Шёл бурный вечерний дождь.

Молотков был пьян и громко матерился в фойе.

Его ударили ножом всего один раз, удар был смертельным: Молотков умер через несколько минут после ранения.

Убийца вместе с ножом бесследно растворился в густой толпе зрителей, его никто толком не рас-смотрел, даже две девушки, которые разговаривали с Молотковым.

«Человек дождя» жив, здоров и продолжает убивать. И вот двенадцатая жертва. Да, правы Павел Уланов и Антон Платов, давно пора сообщить в прессу, что никто из слишком эмоциональных людей, любящих «русский помойный язык», не застрахован от нападения серийного убийцы. И даже скопление людей не спасёт. Оно спасёт преступника: в толпе легче всего затеряться. Нападение ни предугадаешь, ни предотвратишь. Неуловимый, неумолимый и невидимый убийца разит без промаха и без жалости. Мо-лотков был убит именно за то, что сквернословил в фойе…

Синдия вытащила пробку из сливного отверстия ванны, и вода стала выливаться в водосток. Когда ванна опустела, Синдия убрала волосы под купальную шапочку и встала под холодный душ, смывая с себя остатки усталости. Под холодными струями Синдия подумала о Павле. Наверное, он отчасти корит себя за то, что проклинал Молоткова в курилке, грозился набить ему физиономию и как будто накликал беду. Конечно, потом Павел поймёт, что убийца действует, исключительно руководствуясь собственными чувствами. Но в первые часы смутное чувство вины за то, что так ненавидел человека, которого уже нет, будет давить на душу…

Так размышляя, Синдия завернула кран, вылезла из ванны, растёрлась полотенцем, надела ночную рубашку и халат и вышла в гостиную, чтобы выпить стакан мангового сока. Время подходило к часу но-чи. Не беда, завтра ведь на работу не вставать, если только ялтинские коллеги не вспомнят о ней с утра пораньше. Да, кстати, завтра ещё надо будет сообщить Иветте об убийстве в «Юбилейном» и договорить-ся насчёт сообщения в прессу, хватит, больше тянуть нельзя…

Дождь явно не собирался прекращаться этой ночью. Гулять по Набережной даже под зонтом было не очень приятно, и Павел зашёл в кафе «Фрегат», своего рода украшение Набережной. Кафе размести-лось у самой воды и имело вид парусного корабля.

В кафе Павел заказал себе двойную порцию коньяка «Хеннесси» и два бутерброда с красной икрой и, возвращаясь с подносом к своему столику, увидел, как в фойе входит Михаил Олегович Волков.

- Вот это встреча! — воскликнул прокурор, увидев Павла.

- Я на концерт в «Юбилейный приезжал.

- Ясно, я тоже приехал, с Женькой, — Михаил заказал сто пятьдесят граммов виски «Блек Лейбл» и бифштекс и сел за столик напротив Павла. — А где ты сидел? Что-то я тебя не заметил…

- В ложе номер два.

- А мы с Женькой в четвёртой, как раз над вами.

Пауза.

- Женька спит сейчас, а я заснуть не могу, — пожаловался Михаил. — Хорошо, она не видела, что было в фойе… Она после концерта зашла в дамскую комнату причесаться, встретила какую-то подругу и болтала с ней, пока тело не увезли.

- Зрелище было не для беременной женщины, — пробормотал сквозь зубы Павел.

- Она Молоткова знала. Они ведь в одном классе учились. Его по-настоящему звали Славка Коваль. Женька говорит, такой был безбашенный пацан, мальчик-неприятность. Вроде и неплохой, но без царя в голове… — Михаил поднял бокал:

- Ну, что, царство ему небесное, Славе Ковалю!

Павел тоже поднял бокал, и мужчины выпили, не чокаясь.

Михаил нарезал свой бифштекс и пробормотал:

- Не пойму только, за что его убили. В Регионе он, наверное, многих задолбал со своим «Попкор-ном», а тут… И так похоже на серийного убийцу, который в Причерноморске с апреля шурует. Ты уже слышал об этой серии убийств?

- Что-то слышал, — Павел допил коньяк и взял бутерброд. — Но он вроде только в Регионе шурует.

- А почерк похожий, — Михаил наколол на вилку кусочек бифштекса. — Может, тоже на концерт приехал. А охрана в «Юбилейном» хреновая, пропустили его с ножом, он у них под носом зарезал чело-века и спокойненько ушёл. Стоит ли ставить в учреждении «быков», если они такие инциденты допуска-ют? Кто угодно может устроить в зале резню, пронести оружие, и уйти, как мимо столбов! — Михаил встал. — Закажу ещё сто грамм. Тебе что-нибудь взять?

- Ещё порцию «Хеннесси».

- Я видел, ты с Синдией Аркадьевной приехал? Вот не повезло вам. Приехали расслабиться на вы-ходные, а тут этот придурок с ножом.

- Молотков тоже хорош был, — Павел отпил коньяк. — Первоначальная экспертиза показала, что у него сегодня спирт был вместо крови.

- Да, Женька говорила, Коваль с девятого класса начал поддавать, на каждой вечеринке напивался как хрюшка на Пасху. Когда он напивался, последний ум терял, начинал чудить. Господи, и надо же было этому пьяному дураку на концерт явиться! Сидел бы дома, и сам был бы жив, и нам хлопот не было бы!

Павел промолчал и одним глотком выпил свой коньяк.

- Да, — Михаил достал пачку «Ротманс», закурил, — всего-то и дела, выяснить, кто ещё приезжал в Ялту из Причерноморска и проверить у всех алиби. Кстати, — он хитро улыбнулся, давая понять, что шу-тит, — а сам ты где был в момент убийства?

- В курилке, — подхватил шутливый тон Павел. — Моё алиби могут подтвердить два свидетеля: Синдия Аркадьевна и господин Меладзе!

- Ну, раз такие люди за тебя ручаются, вопросов нет! — шутливо округлил глаза прокурор.

- А у тебя самого алиби в порядке?

- Конечно. Я проталкивался к лестнице, и в фойе оказался уже когда там были менты и «скорая», — Михаил ткнул окурок в пепельницу и поник, опустив голову и подперев лоб рукой. Вся его весёлость ис-парилась без следа. — Представляешь, как неприятно будет, если вдруг окажется, что это какой-то ялтин-ский молодчик поработал, а дело свалят на нас. Ищи-свищи его в Регионе! Мало нам «висяков»!

- Но всё указывает, вроде, что это наш парень поработал.

- Да, похоже. Но пока стопроцентной уверенности нет. Только бы наши ялтинские коллеги не спе-шили спихивать нам Молоткова, пока не будут уверены, что это не местная работа!

- Надеюсь, они с этим разберутся, — пожал плечами Павел.

Синдия уже начала засыпать, когда услышала тихий стук в дверь номера. «Может, послышалось? — подумала она, приподнимаясь и прислушиваясь. Стук повторился, уже более настойчиво. Да, стучались именно в её дверь. Кто это может быть? Павел, или кто-то из ялтинской следственной группы? Или… только этого не хватало! Зачем она «человеку дождя»?

Стук раздался в третий раз, и Синдия решила на свой страх и риск хотя бы проверить, кто это. Она выбралась из постели, бросив взгляд на часы: однако, самое время для визитов: два часа ночи!