Каждый из противников России, даже если их рассматривать отдельно, пострадал достаточно сильно. На конец кампании 1917 г. боевые потери германской армии на Русском фронте достигли более 37%, австро-венгерской армии — более 71% и турецкой армии — 40% от их общих потерь за почти 3,5 года боевых действий. На конец 1916 г. соответствующие цифры составили: для германской армии — более 39%, для австро-венгерской — почти 79% и для турецкой — 50%.

Итоговые общие потери стран германского блока на Русском фронте можно изложить в таблице:

Участник войны В. Бекман, проанализировав потери германских пехотных полков на Западном и Восточном фронтах (исследовал не перебрасывавшиеся полки или перебрасывавшиеся менее других), отметил более высокий уровень потерь именно для Русского фронта. Так, например, 1-й гренадерский полк (Русский фронт) потерял убитыми 5479 человек, а 24-й пехотный (Западный фронт) — 2825 человек, 41-й пехотный (Русский фронт) — 6815 человек, а 92-й пехотный (один из наиболее пострадавших на Западном фронте) — 4750 человек и т.д.^{429}.

Самым кровавым для германо-австрийцев на Русском фронте был 1915 г. (50% всех германских и 44,5% австрийских потерь на Востоке), а для турок — 1916 г. (до 35%). Главным фронтом для России был австрийский (наиболее многочисленный и ударный фронт — Юго-западный). Аналогично и для Австро-Венгрии ключевым был Русский фронт: австрийские потери составили 55% от всех потерь германского блока на Русском фронте (но в 1917 г. немцы понесли большие потери на Русском фронте, чем австрийцы).

Так, как уже отмечалось, общие потери австро-германских войск на Русском фронте в кампанию 1914 г. — до 950 тыс. человек убитыми, ранеными, пропавшими и пленными (723 тыс. австрийцев и 223 тыс. немцев), в то время как на Западном фронте в боях против англо-франко-бельгийских армий германская армия потеряла 757 тыс. человек^{430}. И это без учета турок, только в Сарыкамышской операции потерявших до 90 тыс. человек. Потери русской армии за 1914 г. такой авторитетный исследователь, как Н.Н. Головин, оценивает цифрой до 1 млн. человек^{431}. В итоге — соотношение цифр потерь: 1 к 1. Кадровая русская армия воевала на высочайшем уровне.

Только за лето — осень 1916 г. австро-германцы потеряли на Русском фронте около миллиона человек, из них до 450 тыс. пленными. Интересно, что численно равные со своими потери русская армия нанесла противнику в 1914 г. (за счет качества людей — армии мирного времени) и в 1917 г. (за счет применения техники и обильного расхода боеприпасов).

Важнейшее значение имеет также тот факт, что Россия не воевала последний год войны (когда и союзники, и немцы несли тяжелые потери на Западе), а фактически и дольше (если брать во внимание не только 1918 г., но и революционный 1917 г., когда боевое напряжение на Восточном фронте не шло ни в какое сравнение с предшествующими годами). А цифры потерь ведь зачастую сравнивались, исходя из всей войны, в последней трети которой России участвовать не довелось.

Говоря собственно о германских потерях, следует учитывать, что германский фронт (в отличие от австрийского) не был главным для русской армии в 1914 и 1916–1917 гг. (исключение составляет лишь 1915 г., когда основные усилия германская военная машина направила на Восток с целью вывести Россию из войны). Причем германцы на всех фронтах (в т. ч. и на французском) теряли меньше солдат, чем противник, обходясь меньшим количеством войск, — такова уж эффективность немецкой военной машины. На цифры потерь влияла и малая протяженность французского фронта, где на таком «пятачке» Германии противостояли силы сразу 3 государств, а также огромная насыщенность его техническими средствами. С августа 1914 г. (когда количество войск, выставленных русским командованием на германский фронт, соотносилось с таковыми же на австрийском, как 35% и 55%) Россия большую часть сил держала на австрийском фронте. Соответственно, учитывая все эти относительные факторы, можно отметить гораздо большую убийственность для немцев и австрийцев именно русского фронта и значения, которое придавали ему лучшие немецкие стратеги и тактики.

Если учитывать краткосрочность кампании 1914 г., то можно отметить, что наиболее смертоносным для противника был 1914 г. (когда сражались кадровые армии), но в абсолютных цифрах — 1915 г. 1916 г. показателен как год наиболее тяжких турецких потерь, а 1917 г. — усилившимся влиянием на баланс потерь применяемых русскими войсками технических средств.

Предвзятое отношение мировой историографии к Русскому фронту наиболее ярко выразилось именно в сфере военных потерь. Так, все знают «Верденскую мясорубку» на Французском фронте 1916 г., когда германцы за год боев потеряли до 500 тыс. человек. Но Русский фронт 1915 года, отнявший только у германцев в 2 раза больше людей, никто не называет «Русской мясорубкой 15-го года». Вполне сопоставимы с потерями под Верденом и германские потери на Русском фронте в 1916 г. Это лишнее доказательство устоявшихся в историографии клише и штампов и яркая иллюстрация всегда применявшейся к военным усилиям России (и не только к ним) западной политики двойных стандартов.

Усредненно, Русский фронт в течение почти четырех лет борьбы наносил германскому блоку урон (сравнительно с потерями врага на других ТВД) от 29% (1917 г.) до 67% (1915 г.).

Если говорить о военнопленных, то нужно отметить, что всего за годы войны русские войска взяли свыше 2 млн. пленных (сравнительно с 1 млн. 387 тыс., взятыми другими союзниками, в т.ч. американцами, воевавшими в 1918 г.), или до 60% всех пленных.

Это: до 200 тыс. германцев, около 1 млн. 800 тыс. австрийцев и 100 тыс. турок — т.е. (без болгар) до 2 млн. 100 тыс. человек.

Основные массы пленных перемещались внутрь России через Минск и Киев. Так, например, согласно официальным материалам русского командования, за 17 первых месяцев войны проследовало через Минск 3373 офицера и 222 465 солдат противника^{432}.

Взятые русскими пленные пришлись на годы тяжелейших боев 1914–1916 гг. Это, если можно так выразиться, «настоящие военнопленные», взятые в бою. Напротив, значительная часть взятых союзниками немцев пришлась как раз на 1918 г. — год поражения, когда германские солдаты массами сдавались в плен в результате деморализации армии после августа 1918 г. («штрейкбрехеры»).