– Может, попробовать сделать это, подпрыгнув? – посоветовал Йен.

– А вам бы хотелось этого, не так ли? – Джулиана изящно спустилась с кровати.

– Да, думаю, хотелось бы, – медленным взглядом окинув ее тело, признался он.

Когда она одевалась для этих тренировок, снять корсет показалось хорошей идеей.

– Как же вас зовут? – спросила она, скрестив руки на груди.

– Это чтобы ты могла написать распоряжение о моей казни?

– Нет, это чтобы я могла называть вас не самодовольным шутом, а как-то иначе! – заявила Джулиана и тут же прикрыла рот рукой. Неужели она только что назвала его вслух шутом?

– Многие зовут меня Призраком, – скорее со смущенным, чем с обиженным видом, сказал Йен.

– Это ваше имя?

– Так меня зовут.

– Ну что ж, Призрак, теперь посмотрим, как это сделаете вы.

– Что я должен сделать?

– Взобраться на самый верх.

Йен подпрыгнул прямо с пола, схватился за перекладину, раскачался и, взлетев над перекладиной, оказался сидящим высоко под потолком как горгулья.

– На купол кровати? – уточнил он.

– Я тебя ненавижу.

– Отлично. Я уж точно не тот парень, которого ты должна любить. – Йен спрыгнул с верхушки кровати и приземлился в дюйме от Джулианы. – Другие уличные парни безжалостно осмеяли бы меня. – Он протянул руку и вытащил из ее брюк край рубашки.

– Что сейчас, по-твоему, ты делаешь? – отшатнулась назад Джулиана, слыша, как колотится сердце в груди.

– Я много думал над этим, – без тени смущения сказал Йен. – Существует много способов воровства. Я считаю, что для тебя самым лучшим будет держаться вызывающе и нагло.

– Что это значит?

– Ты просто заходишь в комнату, где лежат нужные тебе документы.

– Но это безумство. – Нет, все-таки ей не следовало на него надеяться. Его предложение было хуже любого плана, который она сама могла бы придумать.

– Это работает гораздо лучше, чем тебе кажется. Моя задача на следующую неделю будет заключаться в том, чтобы научить тебя не выдавать себя. А еще, как открыть отмычкой любые замки, которые могут встретиться на твоем пути.

– Не лучше было бы переодеться в горничную и…

– И как ты объяснишь, почему одета как горничная, если тебя схватят?

– Я не думаю…

– Вот в этом все дело. Ты не думаешь. – Йен прислонился к столбику кровати. – Не думаешь как преступник, по крайней мере. Ты думаешь как тот, кто хочет изобразить из себя преступника. А это две совершенно разные вещи.

А ведь он дело говорит, промелькнуло у нее в голове. Джулиана видела множество людей, которые валяли дурака, копируя принцессу, а она была совсем другой. По крайней мере надеялась на это.

– Я хочу, чтобы ты надела именно то платье, в котором будешь в тот самый вечер, когда планируешь забрать письма.

– Но я понятия не имею, как оденусь.

– Выбери какое-нибудь одно платье.

– Это не так просто.

– Совсем просто. Ты – принцесса. Просто прикажи прислуге принести тебе конкретное платье и все.

Он считает ее наивной простушкой.

– Это будет домашний прием. И возникнет много разных нюансов, которые имеют значение. Место, где будет проходить ужин, цвет платья хозяйки дома, цвет камзолов моей свиты, предполагаются ли потом танцы.

Йен недоуменно пожал плечами, и это грациозное движение привлекло внимание Джулианы к его широким, крепким плечам.

– Тогда выбери самое неподходящее платье, которое ты можешь надеть.

– Хорошо, – перебрав в голове все свои платья, согласилась Джулиана. Она дошла до своей гардеробной, но вдруг остановилась. – Я не смогу сама надеть платье. И горничную вряд ли можно позвать на помощь.

– Я помогу.

Почему этот тип…

– Развратник! – прошипела Джулиана. Не по этой ли причине он попросил ее переодеться? – Ты уже видел меня почти голой! Разве этого было недостаточно?

– Не совсем. – Его намеренно растянутые слова было сродни прикосновению шелка к коже Джулианы.

– Это все, что ты получишь, – бросила она в его сторону шлепанец.

– Значит, – подошел к ней поближе Йен, – ты собираешься объявить своей горничной, что решила каждую ночь спать одетой? Притворная стыдливость – первейшая вещь, с которой необходимо расстаться, когда начинаешь преступную жизнь.

– Ты прав, – кивнула Джулиана, хотя ей так хотелось стереть с его красивого лица это самодовольство.

– Неужели? – нерешительно переспросил Йен.

– Да, но я тебя предупреждаю, что под этим у меня ничего нет. – Джулиана медленно развязала бант, который удерживал закрытым ворот рубашки. Теперь она распахнулась, покоясь на мягкой округлости груди. Джулиана сделала глубокий вздох, и рубашка распахнулась еще больше.

– Неужели ты всегда так долго раздеваешься? Неудивительно, что тебе требуется горничная.

Ой, вот черт!

Джулиана шагнула в гардеробную комнату и скрылась из виду, перед тем как снять с себя остатки одежды.

Йен едва не сошел с ума. Язвительное замечание было просто ребячеством, но ведь он мог, прижав ее к стене, лишить королевской девственности.

Проклятие, она была необыкновенно хороша, когда волновалась. И еще лучше, когда злилась.

В минуты страсти она, должно быть…

– С тобой все в порядке? – послышался голос Джулианы. – Мне показалось, ты стонал.

Как же, в порядке, куда там.

Она появилась спустя несколько минут, полностью закутанная в пеньюар из белого льна, пухлые губы слегка приоткрыты, как у кошки.

– Письма я намерена забирать ночью. И оденусь я именно таким образом.

У нее был такой довольный вид, что Йену не хватило решимости сказать, что письма лучше всего выкрасть днем.

Пусть она думает, что победила.

– Начнем с замков, – заявил Йен, достав из рукава отмычки.

Джулиана кивнула, соглашаясь.

Йен опустился на колени перед дверью ее спальни и вынул торчавший в двери ключ. Джулиана склонилась над ним, и он уловил легкий запах роз, исходивший от ее кожи. На мгновение он растерял все мысли и мог думать только о том, как укладывает ее на кровать, усыпанную лепестками роз, как осыпает ее этими лепестками, а они скользят по изгибам ее тела, застревая в углублениях.

Розы. Это роскошно. Йен был счастлив, если в кроватях, в которых он засыпал, не оказывалось клопов.

– Итак, начнем. Внутри замка такого типа есть набор рычагов, чтобы предотвратить скольжения язычка замка. Что делает ключ? Он выравнивает эти рычаги до нужной высоты, поэтому язык может свободно скользить. Если слишком высоко или слишком низко, эта леди не откроется.

– Замки как женщины?

– Чертовски привередливые штучки, требующие обязательно содержать их в порядке, чтобы иметь возможность открыть.

– А мне кажется, что они больше имеют отношение к мужскому роду. Быстрый поворот, и они открыты.

– Я вижу, – Йен едва не выронил свою отмычку, – что оказываю на тебя очень, ну просто очень плохое влияние.

– Не слишком-то обольщайся, – шепнула ему на ухо Джулиана, едва не коснувшись губами уха Йена.

Йен показал ей процесс еще два раза. Потом заставил Джулиану положить руки поверх его рук, пока он работал над замком, чтобы она ощутила напряжение и почувствовала, как выбрать правильную отмычку. Только благодаря многолетней практике у Йена сейчас не дрожали руки.

– Твоя очередь, – убрал он свои руки.

Она приняла от него инструмент и сосредоточенно сдвинула брови.

– Наверное, потребуется много времени, чтобы научиться…

В этот момент под ее руками замок щелкнул и открылся.

– …как это делать, – закончил за нее Йен. – Ничего страшного. Таланта к совершению преступлений в тебе больше, чем я думал.

От его слов Джулиана засияла как ребенок, который только что получил угощение.

– А чему еще ты можешь меня научить?

К концу второй ночи Джулиана научилась успешно справляться с замками. После изучения дверных замков вскрывать небольшие замки в столах и в шкафах оказалось просто. В этом деле требовалось лишь терпение, которому принцесса научилась еще в детстве.