— Вставайте скорей! — задыхаясь, проговорила она. — Такого еще сроду не бывало!

С этими словами девушка исчезла, но до него все еще доносился ее смех, и тут, к его величайшему изумлению, пол вдруг накренился. У него закружилась голова. Он спустил ноги с постели. Пол явно был мокрый и скользкий. Он быстро оделся, все время ощущая какую-то непонятную дрожь и головокружение, и вышел за перегородку. Пол снова закачался у него под ногами, и он со всего размаху налетел на дрожащую Джей, которая, не в силах сдержать смех, утирала слезы фартуком. При их столкновении последние остатки ее серьезности словно улетучились. Она упала на стул, махнула рукой в сторону открытой двери, задыхаясь, выкрикнула: «Смотрите! Ах ты господи! Да что ж это такое?» — закрыла лицо фартуком и буквально покатилась со смеху.

Хеммингвей повернулся к двери: прямо перед ним вровень с полом хижины простиралось целое озеро! Он шагнул на помост. Слева, справа — везде и всюду была вода. Под его тяжестью помост слегка погрузился в воду. Хижина плыла — плыла, как на плоту, крепко прибитая к своему бревенчатому фундаменту. Возвышенность, река, берега, зеленая рощица за рекой — все исчезло. Одни, совсем одни, они плыли словно по морю.

С изумлением и тревогой он посмотрел на смеющуюся девушку.

— Когда это случилось? — спросил он.

Она перестала смеяться — скорее из вежливости и из уважения к нему, нежели от страха, — и спокойно ответила:

— Чего не знаю — того не знаю! Два часа назад, когда женщины уходили, все было в порядке. Готовить вам завтрак было рано, ну я, кажется, уснула и вдруг слышу какой-то шум и чувствую толчок. — Тут Хеммингвей вспомнил свое собственное смутное ощущение. — Тогда я встала и вижу — мы в воде. Я подумала, что это просто волна, которая сейчас схлынет, и не стала вас будить. И только когда я увидела, что мы плывем и что гора уже далеко, я решила вас позвать.

Хеммингвей подумал о лавке, оставшейся далеко позади, об отце Джей, о рабочих на берегу, о беспомощных женщинах, ушедших в Рэтлснейк Бар, и в ярости повернулся к ней.

— А все остальные, где они? — возмущенно спросил он. — Это, по-вашему, смешно?

От его слов Джей вздрогнула, как от пощечины, лицо у нее словно окаменело, и, нарочито растягивая слова, совсем как ее отец, она проговорила:

— Женщины сейчас высоко наверху. А наших ребят уже не раз заливало, и они выбирались из воды на корытах для промывки или на бревнах, но никто еще ни разу не хныкал. Том Флин однажды проплыл на двух бочках целых десять миль — до самого Сойера, но я не слыхала, чтоб он плакал, когда его вытащили.

Хеммингвей покраснел и сразу все понял. Ну, конечно, их начало заливать раньше, а всякого хлама там довольно, есть за что ухватиться. Они наверняка уже в безопасности. А хижину они бросили на произвол судьбы только потому, что не сомневались в ее прочности, а может быть, даже видели, как она спокойно поплыла по воде.

— А у вас такое уже бывало? — спросил он, вспомнив о своеобразном фундаменте хижины.

— Нет, ни разу.

Он снова взглянул на воду. На ней было явственно заметно течение. Это какой-то новый разлив, а не продолжение прежнего. Он опустил руку в воду. Вода была холодная, как лед. Да, теперь все ясно. Снег на вершинах Сьерры внезапно растаял, и вода устремилась вниз по каньону. Но будет ли она прибывать и дальше?

— Нет ли у вас тут шеста или палки подлиннее?

— Нет, — отвечала девушка, широко открыв глаза и качая головой с притворным отчаянием, но губы ее дрожали от смеха.

— Тогда, может быть, найдется какая-нибудь веревка или шнурок? — продолжал он.

Она протянула ему клубок грубой бечевки.

— Можно взять эти крюки? — спросил он, указывая на вбитые в балку грубые железные крючья, на которых висели окорока и вяленое мясо.

Она кивнула. Он выдернул крючья, смазал их салом от окорока и привязал к ним бечевку.

— Рыбу ловить хотите? — с притворной застенчивостью спросила она.

— Вот именно, — мрачно отозвался он.

Он бросил конец в воду. Бечевка ушла вглубь футов на шесть, потом выпрямилась и туго натянулась: крюки зацепили дно. Несколькими рывками он вытащил их. На крюках торчали листья и пучки травы. Он принялся внимательно их рассматривать.

— Мы не в Змеином ручье, — сказал он, — и не там, где было наводнение. На крюках нет ни глины, ни песка, а эта трава не растет у воды.

— Какой вы умный! — с восхищением сказала она, опускаясь на колени рядом с ним у края помоста. — Давайте поглядим, что вы там поймали. Смотрите! — воскликнула она вдруг, взяв в руки сломанный стебель. — Ведь это же «старикашка», он ближе Спринджерс Райза не растет. А это в четырех милях от дома.

— Вы уверены? — быстро спросил он.

— Еще бы! Ведь я им одеколонюсь.

— Что? — с недоумением переспросил он.

— А вот что!

Она сунула листья ему под нос, потом поднесла их к своим розовым ноздрям.

— Это… это… — Джей помедлила, а потом, с подчеркнутой старательностью выговаривая слова, произнесла: — Вместо духов.

Он с восхищением взглянул на нее. Совсем еще дитя, несмотря на свои пять футов и десять дюймов роста! Что за идиот он был, когда возмущался ее поведением! Как прелестно и грациозно стоит она на коленях с ним рядом!

— Послушайте, — проговорил он уже мягче, — ну а теперь вы над чем смеетесь?

Ее карие глаза на мгновение затуманились, но тут же снова засверкали весельем. Она наклонилась в сторону, оперлась на одну руку, теребя другой завязку от фартука, и с притворной застенчивостью промолвила:

— Понимаете, ведь можно лопнуть со смеху, как подумаешь, что вы совсем не хотели со мной разговаривать, просто готовы были все на свете отдать, лишь бы поскорей отсюда убраться, а теперь вам волей-неволей придется торчать тут вместе со мной неизвестно сколько времени!

— Но ведь то было вчера, — шутливо возразил он. — Я устал, вы же сами знаете. А теперь я не прочь поболтать. Что вам рассказать?

— Что хотите, — со смехом отвечала девушка.

— Сказать, о чем я думаю? — спросил он, глядя на нее с откровенным восхищением.

— Скажите.

— Все сказать?

— Да, все. — Она умолкла, наклонилась вперед, неожиданно нахлобучила шляпу молодого человека на его дерзкие глаза и добавила: — Все, да только без этого.

Пока он с трудом, изрядно смущенный, водворял шляпу на прежнее место, девушка встала и ушла в хижину. Несмотря на досаду, он все же с облегчением заметил, что она по-прежнему в веселом настроении. Был ли ее поступок проявлением провинциального кокетства, или же ее рассердили его заигрывания? Слова ее никак не рассеяли его недоумение.

— Придется нам отложить милые разговоры и ухаживания, пока мы не узнаем, где находимся, куда нас несет и что с нами будет дальше. А сейчас похоже, что только эти бревна и отделяют нас от царствия небесного. Возьмите-ка вы лучше парочку гвоздей да приколотите пол к ним покрепче, — сказала она, протягивая ему молоток и гвозди.

Хеммингвей послушно принялся за работу, хотя совсем не был уверен, что доски пола будут крепко держаться. В доме не было ни каната, ни цепи, чтобы связать бревна, и, если течение усилится, а хижина наткнется под водой на какой-нибудь пень или на груду обломков, бревна разойдутся, и она развалится. Однако он ничего не сказал. Молчание нарушила девушка:

— Как вас зовут?

— Майлс.

— Майлс… Знаете, Майлс, вчера вы показались мне таким чужим и далеким…

Мистер Хеммингвей счел это замечание чрезвычайно интересным.

— Однако, — сказал он, — стоило мне только попытаться подойти к вам поближе, вы меня сразу же осадили.

— Это все оттого, что вы двигались еще быстрее, чем хижина. Небось, со своими приятельницами в Сакраменто вы не такой прыткий. Ну да ладно, теперь можете рассказывать.

— Но ведь я еще не знаю, «где мы находимся» и «что с нами будет дальше».

— Зато я знаю, — спокойно возразила она. — Часа через два нас отсюда снимут и вы освободитесь.

Ее уверенность заставила его еще раз подойти к дверям и выглянуть наружу. Теперь течение совсем ослабело, и хижина казалась неподвижной. Не было даже ветра, который бы ее подгонял. Очевидно, они стояли на прежнем месте, но, измерив глубину, Хеммингвей убедился, что уровень воды начал понижаться. Он вернулся в хижину и сообщил ей об этом довольно самоуверенно — ведь она сама сказала, что он так много знает. К его удивлению, Джей только засмеялась и нехотя проговорила: