– Те, на которые она хотела поехать в Китай, но так и не собралась?

– Ну, на Шри-Ланку она на них точно не поедет. Я запрещаю.

– Ты не можешь ей запретить, – вздохнул Филипп. Ох уж этот трезвый голос рассудка! – Лидии больше восемнадцати.

– Я спрячу ее паспорт.

– Вряд ли нам это поможет, – резонно заметил муж.

– Она же там погибнет! – прошипела я, натянула простыню на голову и отвернулась к стене.

Филиппу легко рассуждать, пыхтела я. Не он вынашивал ее девять месяцев, не он кормил своей грудью. Он даже не участвовал в ее зачатии! Хотя это я, конечно, зря. Пусть Филипп был только отчимом Лидии, он не делал никаких различий между ней и Катариной. Я знала, что обеих дочерей он любит одинаково.

И все-таки, подумала я, чувствуя, как во мне снова закипает злость, почему он не может стукнуть кулаком и остановить ее?

Укоризненное молчание камнем нависло над кроватью.

Я винила себя. Если бы мы с ее отцом не развелись, Лидия не выросла бы такой упрямой и безрассудной. С другой стороны, если бы мы остались вместе, сейчас один из нас, скорее всего, был бы мертв, а другой сидел в тюрьме за убийство…

Я винила Лидию. Вот нахалка, решила сбежать от меня на самолете!

Я винила монаха. Как он посмел заманить нашу дочь на свой охваченный войной остров?

Я винила телевизионные передачи о путешествиях, которые представляли страны третьего мира чем-то вроде тематического парка аттракционов: поездка туда гарантирует мощный заряд эндорфинов и вечные тусовки, а также позволит вам попробовать себя в экстремальных видах спорта. В общем, все, чего так не хватает поколению Y.

Но я молчала. И Филипп молчал.

Думаю, в тот момент он тоже искал виноватых. В конце концов, кто познакомил Лидию с монахом?

Наконец с его половины кровати донеслось тихое посапывание. Я поняла, что муж уснул. Нет, ну как можно спокойно спать в такой момент?

Мне не давали покоя мрачные мысли. Много лет назад я пообещала себе, что не стану похожей на свою мать, которая запретила мне ехать в Англию. И вот мы с Лидией оказались в точно такой же ситуации: я твердо убеждена, что она вот-вот разрушит свою жизнь, а она решительно настроена поступить так, как считает нужным.

Хотя чему я удивляюсь? Лидия – достойный потомок старинного рода твердолобых женщин, которые всегда умели огорчать своих матерей. Перед тем как выйти замуж, моя мама успела обручиться с другим мужчиной. Какой был скандал! Ее двоюродная сестра Теодора в двадцатых годах уехала в Париж, а потом вернулась, чтобы жить во грехе на пляже с каким-то немцем. Сестра нашей бабушки, тетя Миртл, курила трубку и учила меня идти на все ради любви. А ее мама неоднократно нарушала покой тихого провинциального городка, устраивая демонстрации и отстаивая право женщин голосовать.

Когда подруги Лидии рассказывали мне о ссорах со своими матерями, я всегда твердила, что старшее поколение должно уступать дорогу. Молодая женщина имеет право строить будущее своими руками. Такова жизнь. В животном мире старые животные отделяются от стаи, после чего их съедают хищники. Ради процветания мира молодость должна одерживать победу. Сейчас я чувствовала себя отставшим от стаи старым животным – и мне это совсем не нравилось!

Мама научила меня, как справиться с женщиной, равной тебе по силе. Криком тут ничего не решишь. Нужно избегать прямого столкновения и действовать скрытно. Вместо того чтобы делиться информацией, следует быть себе на уме и поступать так, как считаешь нужным. Когда я захотела выйти замуж в восемнадцать лет, я так и сделала. И Лидия сейчас идет по стопам своей матери.

Я взяла беруши с прикроватной тумбочки и закрыла глаза.

Как поступает хороший муж, когда его жена, будучи самоназначенным организатором свадьбы своего сына, сходит с ума из-за того, что ее дочь собирается улететь на Шри-Ланку? Правильно, отвозит благоверную на оздоровительный курорт в Нью-Саус-Уэльс. Хотя Филипп с куда большим удовольствием сидел бы в палатке на болоте и отвоевывал ужин у крокодилов, он собрал волю в кулак и согласился отдохнуть несколько дней в компании любимой взвинченной супруги.

Курорт оказался настоящим раем на земле: удивительная гармония роскоши, природы и отличной еды. После целого дня в дороге мы были не в лучшем расположении духа, но ощутили прилив сил, едва войдя в сияющий холл. Мы договорились, что следующие несколько дней не будем обсуждать свадьбу, Шри-Ланку и вообще забудем про детей. Про всех троих сразу. Курорт должен был нам в этом помочь.

Из спрятанных повсюду колонок текли мерные звуки диджериду[10], струи фонтанов с тихим шелестом разбивались о вулканические камни. Персонал гостиницы сияющими улыбками давал нам понять, что здесь мы непременно станем молодыми, подтянутыми и здоровыми, если, конечно, будем хорошо себя вести и помнить о правилах приличия.

Я втянула живот и сразу же почувствовала себя женщиной средних лет, отягощенной лишними килограммами. Губы, растянутые в ответной улыбке, приоткрыли неотбеленные зубы.

Этим красавчикам меня не обмануть! Я-то знаю, сколько сил нужно, чтобы поддерживать себя в такой форме. Эйфория от десяти сброшенных килограммов в моем случае очень быстро сменилась глухим отчаянием, когда они вернулись и привели с собой пленных – я точно не видела на весах такой цифры, когда воображала себя толстой!

Увы, должна признаться: похудев, я не стала чувствовать себя лучше. Напротив, «худая» версия меня пребывала в постоянном унынии, поскольку ее все время мучил голод – и страх снова набрать килограммы. Проведя не один год в компании неврозов, я наконец-то поняла, что те, кто меня любит, будут любить меня независимо от цифры на весах. А те, кто не любит, просто перестанут смотреть в мою сторону. Что ж, для женщины среднего возраста я была достаточно непримечательной. Знаете, учитывая повальную озабоченность своим внешним видом, царящую в современном обществе, это не так уж плохо. Мне даже дышалось свободнее.

Покинув страну мясоедов, кофеманов и винолюбов, мы с Филиппом торжественно поклялись, что не припрятали в сумках ничего кофеино– или алкоголесодержащего. Я в тот же миг мысленно отругала себя за непредусмотрительность.

Курорт славился своим тренировочным лагерем, где всех желающих в течение недели от рассвета до заката изматывали физическими упражнениями, а когда люди начинали падать без сил, им разрешали отдохнуть на семинарах по обретению душевного спокойствия.

Лично я не могла вообразить ничего страшнее какого-нибудь двадцатилетнего Беара Гриллса[11], который криками заставляет меня проходить полосу препятствий. Я бы даже близко не подошла к этому оздоровительному центру, если бы он не предлагал «индивидуальные программы», суть которых состояла в том, что вы могли принимать участие в семинарах, а оставшееся время наслаждаться массажем и ароматерапией до полного расслабления.

Когда мы катили чемоданы по покрытой гравием дорожке к нашей вилле, небо уже расчертили розовые и оранжевые закатные полосы. Просторный дом со всеми удобствами и прекрасным видом на долину – идеальный вариант для усталых супругов. Туалетная бумага висела на положенном ей месте, полотенца были невероятно пушистыми. Открыв дверь на террасу, мы почувствовали в волосах теплое дуновение ночного бриза.

Группа кенгуру лениво чистилась вдалеке, а потом неторопливо скрылась из виду. За прошедшие годы я научилась любить типичный австралийский пейзаж: бескрайнее небо и обветренные холмы. Красная земля и серебряные деревья когда-то казались мне чужими и неприглядными, а теперь я научилась замечать их удивительную красоту. Меня больше не пугала пустынность этой земли и враждебность ее обитателей, и я с наслаждением вдыхала горячий сухой воздух с привкусом эвкалипта.