Но нажим с юга вынудил русских прекратить атаки и начать отход.
В ночь на 9 июля на туккумском шоссе русскими кавалеристами была захвачена команда германских самокатчиков.
Если с 1 по 11-е июля, по германским сведениям, общие потери немцев в Митаво-Шавельском сражении достигли 5 тыс. человек, то к 7 августа только пленными — 6 тыс. бойцов{367}. По объективным данным, вся операция обошлась им примерно в 10 тыс. человек.
Тесня противника на фронте у Поневежа, 18 июля русские войска захватили еще 500 пленных.
Можно объединить все боевые действия в районе Шавли, происходившие с апреля по июль 1915 г. в единую Шавельскую битву. Противник в ходе нее потерял свыше 10 тыс. человек лишь пленными.
Оборона крепости Ковно в конце июля — начале августа — пример мужества и героизма, боевые потери гарнизона убитыми составили около 7–8 тыс. человек, немцы потеряли убитыми, ранеными и пленными около 10 тыс. человек.
Даже в периоды оперативных пауз русские войска тревожили противника и брали пленных. Так, 4 августа разъезд 20-го драгунского Финляндского полка, у дер. Кеммерн, обойдя правый фланг противника, атаковал резервы. В плен попали 1 офицер и 30 нижних чинов германского 28-го пехотного полка и обоз с инженерным имуществом.
В ходе Виленской операции 9 августа — 19 сентября русские 5-я и 10-я армии остановили сильнейшего противника, нанеся ему чувствительные потери, захватив 2 тыс. пленных.
Противник не смог решить поставленные в этом сражении задачи, особенно на его решительной стадии, проявившейся в форме Свенцянского прорыва. Исследователь операции отмечал: «Немцы озадачились целью окружить 10-ю русскую армию и правый фланг 1-й армии, т.е. окружить десять русских корпусов, до того уже истощенных и представлявших, в общем, примерно десять дивизий по числу штыков, пулеметов и орудий, если сравнить со штатной их численностью. Для этой операции немцы располагали примерно такими же силами, и… операция по окружению успехом не увенчалась: русские оставили Вильну и отошли на всем фронте. Немцы выиграли пространство. Иными словами, операция не привела к решительному результату… в ходе операции та и другая стороны наносили друг другу частные поражения, которые привели и тех и других к потерям, большим или меньшим… Если бы эта операция преследовала цель не окружения, а овладения Виленским районом, то представляется, что немцы могли этого добиться более дешевой ценой, чем та, которую они заплатили разгромом их конницы»{368}.
Русская кавалерия продолжала действовать активно. 20 августа 6-й эскадрон 1-го гусарского Сумского полка в районе ст. Даудзевес атаковал эскадрон противника. 2 офицера и остатки эскадрона были взяты в плен. В ходе контратаки у Сморгони 8 сентября были захвачены 4 офицера и 350 нижних чинов, а на следующий день у оз. Светен и у Смелина — более 200 человек.
В преддверии конца операции 18 сентября отличились подразделения лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка, атаковавшие укрепленный фольварк Кураполы (на р. Мядзелке), занятый батальоном 2-го ландверного пехотного полка, эскадроном 3-го конноегерского полка, пулеметным отделением и взводом конной артиллерии. Фольварк был взят, захвачено много пленных. Ротмистр Соколов и прапорщик Куликовский 2-й (посмертно) награждены орденом Св. Георгия 4-й степени, а ротмистр Афанасьев — Георгиевским оружием. Почти все кирасиры, участвовавшие в конной атаке, были награждены Георгиевскими крестами и медалями.
Операции в Прибалтике в 1915 г. были особенно кровавы для нашего противника. По данным Рейхсархива, только 12-я германская армия потеряла за июль и август 1,8 тыс. офицеров и 80 тыс. бойцов{369}, даже октябрь месяц стоил Неманской армии потери 15 тыс. человек{370}.
8 результате боев 27–29 августа на виленском направлении потери германских пехотных рот доходили до 100 человек на каждую{371}.
Операции в Прибалтике летом — осенью 1915 г. в стратегическом плане были безрезультатны для германского командования, но сопровождались значительными потерями.
Виленским сражением закончился маневренный период мировой войны на Русском фронте. Но в Прибалтике и Белоруссии и в октябре — ноябре шли бои местного значения. В ходе боев под Логишиным 8–10 сентября соединения 31-го армейского корпуса захватили следующее количество пленных: 27-я пехотная дивизия — 3 офицера и 163 солдата; 77-я пехотная дивизия — 151 солдата, 75-я пехотная дивизия: 6 офицеров и 372 солдата. Общие трофеи корпуса — 9 офицеров и 734 солдата из состава германского 41-го резервного корпуса.
21-й армейский корпус у озера Свентен захватил свыше 1 тыс. пленных. В бою у Миничей и Нагорни в ночь на 8 октября 10-м армейским и 3-м Кавказским армейским корпусами было пленено 85 офицеров, 3552 нижних чина.
Крупные потери стороны понесли в летне-осенних боях в полосе русского Юго-западного фронта — операциях на Серете, у Луцка и Чарторыйска, на Стрыпе.
Успешное сражение на Серете-Стрыпе 16 августа — 3 сентября провели 11-я и 9-я армии русского Юго-западного фронта.
К середине августа 1915 г. под натиском Южной германской армии 11-я армия отошла за р. Стрыпу, а затем к тарнопольским позициям на р. Серег. В связи с тяжелым положением соседней 8-й армии командующий 11-й армией генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев перешел в контрнаступление.
Отбив атаки противника 16 августа, 17 августа у Збаража, 11-я армия контратаковала наступавшего противника. Южная германская армия была остановлена. Трофеи 11-й армии за 17 августа — 3 тыс. пленных, а за 2 дня боев (к вечеру 18 августа) — свыше 100 офицеров и 7 тыс. нижних чинов (треть из них — германцы).
25 августа 11-я армия перешла в наступление от Серета на Стрыпу, нанеся поражение Южной германской армии и взяв в ходе 5-дневных боев около 36 тыс. пленных. Из них 10 тыс. были захвачены частями 6-го и 17-го армейских корпусов.
Проявили себя и войска 18-го армейского корпуса.
Артиллерия эффективно пролагала дорогу наступающим (в данном случае — 148-му пехотному Каспийскому 37-й пехотной дивизии 18-го армейского корпуса): «Гранаты ложились точно по пристрелянным пунктам. Раздались свистки, и… роты каспийцев поднялись и вышли из окопов. Ружейный огонь из второй лини окопов усилился, справа застучал пулемет, один, другой. Люди кое-где попадали. — Ваше Благородие, видите, пулемет правее цели № 2, это оттуда! Еще вчера его не было. Он стрелял во фланг наступающим… ряды которых редели. Цепи залегли. До австрийских окопов от них оставалось не больше 150–200 шагов… Я сделал поправку… Два патрона! Беглый огонь! Три патрона! Беглый огонь! Трескотня пулеметная затихла, но ружейная пальба из дальних окопов еще более усилилась. Пули визжали по всем направлениям и с звучным щелканьем шлепались о деревья. Трудно, казалось, при таком обстреле поднять людей. Но вот снова раздались свистки, команда, крики. Цепи поднялись… Два патрона! Беглый огонь! Три патрона! Беглый огонь! Беглый огонь! — Снаряды без перерыва проносились над нашей цепью и грохались. “Ура-а-а” раздалось дикое, пронзительное, оглушающее. Такой же неистовый крик рядом со мной на опушке — и от нее отделились и побежали новые цепи — роты резерва. Вот передние подбегают к окопам противника и занимают их. Я перенес огонь на вторую линию и дальний конец хода сообщения, где заметно большое движение. Казалось, вот-вот последует контратака… Три патрона! Беглый огонь! Беглый огонь! Батареи противника поняли наконец, в чем дело, и с бешенством повели огонь… по окопам, занятым нашими. Вторя им, откуда-то с тыла и с боков захлебывались пулеметы… Гляньте, гляньте, Ваше Благородие, руки подымают!.. В ближайшем конце хода сообщения виднелись поднятые руки; вот один выскочил на бруствер, за ним другой, третий… Целая толпа, на виду у наших и своих. Каспийцы бежали к ним, и снова раздалось “ура”. Вдруг вся вторая линия противника зашевелилась и из окопов, ходов сообщения и кустов выскочили люди и бросились… в тыл. Весь скат на громадном пространстве покрылся серо-голубыми фигурами… Прицел 50, трубка 50, два патрона, беглый огонь! Снаряды рвались над головами бегущих. Часть из них попадала, часть повернула назад к окопам, остальные продолжали убегать. Через 15 минут бой окончился. Доблестные каспийцы взяли несколько пулеметов, тысячи пленных и продолжали наступление.
