Вот такая обычная компания встретила меня у магазина. Шаркая крос-совками по запыленному и потрескавшемуся асфальту, они подходили ко мне. Страшненько стало.

Однажды эти скоты у меня всю сдачу отобрали.

- Пойду я. Хавать охота, – прямо сказал я, и собрался было пойти. Страшновато стало - не потому, что они здесь (сейчас, днем, они были вполне безопасны), а потому, что это были друзья Артура и могли знать, что Настя у меня, а как на это Артур отреагирует - известно.

Не успел я сделать и пары шагов, хоть выйти из-под тени козырька, как услышал новый окрик.

- Дрюча, погодь, есть курить? - окликнул один из них, кажется, Сэм, в своем неизменном спортивном костюме.

Чего и следовало ожидать - полпачки тут же ушли к ним.

Сам виноват, нечего было пачку раскрывать на их глазах.

Простояли мы минут пятнадцать. Побазарили о том о сем, перебивая где-то работавшую болгарку. У меня сложилось впечатление, что они не стреляли здесь деньги, а шли следом. Где-нибудь у домов на районе терлись, увидели меня с пакетом на улице и пристроились хвостом. Вот почему и Игоря не бы-ло. И я уже уйти собирался, радуясь, что легко отделался, уже попрощался, как Коробок пнул по пакету, даже нет, не по пакету, а по ясно выступавшей из него бутылке пива.

- Слышь, - сказал Коробок с видом, как будто поймал вора, - Давай пива- то попьем, видишь - людям плохо…

- Ты че кидаешь, малолетка, - это уже Тоха включился, до того молчав-ший и словно ждавший чего-нибудь подобного.

Стало страшно.

- Пацаны, - говорю, а сам стараюсь, чтобы голос не дрожал, - Это для телки.

И как-то сразу мелькнула мысль: «Настя не телка». Противно стало само-му себе - стою тут, подстраиваюсь под уродов, а по-другому никак, у них вся жизнь состоит в том, чтобы какой-нибудь дурак грубо им ответил, тогда они покажут кто они такие и кто ты.

- У тебя что, телка дома? – заржал Коробок, оголив свои гнилые зубы. Смех подхватили остальные - как это? Я - И С ТЕЛКОЙ!!! Ждал, что сейчас кто-нибудь начнет говорить о том, зачем гомосекам телки, но этого не после-довало.

- Короче, мужики, вот полтос, похмелитесь, - говорю, - Пиво не могу дать, для телки оно.

Достал из кармана сдачу, два сложенных вместе полтинника, хотел дать им один, деваться было некуда. Но Коробок выхватил сразу оба и заржал, приговаривая что-то неразборчивое. Такое желание дать ему по морде появи-лось, чтобы гниль это изо рта у него повылетала, но, сами понимаете…

И, что самое интересное, для них это обычно. Просто рабочий момент. Так вот, тогда, в прошлый раз. На следующий день тот же Коробок подошел ко мне и, как ни в чем не бывало, поздоровался, не забыв при этом, конечно, стрельнуть сигарету, вернее - полпачки сигарет.

Пиво не взяли - как же, герои. Только Коробок руку заломил, «по-дружески», с вопросом: «не спрятал ли я еще что?». У меня чуть глаза от боли не выскочили из орбит.

- Коробок, - говорю или скриплю, как гелием надышавшись, - Нет ничего больше.

Пофигу ему был мой ответ, он просто издевался и все. Не знаю, сколько бы еще он так изгалялся бы надо мной, если бы не Слава. Он попросил у него зажигалку. Для вида, естественно, так всегда он делает, не ругается, а отвле-кает, переводит в другое русло ситуацию. Короче говоря, и мне помог, и с Ко-робком ругаться не пришлось. Коробок отпустил меня, дал Славе зажигалку (не свою конечно, тоже у кого-нибудь отобрал), и они с Тохой пошли в мага-зин.

- Как делишки? - спросил Сэм, смотря им. Помялся, что-то еще пробурчал про рыбалку - то ли зовет, то ли рассказать что-то хочет.

- Сэма, ты идешь? - проорал от крыльца Коробок.

Тут Сэм переменился и напускным басом проорал ему, что идёт.

Отвечать спине счел ненужным. Остался только Слава. Странный тип, у самого явно душа горит, но стоит и парит мне мозги. Культура хренова. На кой хрен мне знать, сколько его спиннинг стоит, блин. Не по себе мне было рядом с ним, хоть убей. Стиляга хренов.

- Эй, - это уже мне в спину Тоха орет, - Мы к твоим телкам вечером зай-дем.

Зная его, можно было сказать - это было не предложением, а уведомлени-ем.

Настроение совсем испортилось. Конечно, можно было предположить, что они напьются и забудут или другие дела появятся. Но, если знать, что в основное место выпивки - у моего подъезда, на «синей скамейке», то вероят-ность была очень высока. Чертово пиво!

У подъезда бабок уже не было, на скамейке сидела только знакомая мне уже масса. Кулек.

Домофон.

И тут-то я и вспомнил, что ключ забыл, что теперь делать?

- Извините, вы код не знаете? – обратился я к Кульку, который все так же сидел на скамейке и пялился в потрескавшийся асфальт.

Похмелье.

Мыслей нет, одна философия осталась.

Он ничего не ответил и не обратил ровным счетом никого внимания на мой вопрос, и продолжал тупо смотреть в асфальт.

- Понятно. – Сказал я с нескрываемым раздражением и, немного отойдя от двери, закурил.

- Я клутой, я гуляю пьяный, - проорал у соседнего подъезда мелкий, маль-чишка лет пяти. Он норовил ударить своего сверстника бутылкой из-под пи-ва, наполненной водой и покачивался как пьяный, - кому-то подражал.

Они играли.

В ответ другой мелкий откинул машинку, которую возил до этого по ска-мейке, и тоже поднял с земли пластиковую бутылку. «Мэ-мэ-мэ» - выл он, по-качиваясь.

Лучше б я этого не видел, так тоскливо стало. Вот оно, будущее поколе-ние, игрушки себе выбирает. Сегодня играют, а завтра прикладываться нач-нут. Родителям пофигу, это мелочи, у них дел полно.

Прошло еще минут пять, я уже терпение терять начал. То Таймс-сквер целая, то вообще никого не входит и не выходит.

Тут Кулек заговорил.

- Ты… за этим… ? – спросил он (причем голос был, словно из-под воды, нет, вернее, из-под толщи соплей), одновременно жестом изобразив щелчок по горлу, что в переводе значило - за «вином». Появилось ощущение, что он меня в первый раз видит и не знает, что я в этом подъезде живу.

- Позвони в соок втоую. – Не дождавшись ответа, проквакал дед.

Набрал я «42» это квартира бабы Нины, спиртовой барыги.

Из домофона старческий голос спросил:

- Кто?

- Извините, откройте, пожалуйста, дверь. – Попросил я.

В ответ связь оборвалась.

Зашибись. На хрена этот домофон вообще нужен?! В подъезде куча ал-кашей и барыг, на хрена этот домофон нужен? Наверное, только им одним, да только зачем? Никто им не угрожает ведь, а люди мучайся! Тот, кто надо, все равно пройдет, если уж пришел сюда.