— Это они. Сто процентов.

Остин выглянул из-за плеча Дженкинса. Цель находилась к юго-востоку.

— Агась, — подтвердил он.

Дженкинс добавил хода. Остальные последовали его примеру, и вовсе не из энтузиазма. Старика не обмануло мнимое затишье. Опытным взглядом рыбака и ученого он постоянно оценивал форму волн и интервал между ними.

— Погода портится.

— По радио передавали официальный прогноз… — сказал Остин.

— Да, у них еще речевой синтезатор стоит. Я и без компьютерного кудахтанья знаю, когда будет шторм, — ухмыльнулся Дженкинс. — Нужно просто приметы знать.

С тех пор как они покинули порт, небо затянуло облаками, а вода стала маслянисто-серой. Ветер сместился на пару румбов к востоку.

— Если управимся быстро, то успеем вернуться. Но если начнет болтать, то вытаскивать сеть будет слишком опасно.

— Понятно, — сказал Остин. — Мы с Полом пойдем готовиться.

— Хорошая мысль, — заметил Хаус напряженно, без обычной ленцы. — Мы уже не одни.

Он указал на огромный темный силуэт в легкой дымке. Мрачное пятно росло, размытые туманом контуры проступали все четче, и наконец взглядам предстало исполинское судно. Абсолютно черное — от ватерлинии до кончика одинокой грубы, что венчала высокую надстройку. Стрелы кранов торчали над палубой, словно иглы дикобраза. Матовая светопоглощающая краска скрывала контуры корабля и придавала ему мрачный, угрожающий вид — что сразу отметили все рыбаки.

В эфире затрещали возбужденные голоса.

— Рой, ты только глянь, какая хреновина! Прямо плавучий катафалк, — сказал кто-то.

— Куда там катафалк, — возразил другой голос. — Это целый морг.

Остин слушал болтовню рыбаков с улыбкой. Всякому ясно — удивляются они искренне. Дженкинс велел товарищам соблюдать осторожность. Повторять не пришлось — все держались от плавучего исполина на почтительном расстоянии. Остин прикинул скорость судна: узлов десять.

«Атаман Эксплорер» сбавил ход, и от его палубы отделилась черная точка. Пятнышко быстро росло и жужжало, словно потревоженный шершень. Через мгновение прямо над головами рыбаков пролетел черный вертолет. Дженкинс и Хаус приветливо помахали гостям, которые еще немного покружили и вернулись на судно.

Остин спокойно следил за вертолетом из рубки, где они с Траутом готовились к погружению.

— Кажется, ничего не заметили, — констатировал он.

— Когда мы с Гаме крутились у причалов «Атамана» в Новороссийске, они вели себя не так дружелюбно.

— Скажи спасибо Дженкинсу. Это он придумал захватить побольше свидетелей, чтобы «Атаману» и в голову не пришло что-нибудь выкинуть.

Остин был очень рад, что послушался Дженкинса. Когда обсуждали план, тот сразу сказал: чем больше лодок, тем безопаснее. Судно курсировало в водах, где местные промышляют постоянно; рыбаков вряд ли в чем-то заподозрят. Еще по пути Курт заметил с полдюжины лодок, с которых спускали сети.

Остин планировал действовать по образцу их с Кемалем победоносной вылазки на русскую базу. Правда, пробраться в заваленный подводный док было куда проще того, что он придумал в этот раз. На судне «Атамана» их ждут не диковатые казаки, которым только дай поиграть с жертвами в поло, а хорошо вооруженные профессионалы.

И вот наступил момент, которого Остин так долго ждал.

«Пустельга» легла в дрейф. В свободное от ловли лобстеров время Дженкинс промышлял и рыбу, поэтому на носу лодки стоял барабан для сети и лебедка. Они с Хаусом спустили сеть и снова двинулись вперед, параллельно гигантскому судну, в каких-то тридцати метрах от его борта. Лодка была у русских как на ладони — зато свесившихся с дальнего борта ныряльщиков невозможно разглядеть.

Пройдя примерно половину пути вдоль черного исполина, Дженкинс снова положил лодку в дрейф и вышел на палубу. Они с Хаусом стали возиться с лебедкой, как будто с ней что-то случилось, а Остин с Траутом в этот момент соскользнули в воду и сразу стали набирать глубину, чтобы не запутаться в сетях.

Они договорились, что Дженкинс пройдет вдоль борта «Атаман Эксплорера», удалится на пару миль, а потом вернется с другой стороны. Таким образом, у них будет около часа на всю операцию. Поддерживать связь предполагалось с помощью подводных коммуникаторов и гидрофона, который Траут только что опустил в воду.

Неподалеку заворчал мотор рыбацкой лодки — это Дженкинс двинулся дальше. Друзья погрузились на десять метров, где еще сохранялась приличная видимость. Энергично работая ногами, Остин с Полом мигом добрались до русского судна.

Из мутной воды проступил гигантский силуэт — он напоминал кита, уснувшего на поверхности моря. Остин жестом велел напарнику уходить глубже. Оказавшись прямо под широким днищем, они включили фонари и посмотрели вверх. Многотонная махина из тускло-черной стали нависла над головой, здорово действуя на нервы.

— Так вот каково жуку, на которого вот-вот наступят… — сказал Пол, разглядывая массивный киль.

— И я о том же подумал, но решил тебя не пугать.

— Я уже сам испугался. Куда теперь?

— Если я правильно разобрался в снимках, то нужное место — в районе миделя.

Они медленно поплыли вверх. В свете фонаря Остин нашел что искал — идущий поперек днища прорезиненный шов.

— Есть!

Уже при первом взгляде на спутниковые снимки он заметил в палубе проем возле одного из кранов. Кто-то забыл прикрыть его брезентом, и Остину удалось заглянуть в недра судна. В его днище имелся раздвижной люк — как на «Арго» и других кораблях НУПИ.

По собственному опыту Курт знал: люк, скорее всего, будет закрыт. Его и полагалось держать закрытым — иначе сопротивление воды скажется на скорости. Впрочем, он вспомнил, что на некоторых судах НУПИ был еще один люк, поменьше, — через него запускали разные подводные аппараты. Здесь он располагался правее основного и представлял собой чуть выступающий прямоугольник площадью примерно метр на полтора. Подплыв поближе, они обнаружили, что створки второго люка тоже плотно закрыты.

Существовала вероятность, что крышка люка тоньше, чем сам корпус. Остин снял с пояса газовый резак и стал разматывать шланг, который Траут подключил к баллону с кислородом. Затем он извлек из поясной сумки два мощных магнита со специальными ручками и прикрепил их к днищу судна. Они прикрыли стекла масок затемненными щитками, Остин ухватился за ручку, а Траут включил горелку. Даже со щитками свет слепил, точно маленькое солнце.

Хотя судно лежало в дрейфе, у днища то и дело образовывались локальные течения, которые не давали работать. В какой-то момент мощный поток резко развернул Остина. Ему пришлось отпустить магнитный фиксатор, и, рефлекторно ухватившись за него другой рукой, Курт выронил горелку.

У Траута дела шли не лучше: он упустил баллон. Ухватившись за магниты, друзья как раз успели протереть щитки и проводить взглядом все еще горящий резак, который медленно опускался в морскую пучину.

В наушниках Пола прогремели все моряцкие ругательства, что Остин выучил за долгие годы. Истощив запас проклятий, Курт добавил:

— Я упустил резак.

— А я, как видишь, баллон не удержал… Ругаться ты мастак!

Остин невесело усмехнулся.

— По-испански меня Завала научил. Прости, что втянул тебя в такую бестолковую затею.

— Не болтайся я сейчас под днищем русского судна посреди Атлантики, Гаме заставила бы меня обои клеить. Запасной план есть?

— Можно постучать — вдруг откроют. Или можем всплыть на поверхность, поискать лестницу и подняться по ней.

— Нереально.

— Ты спросил про запасной план. Насчет его реальности разговора не было.

Остин собрался возвращаться, когда Пол вдруг удивленно вскрикнул и указал пальцем вниз. Острым глазом рыбака он приметил, что из темных глубин понимается тусклый свет. Остин припомнил светящихся рыб, которых Уильям Биби наблюдал, погрузившись на километр в своей батисфере, — от них исходило такое же бледное сияние. Странный предмет все рос, и друзья поспешили убраться с его пути. Обернувшись, они наконец разобрали: вверх поднималась небольшая подлодка. Метрах в тридцати от днища «Атаман Эксплорера» субмарина замерла. Ее силуэт был четко виден в свете ходовых огней.