И Андрюха с удовольствием принялся развивать мысль приятеля:
— Вам, женщинам, вообще нельзя работать в школах! В школах должны работать мужчины, причем, либо такие огромные и страшные, как я, либо молодые и красивые, как Макс. Тогда дети будут либо бояться, любо влюбляться. А полезно и то, и другое.
— Интересные педагогические новшества! — с ехидцей кивал на друга Макс. — Только, Андрюха, ты себя переоцениваешь! Дети тебя не боялись, даже когда у тебя резиновая дубинка на поясе висела!
Воспитание… В тишине Макс задумался, ушел глубоко в себя. Как интересно видеть, как взрослеют люди, можно даже сказать, в твоих руках. Как грустно потом прощаться с ними, когда они оканчивают одиннадцатый класс… Ну вот, отвлек телефонный звонок на сотовый, это насчет клуба. А потом отвлек еще и учитель информатики, он тоже до сих пор на работе. Ему двадцать четыре года, и он за два года работы здесь так и не решил для себя, обращаться к Максиму Викторовичу на «Вы», или к Максу на «ты». Максим же всегда говорил ему «Вы», чтобы этот скромный парень чувствовал себя значительнее. Впрочем, сегодня все пошло по-другому.
Сережа повесил в шкафчике ключ от своего кабинета, но уходить домой не спешил. Максим вообще-то был занят, и Сергей своим неоправданным присутствием его только отвлекал. Макс видел его боковым зрением и от этого терял уже почти собранную в литературную цепь фразу для своей кандидатской.
— Никого нет? — непринужденно уточнил парень, оглядываясь по сторонам и кивая на дверь завуча.
— Никого нет, — терпеливо ответил Макс.
— Мне вот хотелось у тебя спросить… — несмело начал Сергей и уселся в удобный мягкий стул по ту сторону большого письменного стола, напротив Максима.
Максиму ничего не оставалось делать, кроме как поднять глаза и ждать вопроса.
— Ты никогда не влюблялся в своих учениц?
Макс с намеком приподнял брови и укоризненно взглянул на собеседника. Потом, правда, все же смягчился и признался:
— Я женат на одной из них.
— Да?! — теперь уже удивился Сергей.
— Да, — подтвердил Макс и не удержался от подколки: — А ты думаешь, связь с ученицей предполагает секс и разбежаться наутро?
Сережа покраснел. Макс слегка улыбнулся этому.
— Я даже не знаю, есть ли взаимность с той стороны, — пробормотал парень искренне.
— Спроси, — ответил Максим непринужденно.
— Да ты что! — запротестовал Сережа.? — Я даже посмотреть в ее сторону боюсь!
Ах, как легко советовать, когда у самого за плечами серьезные, сложившиеся отношения, не предвещающие ничего внезапного! Можно подумать, сам не волновался так же, как Сергей! Но Максиму и не приходится сомневаться в том, что любая девушка, на которую он посмотрит, ответит ему взаимностью. У Сергея, видимо, такой уверенности нет.
— И что ты планируешь делать? — уже с настоящей заинтересованностью спросил Макс. — Ты ее хорошо знаешь? Сколько ей лет?
— Ей шестнадцать, — смутился тот. Его, похоже, беспокоит такая большая разница в возрасте. Сережа тихо, но торопливо выкладывал: — Я номер ее сотового знаю, такими лживыми методами его выяснил… Уже год сохну по ней, еще чуть-чуть — и она окончит школу, а я, как дурак, ничего не могу сделать…
— А надо что-то делать именно сейчас? — возразил Максим. — В смысле любви. Подружись с ней, познакомься поближе этот годик. И сам убедишься в своих чувствах, и за ее взаимностью понаблюдаешь — есть или нет. А на Выпускном пригласишь ее на танец, сойдешь с ума оттого, что она положит руку тебе на плечо, и после этого мелочей уже не будет. Просто подумай: здесь не только разница в возрасте. Возможно, она отвечает тебе взаимностью. Но вы же еще и учитель-ученица. Поссоритесь, поругаетесь, расстанетесь — ей тогда будет очень тяжело смотреть на тебя на уроках…
— А у тебя как было с твоей супругой? — тут же нашелся Сережа.
— Не так, как я тебе сейчас советую. Мы начали встречаться, когда она училась в девятом классе (на этой фразе глаза Сергея сильно округлились). А вот то, что она почти целую четверть прогуливала мои уроки — было. Она позже говорила, что ее даже посещали мысли перевестись в другую школу, лишь бы меня не видеть. И подумай, если твоя возлюбленная тебя чем-то обидит — знаешь, девчонки в таком возрасте некоторых вещей не понимают — не отразится ли это на ее оценках? Тебя когда-нибудь обижали девушки? Вот и представь, были бы они твоими ученицами, неужели не устроил бы им маленькую учительскую мстюльку? Так что попробуй просто дружить, хуже от этого не станет. А насчет романа… Вообще-то я категорически против романтических отношений между учителями и учениками.
— Почему же тогда сам на это пошел?
— А я очень упорно сопротивлялся, уговаривал ее подождать до Выпускного. Просто трудно не уступить, когда твое обожаемое существо плачет, говорит, что любит, что хочет быть вместе, страдает. Вот только не знаю, может, для нее как раз лучше было бы подождать: ее девчонки сильно доставали за роман со мной. Об этом тоже подумай. Здесь, в школе, они подруги и при учителях ведут себя прилично, а после избивают за углом свою соперницу, потому что уроки закончились, и началась жизнь.
Сережа долго и молча сидел, уставившись в стекло на столе. Наверно, такие аспекты подобной связи ему в голову раньше не приходили.
— Ладно, спасибо за совет, — сказал он, наконец, поднимаясь и собираясь к выходу.
— Да не за что, — пожал плечами Макс.
Так вот, как это выглядит со стороны! Так вот, как это было в самом начале! Максим не жалеет о том, как у него все сложилось с Наташей, но если бы ему дали возможность переписать эту историю на чистовик, он бы кое-что изменил.
Едва приехал в клуб и, удобно устроившись в своем директорском кресле, включил компьютер — первым делом отправился в Интернет. В почтовом ящике нетерпеливо подпрыгивало письмо от Наташи.
«Знаешь, милый, у меня новая эротическая фантазия. Она меня преследует повсюду и не дает отдышаться. Сначала это был сон, копирующий прошлое: я и Максим Викторович у Андрея дома, на уличном балконе. Максим Викторович ревнует, что я подружилась с Юриком, но признаться в этом не решается. Вся эта ситуация заново, Макс, ты прикинь! Заново, с теми же эмоциями, с тем же волнением, мне кажется, я даже тот ветерок прохладный ощущала на лице, и даже запах сигарет был! Я обнаглела и рискнула тебя поцеловать… Как дура, как малолетка, сомкнутыми губами и нежно-нежно, как будто ты растворишься от этого. А ты отвернулся, и я проснулась. Моему мозгу не понравился твой жест. Представь, ЧТО мой мозг тут же выдумал взамен!»
«Представляю, солнышко, — писал Максим ответ на вордовской странице, открытой параллельно с Internet Explorer. — У меня у самого точно такие фантазии!»
И читал дальше:
«Может, я не совсем психически здорова, раз у меня бывают такие странные сны, но снам с приятным прошлым я только рада. Я счастлива, что мне дано переживать эти моменты еще раз! Так что, милый, я сумасшедшая, и это классно!»
Макс улыбнулся и приписал: «Талант часто граничит с безумием, но ты лучше развивай первое, а не второе».
«Макс, я очень люблю тебя, а после этого сна теперь еще и очень хочу! Хочу тебя каждую секунду, и днем, и ночью, и на занятиях, и на прогулках… Здесь в институте есть неограниченный доступ в Интернет, и я буду забегать сюда при всякой возможности, чтобы заняться с тобой любовью. Надеюсь, как-нибудь пересечемся в аське!»
— Никогда не думал, что девственность моей девушки может быть для меня так важна, — говорил Макс Инессе с грустью и сожалением.
Когда-то Наташа спрашивала у него об этом, когда они еще только дружили и даже ни разу толком не прикасались друг к другу. Это было в школе, Наташа выдумывала причины посетить Его кабинет; почему-то ей не приходило в голову просто сказать: «Давайте поболтаем!» Но после того как причина находилась, беседы уже развивались сами собой. На вопрос о женской невинности он ответил тогда: «Смотря, в каком смысле. Это не принципиально, был ли у девушки кто-то до меня. Но если моя девушка — девственница, то в этом случае девственность имеет для меня значение».
