убийству, сравнимым с психопатом с ярко выраженными болезненными наклонностями.
Наряду со спиртом, который раздавали войскам перед наступлением, им «на закусь» зачитывали статьи Эренбурга, которые в бесчисленных вариациях повторяли основную тему: немцы - не люди, их нужно беспощадно убивать, что и делали красноармейцы в пьяном угаре и заряженные звериной злобой.
Последствия психологической обработки солдат
Драматург Захар Аграненко, воевавший в Восточной Пруссии в составе подразделения морской пехоты, писал в своем дневнике: «Советские солдаты понимали, что немецкие женщины не станут добровольно вступать с ними в индивидуальные интимные контакты, поэтому насиловали их коллективно - на одну женщину по девять, десять, двенадцать человек». В информации по линии НКВД из 43-й армии имелись сведения о допросе некой Эммы Корн, которая рассказала следующее: «Части Красной Армии вошли в город 3 февраля. Когда советские солдаты спустились в подвал, где укрывались местные жители, они направили свои автоматы на меня и еще двух женщин и приказали подняться наверх. Здесь двенадцать солдат по очереди насиловали меня. Другие солдаты насиловали еще двух женщин. Ночью в подвал спустились еще шесть пьяных солдат и насиловали нас на глазах у других женщин. 5 февраля приходили три солдата, а 6 февраля восемь пьяных солдат, которые также насиловали и били нас».
