- Их просто скорчит от злобы, — хихикнула Арина.

- Скоро ты это увидишь, — Синдия снова выглянула в окно. Троллейбус въезжал на площадь. Контролёрши с сопровождением встали в боевую позицию на остановке. — Начинаем веселиться и болтать. О чём вы обычно болтаете с подружками?

- Зря ты вчера с нами не поехала, — защебетала Арина, — мы на Серебряный пляж ездили, взяли лодку, так там классно потусовались! Денька, придурок, бухой пришёл, так выдрючивался на лодке, что чуть через борт не выпал. Лодочник в крик.

- Денька вечно чудит, когда набухается, — закатилась смехом Синдия.

- И не говорите… не говори! Мы с него уржались.

- А со мной вчера какой-то чел на «лягушке» кадрился. А я его послала, на фига мне этот старикашка, ему уже, небось, полтинник! — ответила Синдия, стараясь подражать визгливому голосу всех не в меру смешливых девушек и их кудахтающему смеху.

- Ага, точно. На фига нам эти старики! А в натуре, жалко, что ты с нами не поехала. Петька был, про тебя спрашивал… Синдия Аркадьевна, ну не могу я вам «тыкать»! — шепнула Арина.

- Представь, что мы играем роли в театре, — так же шёпотом ответила Синдия и, снова закатившись хохотом, воскликнула:

- Да ты что? В натуре, или гонишь?

- В натуре, он по тебе засох!

- Точно гонишь! — ещё громче ответила Синдия. — Петька только «Арию»  любит!

Они снова расхохотались. Представив себе, как они смотрятся со стороны, Синдия подумала, что сама бы с негодованием смотрела бы на подобных девиц, болтающих о тусовках, пьяных выходках своих друзей и хохочущих во всё горло. А теперь самой приходится притворяться такой особой…

- Так, билеты ваши предъявите, — прохрипела, желтея от злости, одна из контролёрш.

- Ой, простите, чего? — старательно захлопала ресницами Синдия, изображая если не идиотку, то уж точно на редкость бестолковую девицу.

Мегера приблизилась к ним вплотную, обдавая запахом пота и духов, и проскрипела зубами, тыча в лицо Синдии свою бирку:

- За проезд у вас что?!

Синдия с невозмутимым видом протянула бабе гривну, подтолкнув в бок Арину, которую уже разбирал неподдельный смех:

- За двоих, пожалуйста.

- Что вы мне тычете? — судя по цвету лица, дама имела проблемы с желчным пузырём. — Контроль на линии! Билеты у вас есть?

- Так вы не кондуктор? — очень убедительно изобразила изумление Синдия. — Ой, блин, а тут вообще есть кондуктор? — «Так, надо побыстрее выманивать их на улицу, а то я сама скоро расхохочусь на весь троллейбус!»

- У вас что? — обратилась мегера к Арине.

- А мы только что зашли, — Арина еле сдерживалась, чтобы не прыснуть тётке в лицо. — Кондуктор к нам ещё не подходил.

- Шестнадцать гривен! — злорадно сообщила ревизорша.

- Это ещё с чего? — захлопала наклеенными ресницами Синдия. — кондуктор до нас не дошла…

- Она не обязана подходить ко всем. Вы сами обязаны подойти к ней и обилетиться.

- Интересное кино! — ощетинилась, как дикобраз, Арина. — мы что, должны бегать за ней по салону и просить дать нам билеты?

- Да, вы должны были подойти к ней и купить билеты, а не спешить сразу сесть! — торжествующе выпалила толстуха. — Боялись, что вам мест не хватит? Ничего, постояли бы, за поручень подержались бы! — представив себе Арину, одной рукой придерживающую платьице, а другой рукой лихорадочно цепляющуюся за поручень, баба загоготала так, будто вспомнила матерный анекдот, следом захихикал и один из милиционеров. — Вы едете «зайцами», шестнадцать гривен!

Синдия уже изнывала от желания ткнуть в потную физиономию блюстительницы закона своё удостоверение и подробно растолковать права пассажиров и обязанности кондуктора. Но спектакль нужно было доиграть до конца.

- Ну, ничего себе! — выпалила она вслух. — Клёвый вы себе заработок сообразили! Кондуктор на работе мух ловит, а вы за ней сливки собираете! Во лохотрон! В газету напиши, не поверят!

- Пишите хоть кому, — не моргнула глазом (боясь, что осыплются толстые хлопья теней) тётка, — вон подружка ваша нас вообще прокуратурой стращала, а опять едет без билета. Раньше таких на карточку снимали и на доску позора вывешивали…

- А сейчас это будет нарушением гражданских прав человека на личную жизнь, — дерзко ответила Арина, подхватив игру Синдии: разозлить ревизорш до белого каления. — Запрещено несанкционированное распространение снимков, порочащих честь и достоинство человека без его личного согласия!

- Умные все стали, — огрызнулась контролёрша, поняв, что проигрывает словесный поединок, — а совести ни на грош! Шестнадцать гривен!

- Вы что, не поняли? — Синдия повысила голос. — Мы не отказываемся платить за проезд, позовите кондуктора, мы купим билеты!

- Сразу надо было о билетах думать! — с триумфальным видом возразила баба. — Видишь, — обратилась она к подруге, — опять эта прокурорша, теперь с подружкой, штраф платить отказываются и ещё в газету писать грозятся!

- Пусть пишут хоть губернатору, — отрезала её подруга, прожигая ненавидящим взглядом длинные стройные ноги Синдии и точёную фигурку Арины. — пройдёмте с нами!

- В чём дело? — Синдия подёргала массивный медальон на шее. — Мы на работу спешим!

- И на какую же работу ездят в таком виде? — первая контролёрша заскрипела зубами.

- В массажный кабинет, — откликнулась её напарница, — под красным фонарём!

- Или на автотрассу, — авторитетно сообщил один из милиционеров, привалившись спиной к двери («Сопляк, скотина, мерзавец! Чтоб ты на остановке выпал, и язык прокусил!» — подумала Синдия), — мы таких деловых женщин чуть не каждые выходные по облаве задерживаем на «кольце» («Ага, а потом на них всем отделением отрываетесь! И кто только берёт в милицию такие морды? Всё, считай себя безработным бомжом, гадёныш!»)!

Дверцы открылись, но юный нахал не выпал, а довольно ловко выскочил на асфальт.

- Выйдите, — велели Арине и Синдии контролёрши.

«Ага. Думаете на улице быстрее развести нас на 16 гривен. Ну-ну, вперёд, сами себя в ловушку загнали!» — подумала Синдия, выходя.

На остановке их сразу обступили, и бабы в два голоса стали картонным языком, призванным нагонять страх на менее опытного человека, требовать штраф и угрожать вызвать «бобик» и оформить задержание — «Там заплатите по сто гривен с носа!», требовали документы для установления личности, переговаривались якобы друг с другом о том, чтобы приказать милиционерам обыскать сумки «зайчих» — «что у них там такое, что они их даже открыть при нас боятся?».