— Беглый огонь!..
Германская артиллерия уже не стреляет. Атака отбита. Белая дымовая завеса на поле расходится. Поле мертво, покрыто только телами, которым уже не подняться. Вдали виднеются остатки уходящей назад германской пехоты»{301}.
5 июля сводка Штаба Верховного главнокомандующего сообщала: «На Буге… атаки неприятеля между селением Крылов и городом Сокаль, а также у селения Клуссов и Пархач нами успешно отражены. Нами взято здесь несколько сот пленных»{302}. С ней солидарны и материалы австрийского Кригсархива, сообщавшие, что «русские по-прежнему твердо стояли на западном берегу Буга».
Ожесточенные бои у Заборце — памятник героизму солдат и офицеров 3-й гвардейской пехотной дивизии. В бою у Берестье отличились части Кавказской гренадерской дивизии 2-го Кавказского армейского корпуса.
Части Кавказской гренадерской дивизии противостояли германской 4-й пехотной дивизии. В ночь со 2 на 3 июля развернулись бои за фольварк Облычин, а с 4 июля после мощной артиллерийской подготовки противник перешел в наступление у Берестье. Участник боев писал: «Немцы с ожесточением стреляют по расположению Грузинского полка (14-го гренадерского Грузинского генерала Котляревского полка. — А.О.)я нашему 3-му батальону (13-го лейб-гренадерского Эриванского Царя Михаила Федоровича полка. — А.О.)… По телефону передают, что очень тяжелое положение в 3-м батальоне. Из резерва двинута одна рота… Вдруг, совершенно неожиданно, против расположения грузинцев и нашего 3-го батальона немцы бросаются в атаку… Картина атаки была замечательно красива. Внезапно весь бруствер немецких окопов покрылся людьми, скатившимися вниз, в пшеницу. Только небольшая часть туловищ атакующих была видна, зато каждый солдат оставлял за собой змеевидный след в утоптанной пшенице. Хотя атакующие шли не на меня, но от нас, настолько было удобно поражать наступающих огнем, что я приказал роте приготовиться и открыть огонь. Наша артиллерия тоже откликнулась, и снаряд за снарядом полетел на атакующих. На полдороге немцы залегли и больше не поднимались. Два часа моя рота поддерживала огонь по тому месту, где остановились зигзагообразные линии, ибо лежащие немцы были скрыты от наших взоров густой пшеницей»{303}. Германский источник отмечал большие потери германской пехоты в этом бою — например, в 11-й роте 149-го пехотного полка выбыли из строя ротный и все взводные командиры.
13-я армия четыре дня отбивала атаки германцев и могла еще держаться, но, вследствие отхода 3-й армии, командование Северо-западного фронта приказало отвести назад и правый фланг 13-й армии. Благодаря этому германцам удалось занять г. Грубешов.
Показательно, что на заключительном этапе боев у Грубешова русские войска в районе Сокаля добились перелома боевой обстановки в пользу русского оружия. Так, 7 июля «на участке Литовиж — Сокаль — Потуржица наши войска потеснили переправившиеся на правый берег части неприятеля. В упорном бою нами захвачено до 1000 пленных…»{304} 8 июля также: «На Буге — упорные бои от Крылова до Добротвора. На широком фронте выше Сокаля мы очистили от неприятеля правый берег Буга и захватили при этом в селении Потуржице до 1500 пленных»{305}.
Русским данным соответствуют и сведения австрийского источника о том, что «в течение дня напряженность боев на фронте армии (1-й. — А.О.) многократно возросла». Противник засвидетельствовал и тот факт, что русскими частями почти в полном составе был пленен 25-й егерский батальон (49-я пехотная бригада 25-й пехотной дивизии австрийского 2-го армейского корпуса){306}.
Попали в плен и остатки 10-го егерского батальона — во главе с командиром, после ожесточенного уличного боя (Потуржице неоднократно переходило из рук в руки).
Неприятель зафиксировал атаки русской гвардейской кавалерии (2-я гвардейская кавалерийская дивизия 4-го Конного корпуса) и пехоты 31-го армейского корпуса у мест. Джары, констатировав невозможность наступления на Владимир-Волынский. Так, 6 июля «2-я Гвардейская Конная батарея оказалась в 600 шагах от наступающего противника. Подошедшие лейб-гусары со взводом 5-й Гвардейской Конной батареи ударом во фланг останавливают неприятельские цепи. В этой стычке участвуют лейб-эскадрон и 2-й (эскадроны лейб-гвардии Гусарского полка. — А.О.) под командой полковника Гревса (А.П. Гревс — командир эскадрона лейб-гвардии Гусарского полка. — А.О.). Были захвачены пленные и обозы. 7 и 8 числа наша дивизия (2-я гвардейская кавалерийская. — А.О.) с пехотой сбивала противника снова за реку Буг»{307}.
В итоге на фронте австро-венгерской 1-й армии сложилась критическая ситуация — оперативное объединение просит поддержки у своих соседей. Ситуацию усугубили потеря важной тактической позиции — горы у Сокаля — и фланговый удар русских частей по 46-й ландверной пехотной дивизии. Даже ураганный огонь артиллерии не помог австро-германским частям вернуть гору вплоть до конца операции. Австрийский источник зафиксировал большие жертвы австро-венгерских войск в ходе боев у Сокаля.
7 июля 11-я баварская пехотная дивизия западнее Грубешова перешла через Гучву. Германская 1-я пехотная дивизия получила приказ поддержать эту фланговую атаку фронтальным ударом в северном направлении, т.к. «противник точно прирос к земле, упорно отбиваясь от атак немцев. Дождь снарядов осыпал атакующего. Русские пытались повторными контратаками освободиться от всё суживающегося охвата. Но баварцы и восточные пруссаки медленно и систематически делали свое дело»{308}. Т. о., 11-я баварская пехотная и 1-я пехотная дивизии постепенно вытеснили русские части с занимаемых позиций. Но русские войска упорно оборонялись, осуществили несколько контратак.
Наревская операция 10–20 июля — одна из наиболее тяжелых оборонительных операций русской армии в мировую войну.
В ходе боев на плацдарме у Пултуска части 30-й и 40-й пехотных дивизий героически отражали атаки многократно превосходящего противника — 1-й гвардейской резервной, 50-й резервной, 86-й пехотной и 85-й ландверной дивизий. Пултусская предмостная позиция с утра 10 июля в течение двух дней отбивала натиск германцев, но ее защитники, подавленные огневым и численным превосходством противника, начали медленно отходить на левый берег Нарева и на Сероцкую предмостную позицию. Закрепившись к юго-востоку от Пултуска, русские войска остановили противника. Сводка Штаба Верховного главнокомандующего отмечала: «Вечером 13 июля неприятель ввел… в боевую часть большие резервы выше Сероцка. По обоим берегам Нарева мы вели успешные атаки, вынудив некоторые части неприятеля к беспорядочному отступлению. В районе деревни Цепелин нами взято в плен 700 германцев… Контратака неприятеля от селения Константинов отбита при содействии бронированных автомобилей»{309}.
В ходе этих боев кавалеристы и артиллеристы 1-го Конного корпуса проявили мужество и героизм. Приказ по 1-й Донской казачьей батарее (8-й конно-артиллерийский дивизион 8-й кавалерийской дивизии) так сообщает о подвигах нескольких чинов батареи в бою 10 июля у дер. Старе-Замск: «Несмотря на действительный ураганный огонь тяжелых и легких батарей противника, урядник Федот Пономарев и бомбардир Тимофей Аксенов проявили выдающееся мужество и храбрость, несколько раз быстро восстанавливая нарушенную связь, что давало возможность нашей батарее, не прерывая огня, успешно поражать противника и получать своевременно сведения о группировке противника, куда немедленно сосредотачивать огонь… будучи телефонистом, находясь под действительным артиллерийским огнем противника, спокойно и точно передавал команды бомбардир Даниил Фолимонов, что способствовало быстрой и меткой стрельбе, благодаря чему немцам были нанесены большие потери»{310}.
