— Плохая актриса! — рассмеялся Макс. — Ты слишком нелицемерна, чтобы изображать обиду, когда ее нет. Спорим, ты все понимаешь! До встречи.

Может быть, он не прав. Прогулки по болоту — опасное занятие. Один неловкий шаг — и тебя затянет в такую бездну, из которой не будет выхода. Но быть в сантиметре от счастья — достаточно ли это? Заполнять молчание обрывками газет — лучший ли способ скоротать время? Плавать в океане своих воспоминаний — хватит ли жизни, чтобы добраться до берега? Природа ведь безжалостна во всех отношениях…

А дома дубленка на вешалке… Рыжий меховой воротничок и такие же пышные манжеты на краешках рукавов. Дубленка, которой еще утром здесь не было.

— Ты понимаешь, что я на грани?!!! — заорал Макс, едва войдя в комнату. — Я не могу найти себе места, а она играет со мной в молчанку!!! У меня инфаркт с тобой случится! В моей смерти будешь виновата ты!!!

— О, да! — согласилась Наташа обольстительно. — Твое тело найдут обнаженным и распластанным на кровати, а по улыбке на лице поймут, что ты попал в рай!

Он вздохнул и обреченно прислонился спиной к стене, словно не мог двигаться дальше. Только глаз не сводил с нее, сидящей на кровати в позе султана. Любовался.

Она опасалась, что он начнет упорно выпендриваться, и смиренно ждала развития действий.

— Что это? — кивнула она на коробку у него в руке.

— Электробритва. Подарок, — ответил он безразлично. — Я сам попросил, а они выбрали.

Его взгляд случайно упал на незнакомую мужскую одежду на вешалке-плечиках, бережно зацепленной за спинку офисного кресла. Она что, приехала не одна?

— Это чье? — спросил он с замиранием сердца.

— Твое, — спохватилась Наташа. — Померяешь?

Подскочила с кровати и, подойдя к Максиму, заботливо отобрала у него коробку с бритвой и принялась расстегивать молнию свитера. Планы Наташины вдруг резко изменились.

— В машине, помнишь, в тот вечер, когда мы целовались в первый раз? У тебя тоже был свитер с молнией… Как ты это выдержал? Я трогала твою грудь, а потом до утра плакала, что мне не удается тебя завоевать… Почему дети такие глупые? — и сменила голос на глубокий и томный: — Ты мог быть моим уже в ту ночь. И ты бы не сопротивлялся, ты же это и сам понимал. Как бы это было? — попыталась она вовлечь его в свою игру.

Макс непреклонно молчал. Она так медленно тянула вниз замочек молнии, что Максиму казалось — это время близится к тому, чтобы совсем остановиться. И мозги замедлялись точно так же. Ему не нужна любовница раз в полгода, и это просто необходимо доказать поступком! Но ему так нужна любовница прямо сейчас! Что же делать? Заметив его замешательство, Наташа совершенно случайно дернула плечиком, чтобы халатик сполз и слегка обнажил грудь, а потом смущенно вернула скользкую ткань на место. Раз он так упрямится, Наташа продолжала играть самостоятельно:

— Мне надо было просто прислушаться к себе, отпустить себя на волю. Мне тоже хотелось ласкать тебя, но я боялась, что не умею. Достаточно было сделать вот так…

Привстав босиком на цыпочки, провела своим теплым дыханием по линии вдоль основания его шеи, где на ключицах лежала веревочка с загогулиной от Катюшки. «Случайно» хватанув губами участочек кожи, зацепила веревочку зубами и, как котенок, поймавший бантик, легонько потрепала свою добычу из стороны в сторону. От ее прикосновения Макс задержал дыхание и инстинктивно поднял взгляд к потолку, словно старался сосредоточиться и не уступить своему искушению.

— Мы бы поехали к тебе, сюда, — объявила девушка, окончательно сняв с него свитер и откинув вещь на кровать.

— Наташ, — перебил ее Максим. — Мне надоело думать о том, что было и что было бы, — отстранил ее от себя и, крепко зажав ее хрупкое тельце руками, попросил, четко, с напором выговаривая каждое слово: — Послушай меня. Меня к тебе тянет. Очень сильно, Наташ! И это не шутки: я мучаюсь от этого!

На вытянутых руках усадил ее на постель, но сам остался стоять рядом, возвышаясь над ней, как судья над обвиняемым.

— Я столько лет отвечаю за тебя, — продолжал он. — Мне бы хотелось, чтобы ты тоже чувствовала за меня ответственность.

Девушка смотрела на него спокойно и весьма серьезно.

— Я не против, — согласилась она. Правда, так и не могла понять, чего же ему не хватает. — Если бы я не чувствовала за тебя ответственности, наверно, не стала бы давать тебе советы относительно твоей жизни, типа открыть ночной клуб, пока есть возможность.

— Да, ты прелесть, — сдался Макс, заплетя пальцы в ее пышные накрученные волосы, прижав девушку к своему телу. — Дьявол, я даже сердиться на тебя не могу! Что со мной, а?

— Ты счастлив, — пояснила Наталья.

Максим ничего не возражал на это. Как он мог сомневаться в ней, в своей девочке? Знал же, что она приедет — она не рискнет испортить их отношения! Знал и каждый день, осознавая, что сегодня она все-таки не приехала, обижался на нее все больше и больше. И вот, она здесь. И сколько бы обиды ни накопилось — от нее не осталось и следа. Хочется скандалить, напрашиваясь на извинения и трогательные слова, но непослушный голос самовольно выдает истинные желания. И не важно, сколько времени ее не было рядом. Одна минута с ней стоит шести месяцев ожидания. Осталось только закрыть глаза и поверить в то, что это реальность.

Расстегивая его джинсы, Наталья пару раз легкими засосами поцеловала его живот, и каждый раз Макс невольно вздрагивал, как от легкого удара током. Осторожно, тело под напряжением!

— Двести двадцать вольт, — ласково подколола его Наташа. — Как в розетке. Меня не убьет?

Парень улыбнулся снисходительно и чертовски обаятельно:

— Человека убивает не напряжение, а сила тока; не вольты, а амперы. Говорил тебе, учи физику, вместо того чтобы строить глазки учителю…

Наташа откинулась спиной на кровать и потянула Макса за собой, воркуя по пути:

— Сделай одолжение, забудь о предварительных ласках. Иди сюда скорей!

Ах, какая спешка! Макс уточнил ехидно:

— Ты что, приехала на три минуты? — а в голове так и вертелась мольба: «Навсегда! Навсегда! Навсегда!»…

— На восемь дней, — ответила она честно.

Вопросов Максим больше не задавал.

Это были восемь дней молчания. Восемь дней ослепительного счастья. Так казалось. Влюбленные не обсуждали мелочей, не разбирались в причинах ссоры — ее как будто и не было вовсе, как и разлуки длиной в полгода. Наташа совершенно ничего не рассказывала о своей жизни в Париже — это она делала все прошедшие месяцы по Интернету. Уточнила только, даст ли ей Максим денег вернуть Диме долг за билеты. Макс услышал сумму и удивленно поднял брови:

— Теперь я понимаю, почему для тебя непросто приехать ко мне на пару денечков! — и спросил виновато: — У тебя хоть после подарков что-нибудь осталось? Вино вообще-то не могло стоить дешево.

— Я специально так рассчитала, чтобы еще добраться до аэропорта там, пообедать в Москве, и чтобы хватило на такси из Адлера сюда. Впрочем, на такси могло и не хватить, но мне повезло с маршрутками. В итоге у меня двадцать рублей осталось, — призналась она и, сделав умоляющее личико, выглянула исподлобья: — Поделишься со мной своими доходами? Или ты копишь на машину?

— Видимо, машина подождет, — кивнул Макс с улыбкой. Так приятно, живя всю жизнь на зарплату учителя и чаевые в баре, наконец-то говорить «да» на такие некогда невообразимые цифры! Еще не так давно, чтобы оплатить эту стоимость, потребовалось бы работать три месяца. Так приятно чувствовать себя мужчиной, способным обеспечить все нужды своей семьи!

В школе дольше необходимого не задержался: побежал домой, как только зазвенел звонок с седьмого урока. Ученики были огорчены, они уже привыкли к долгим вечерам психологических игр. В конце урока обступили учителя плотным кружком и обиженно выясняли причины. Им Максим искренне объяснил:

— У меня жена приехала всего на неделю. Мне очень хочется побыть с ней!