Отскочив от стойки, пуля расколола стеклопластиковый поплавок. Повинуясь отданному до упора штурвалу, самолет ухнул вниз, словно лифт с порванным тросом, опасно кренясь из-за потери поплавка. Курту пришлось навалиться на противоположный борт. Вдали от берега пули были уже не страшны, и он направил «Глупыша» параллельно пляжу.

Когда началась стрельба, трое пловцов как раз выползли на песок. Теперь они вскочили и со всех ног понеслись вдоль воды. Стройная загорелая женщина, а с ней двое мужчин: один низенький, второй повыше. Оглядываясь назад, они пытались разглядеть самолет, но увидели лишь вылетающих из-за дюны всадников с шашками наголо. Беглецы в страхе рванули изо всех сил, однако на песке особенно не разгонишься. Конники мигом разделаются с прижатой к воде беззащитной троицей. На пустынном пляже укрыться негде — кровавой расправы не избежать.

Всадники пришпорили скакунов и неслись по гребню дюны, обходя беглецов сбоку. Остин достал из рундука за креслом пилота морскую ракетницу «Орион» и зарядил ее красным сигнальным патроном на десять тысяч свечей, после чего дал полную тягу. Тревожно вибрируя, покалеченный «Глупыш» метнулся к пляжу на скорости шестьдесят пять миль в час.

Беглецы упали на песок, а самолет, жужжа, как сердитый шмель, промчался прямо над ними. Остин управлял машиной на голом инстинкте, словно робот. Придерживая штурвал коленями, он перегнулся через прозрачный ветрозащитный козырек и прицелился точно в середину цепочки всадников. Нажатие на спусковой крючок — и крошечная комета понеслась к земле.

Под таким неудобным углом Остин не сумел толком прицелиться, так что ракета угодила в склон дюны чуть ниже поросшего травой гребня и разорвалась ярко-алой вспышкой. Оказавшиеся рядом лошади в страхе попятились, и даже самые спокойные перестали слушаться седоков, когда самолет пронесся прямо над ними, словно гигантское насекомое.

Остин быстро развернулся на второй заход. Царящий внизу хаос напомнил ему знаменитую «Гернику» Пикассо. Люди и кони смешались в кучу, так что не поймешь, где кто. Мрачно усмехнувшись, он зарядил второй патрон и на этот раз атаковал врага с тыла.

В ветровом стекле вдруг появилась дыра, окруженная паутиной трещин. Кому-то из стрелков наконец улыбнулась удача. Пуля свистнула у самого уха. Нечеловеческим усилием Остин велел себе не отвлекаться, прицелился и выстрелил.

Ракета полетела прямо в сгрудившихся всадников и алой фосфорической вспышкой сшибла одного из них с коня. Тот зацепился ногой за стремя, и лошадь поволокла его за собой.

Внизу мелькнул залитый светом пляж, а за ним море. Остин плавно развернулся и опять оказался за гребнем дюны. Там горела трава, в небо поднимались клубы черного дыма. Сброшенные с коней всадники бросились врассыпную, чтобы не угодить под копыта. Остальные спешились сами и, вцепившись в поводья, пытались успокоить обезумевших животных, однако те, постоянно натыкаясь друг на друга, пугались все больше и больше.

Одинокий всадник отделился от остальных и пустил скакуна в галоп. Кэлла и ее спутники обернулись на топот копыт и увидели, что преследователь нагоняет их, занося клинок для удара. Остин развернулся и помчался им навстречу. Он снова поднял сигнальный пистолет, но никак не мог как следует прицелиться. Тогда он опустился еще ниже, пролетел над головами беглецов и направил «Глупыша» прямо на могучего рыжебородого всадника, однако в последний момент дернул штурвал на себя. Поплавок едва не снес преследователю голову, а его лошадь испуганно заржала и понесла, не желая подчиняться. Взлетев по склону дюны, она бросилась вслед за остальными всадниками — атаковать те больше не желали и дружно улепетывали к лесу.

Остин тем временем без особого успеха пытался выровнять поврежденный самолет. Он свесился через край кабины, словно матрос на трапеции, и плотно сжал зубы. Предстояла посадка. И мягкой она точно не будет.

Когда чудной самолетик штопором устремился к земле, у Кэллы перехватило дух. В последний миг пилот сумасшедшим рывком все же поймал машину. Она затрепыхалась, словно воздушный змей, потом выровнялась, хотя крылья все еще подрагивали, а сам самолет то и дело валился и рыскал, словно на американских горках.

Наконец пилот более или менее справился с аппаратом и стал заходить на посадку. Он уверенно снизился, но у самой земли левое крыло вдруг ушло вниз, зарылось в мягкий песок и отлетело от фюзеляжа. Самолет рухнул, прокатился чуть вперед и резко встал, высоко задрав хвост. Двигатель умолк, и на пляже вдруг воцарилась тишина — лишь волны плескались о берег да потрескивала горящая трава.

Телевизионщики тупо таращились на разбитый самолет. Они отдали все силы в борьбе с волнами, а потом совершенно выдохлись в безумной гонке и теперь не могли даже пошевелиться.

Впервые заметив тупорылый самолетик, они не сразу поняли, на чьей тот стороне. Впрочем, в намерениях всадников сомневаться не приходилось.

Теперь самолет напоминал птицу, угодившую в вентилятор. Трудно было поверить, что пилот не пострадал, однако почти сразу в кабине что-то шевельнулось. Сначала оттуда свесилась одна нога, потом вторая, и наконец человек выбрался наружу.

Летчик, похоже, остался целехонек. Он походил вокруг самолета, оценивая повреждения, а потом даже пнул ногой изуродованное колесо, словно покупал подержанную машину, и покачал головой. Наконец незнакомец повернулся к телевизионщикам, махнул рукой в знак приветствия и, чуть прихрамывая, зашагал в их сторону.

Ломбардо с Данди поднялись и встали рядом, готовые защищать Кэллу. Впрочем, девушку куда больше интересовал пришелец. Высокий, под темно-синей фуфайкой бугрились широкие плечи клубного вышибалы. Светлые шорты открывали мускулистые ноги. Настоящий атлет — хоть стену прошибет, если понадобится. Подойдя поближе, мужчина снял бейсболку, под которой обнаружилась светлая, почти платинового цвета шевелюра. На бронзовом от загара лице не было ни морщинки, лишь едва заметные складки смешливо притаились в уголках глаз и рта. На вид около сорока. Кровь засохшей струйкой сбегала по щеке.

— Добрый день, — приветливо улыбнулся летчик. — Вы как, живы?

— Спасибо, все хорошо, — настороженно ответила Кэлла. — А вы? У вас кровь.

Ее собеседник небрежно пощупал рану.

— Царапина. Я-то цел. — Он кивнул на разбитый самолет. — А вот про машину этого не скажешь. Самолеты сейчас делают — полное барахло, не то что раньше. У вас нет скотча?

С вымученной улыбкой Кэлла ответила:

— Тут скотчем не обойдешься. Как говорят страховщики, «под списание».

Незнакомец нахмурился.

— А ведь вы правы, мисс…

— Дорн. Кэлла Дорн. Это мой продюсер Микки Ломбардо и его ассистент Хэнк Симпсон. Мы снимаем программу «Невероятные тайны».

— Так я и думал. Курт Остин. Я из НУПИ.

— Из НУПИ… — Ломбардо шагнул вперед и пожал протянутую руку. — Боже, как же кстати вы тут очутились. Вот удача.

— Удача тут ни при чем, — отозвался Остин. — Я вас искал. Вы должны были прибыть на «Арго» сегодня утром.

— Простите. Захотели сначала взглянуть на базу русских подлодок. Говорят, она где-то здесь.

— Капитан недоволен — у него из-за вас весь график сдвинулся. Стоило сообщить, что планы поменялись. — Остин по-прежнему улыбался, однако в его голосе явственно прозвучал упрек.

— Это я виновата, — призналась Кэлла. — Мы думали, что управимся за пару часов. Планировали связаться с вами по пути, но передатчик на нашем судне не работал. Капитану пришлось вернуться в порт из-за поломки двигателя, и он обещал заодно починить передатчик и все вам сообщить.

— Наверное, его лодку я и видел неподалеку.

Девушка кивнула.

— Он собирался забрать нас утром. Спасибо. Вы спасли нам жизнь. Простите, что из-за нас столько неприятностей.

— Да бросьте, какие неприятности. — Остин стал разглядывать разбитый самолет. — Разве что совсем по мелочи… А лодка ваша почему перевернулась?

— В нас стреляли с берега и убили владельца лодки — он сидел у румпеля. Лодку повернуло бортом к волне и опрокинуло. Мы прятались под ней и старались отгрести в сторону от пляжа, но прибой слишком сильный, и нас потащило сюда. — Девушка бросила взгляд на гребень дюны, из-за которого появились враги. — Вы не знаете, что это за всадники?