— А потом?

— Потом — делай, что хочешь. Сегодня у меня нет времени. Завтра я зайду к тебе на несколько минут. Где ты остановился?

Я сказал ему мой адрес, и мы, причалив к берегу, расстались.

На следующий день, после обеда, старик-кадир зашел ко мне. Я предложил ему трубку и кофе, но он отказался:

— Верующий не должен употреблять табак. А если вода Нила утоляет мою жажду — зачем мне кофе? Итак, ты хочешь видеть царские усыпальницы?

— Конечно.

— Тогда будь готов завтра. За час до обеда я буду ждать тебя за воротами. Приготовь веревку и один факел. Веревка должна быть такой длины, чтобы трое могли связаться ею. Если один поскользнется или сорвется, остальные двое удержат его.

— Трое? — удивился я. — Значит, в тайну будет посвящен еще один, кроме меня?

— Я заставлю его поклясться в молчании. И кроме того, он не увидит всего. Мы оставим его ждать там, откуда мы сможем итти вдвоем. Есть ли у тебя слуга?

— Да. Тот самый длинный верзила Селим, которого ты видел вчера.

— В таком случае позови его.

Я исполнил его желание.

Кадир пристально осмотрел Селима и спросил:

— Как зовут тебя?

— Ты не знаешь моего имени? — воскликнул Селим с таким бурным движением, что все кости его запрыгали под длинным полотняным бурнусом. — Мое имя известно во всех деревнях и шатрах и длинно, как Hил. Но тот, кто не хочет называть его полностью, может звать меня Селимом.

— Обладаешь ли ты мужеством?

— Мужеством? Я храбр, как лев. Я храбрейший воин моего племени и готов биться со всеми героями мира!

— Ты был в пещерах Маабдаха. Значит, ты не боишься этих пещер?

— Ничуть!

— Хорошо. Тогда тебе придется посетить вместе с нами еще одну.

— В таком случае показывай ее скорее! Я готов лезть до ее конца, хотя бы она вела в ад.

— Не торопись. Мы посетим ее завтра. Но ты должен поклясться мне, что не выдашь нашей тайны. Остальное скажет тебе эффенди. Итак, завтра я жду вас за воротами. Если вас кто спросит, куда вы идете, можете сказать, что идете осматривать окрестности.

— Я ничего не скажу! — воскликнул Селим. — Я — благороднейший человек моего племени и не позволю меня выспрашивать! Я пойду, чтобы охранять эффенди, и никто не может бросить мне упрека в том, что я покинул его в опасности. Можешь на меня положиться!

Когда кадир удалился, Селим обратился ко мне:

— Под моей защитой ты можешь быть покоен душой и телом. Под моей рукой все народы земли не смогут сделать тебе вреда. И пока на тебе будет покоиться мой любящий взор, тысячи солнц и миллионы звезд будут светить тебе! Я защитник всех защищаемых, мое могущество равно…

— Нулю, — перебил я. — Молчи лучше и прекрати бахвальство, потому что ты только смешон.

— Смешон? — спросил он обиженным тоном. — Эффенди, я не ждал этого! Я предан тебе всем моим существом и восхваляю тебя, как могу. Что же ты делаешь вместо благодарности? Я обижен до мозга костей, и все мое существо теряет равновесие…

На его глазах выступили слезы. Может быть, этот человек взаправду любил меня?!.

— Но, Селим, вспомни вчерашний день, — напомнил я ему дружески.

— Не огорчай меня, — воскликнул он. — Я предан тебе, об этом ты можешь узнать и от моего друга…

— Друга?.. — насторожился я. — Какого друга?

— Того, с которым я жил у садовника, пока не встретил тебя. Из любви ко мне он даже высадился с судна в Сиуте. Он очень хотел видеть тебя.

— Почему же он не показался мне до сих пор?

— Он не решается утруждать тебя. Ты — ученый эффенди, а он — бедный торговец. Он веселый человек и знает много фокусов.

Смутное подозрение зашевелилось у меня. Неужели это было «привидение № 3», которое чуть не убило меня во время переезда в Сиуту? Неужели агент Абд-эль-Барака продолжает следить за мной, узнавая от болтливого Селима все нужное?

— Значит, твой друг интересовался моими делами? — быстро спросил я. — И ты сказал ему, что я жду в Сиуте Мурад-Назира?

— Конечно. Почему я должен был скрывать это?

— В том не было нужды. Он знал это раньше.

— Нет, эффенди, — упорствовал Селим.

— А я говорю — да! Я встречал его на борту «Дагабии». Ведь он-то и был третьим «привидением»!

— Аллах! Это невозможно! — воскликнул пораженный Селим.

— И ты, конечно, говорил ему, что встретил меня здесь и что я живу в этом помещении? Ты продолжаешь встречаться с ним?

— Я видел его вчера вечером, но он просил не говорить тебе об этом. Он хотел знать, что ты собираешься делать? Я ему рассказал, что ты посетил пещеры Маабдаха и собираешься посетить другие.

— Ты был очень неосторожен, Селим, — сказал я. — Ты видишь, он избегает и боится меня. Ты втянул меня в новую опасность.

— Правильно! Очень правильно! — воскликнул Селим. — Весь мир знает чистоту моего сердца и мою преданность тебе. Но я не всеведущ!..

Я лежал еще в постели, когда услышал разговор под окном.

— Он спит еще. Надо разбудить его? — спрашивал мой хозяин.

— Нет, я подожду, — ответил другой голос, и я узнал проводника, подарившего мне руку мумии. — Со мной случилось несчастье — у меня в Хартуме исчез брат. Я хочу сообщить об этом эффенди и просить его помощи.

— Удивляюсь. Неужели ты думаешь, что чужеземец сможет помочь тебе?

— Ты же сам говорил, что на эффенди можно положиться.

Я заинтересовался разговором: меня, очевидно, считали всемогущим. Спустя некоторое время вошел хозяин и сказал, что меня желает видеть проводник Бен-Васак. Затем удалился, впустив гостя.

— Благословенно твое утро, как солнечный свет, — произнес с поклоном Бен-Васак.

— И твое, как трава, освеженная ночною росою, — ответил я, — Садись по правую сторону меня, так как ты — дорогой мне гость.

— О, позволь мне лучше сесть напротив. Я слишком ничтожен, чтобы занимать такое почетное место! Я буду счастлив видеть все твое лицо.

Он сел против меня. Слуга внес кофе и трубки. Мы молча выпили по чашке и закурили.

— Эффенди, твоя рука сильна, а ум видит скрытое, — нарушил молчание Бен-Васак. — Ты можешь сделать больше, чем другие люди, чтобы облегчить мое сердце. Могу ли я поговорить с тобою?

— Говори со мною, как с самым верным другом. Я слышал твои слова за окном.

— И, значит, знаешь, что случилось с моим братом? Я отправил его в Хартум, и он не вернулся к назначенному времени. Тогда я послал на розыски опытного человека. Он употребил на это дело несколько месяцев, но без успеха.

— Знаешь ли ты дорогу, по которой твой брат поехал домой из Хартума?

— Нет.

— Кто был твой брат?

— Проводник, как и я.

— Может быть, он контрабандно торгует мумиями?

Мой собеседник засмеялся.

— Да, если тебе необходимо это знать, — ответил он чистосердечно. — Я верю, что ты не предашь нас. В этом вопросе мы просто расходимся в понятиях с властями… Но люди, занимающиеся контрабандой, должны быть очень осторожны…

— Прекрасно, значит, твой брат должен был выбрать более безопасную дорогу обратно, то-есть водный путь. Как зовут твоего брата?

— Хасид-Сихар. Я послал его в Хартум к купцу Бариад-эль-Аману. Пять лет назад я дал Бариаду взаймы сто пятьдесят тысяч пиастров, а недавно он прислал мне письмо, где сообщил, что деньги ему больше не нужны, и просил приехать или прислать за ними.

— Ты давно знаком с Бариадом?

— Я познакомился с ним шесть лет назад. Его зовут также Бариадом Честным. Меня познакомил с ним святой кадир, которого ты видел. Он и поручился за Бариада.

— Доехал ли твой брат до него?

— Да, он получил с него деньги и затем исчез.

— Странно. Я знаю, что по обычаю хозяин всегда провожает гостя некоторое расстояние. А в таком случае Бариад-эль-Аман должен был знать дорогу, по которой уехал твой брат.

Бен-Васак недоверчиво посмотрел на меня.