Он передал ключи Еве, после чего ещё раз повторил.
— Я сейчас уйду, а вы пока закройтесь, чтобы никто пройти не мог…
Несколько секунд, и нарушители остались одни.
— Бинго, — посмотрел Артур на Еву. Можем закрывать, — хотя в голосе англичанина не было ни торжества, ни веселья. А его глаза выражали непонятную грусть.
— Ты почему‑то не рад, — заметила женщина, щёлкая замком.
Артур уже не слушал ее. Теперь его глаза не могли оторваться от древнего оружия. Последним, что отделяло англичанина от Звездокола, был сигнал светодиода сигнализации.
Ева осторожно подошла к Артуру и медленно наклонилась, словно вырезанная из картона фигурка, вползающая в кадр мультфильма.
— Ау? — спросила она.
— А? — вздрогнув, Артур сфокусировал взгляд на лице Евы и виновато улыбнулся, — Прости, что‑то я рассеян в последнее время. Сам не знаю почему.
Женщина медленно подвела руку к плечу Артура, на несколько секунд замерла в неуверенности, и, наконец, её ладонь легла на плечо мужчины.
— Артур, я только заметила, что ты почему‑то не рад тому, что всё удалось, — Ева мягко покачала головой и улыбнулась одними уголками губ, — Послушай, ты ведь сможешь упокоить родственника, пусть даже спустя шесть сотен лет. Пусть призраки прошлого не грызут тебя. Их время было в прошлом, а сейчас время тех, кто живёт в настоящем и вершит будущее.
— Я переоценил свои силы, — прикрыл глаза Артур, — Точнее, я о них никогда не задумывался в полной мере, и об их адекватности происходящему. Легко сказать 'взять и проникнуть в штаб G‑tech, найти там Лилит и отступить'…
Артур нервно рассмеялся и наклонил голову.
— Чёрт, да мне психологических лет‑то примерно столько же, сколько тебе, если не меньше, по меркам нашего народа. Я не прошёл слишком много инициаций, чтобы даже быть уверенным хотя бы в том, что смогу эффективно применить колдовство. И тут приходится сталкиваться с тем, чего я не знаю, даже не могу понять, но… такие вещи действуют на нас гораздо сильнее, чем аналогичные на людей… Это как вам, людям, столкнуться с ходячими мертвецами — тем, чего не должно быть… и тем, чего нельзя пускать в сознание… А Лилит? Если она знает ещё меньше, чем я… это просто смешно, нас там похоронят… или чуть позже, когда нам вдруг посчастливиться оттуда смыться… а даже, если нет, то куда бежать? Мы не уничтожим G‑Tech этой атакой, такого не бывает! Это могущественная организация, которая, скорее всего, имеет закрытые хранилища баз данных или альтернативные ветки разработок. Во всяком случае, у них останется достаточно информации, чтобы найти и убить нас. Даже если допустить, что у нас и тут получится… что дальше? Через сколько лет Алоглазый сожрёт меня с потрохами? Ты говорила Рейко, что Лилит скорее всего знает гораздо меньше меня… она мне не поможет, а больше представителей моего народа, обладающих такими знаниями не существует. В один 'прекрасный' день, я просто убью тебя и Лилит… даже если нет, просто стану неизвестной тварью, которая хочет сжечь всё вокруг дотла. Это хуже, чем просто погибнуть.
Артур потёр висок кулаком.
— Чёрт, как не хватает кого‑то, кого можно спросить о том, чего я не знаю!.. Интересно, зачем я тебе всё это говорю? Как будто у тебя ситуация лучше или ты можешь знать выход… — покачав головой, англичанин снова посмотрел на Звездокол.
Ева некоторое время молчала. Прошло, наверное, четверть минуты, прежде чем она вновь взглянула на Артура.
— Послушай, мы не одни. У Рейко есть друзья в японском правительстве и свой человек в Ватикане. Ты ведь успел заметить, что она совершенно не простой человек. Наша атака — это всего лишь часть плана. Мы не имеем права отступить. Сейчас у G‑Tech, скорее всего, есть куча проблем, помимо нас. Они ищут меня в Токио, и, наверное, очень много внимания уделяют Ватикану. А мы сейчас ударим в самое сердце.
Она снова перевела взгляд на топор. Огромный, грубый, словно высеченный неумелым ленивым скульптором из скалы. Огромная цепь крепилась к рукояти, словно некто древний боялся, что топор убежит. Сам.
— Если хочешь, мы просто уйдём отсюда. Я не знала, что для тебя это так важно. Наверное, тебе будет слишком тяжело, если я буду сражаться Звездоколом.
— И оставить его здесь? — прошептал Артур, снова оказавшись загипнотизирован оружием, — Тебе придётся решить за меня… иначе я допущу ошибку… обязательно допущу… именно сейчас… я это знаю.
Трость англичанина заскрипела, а пальцы побелели… и трость остановилась. Ева вдруг поняла, что всё это время Артур нервно качал трость в малой амплитуде и с сумасшедшей скоростью, так что где‑то на краешке слышимости оборвался звук гоняемого ею воздуха.
— Ты ещё его упокоишь, но не раньше, чем он отомстит тем, кто хочет уничтожить этот мир.
Женщина решительно направилась к стеклянному колпаку. Небрежно ударив кулаком по стеклу, она разбила единственную преграду, отделяющую её от Звездокола, после чего, взявшись одной рукой за середину рукояти, а другой за одно из звеньев цепи, резко рванула оружие на себя. Тяжёлый калибур поддался с той же лёгкостью, как когда‑то ей поддавалась нагината из обломка металлической трубы.
Выражение глаз Артура вдруг резко поменялось. Ева на короткое мгновение услышала у себя в голове рёв. Яростный рёв чего‑то нечеловеческого, что исходило из Звездокола. Англичанин схватился за голову. В его глазах мелькнуло на секунду сопротивление… чему‑то идущему изнутри. Сопротивление нечеловеческой силы, которое всё равно проигрывало…
Пальцы Артура разжались. Англичанин скосил сожалеющие глаза на свою трость, которая словно в замедленной съёмке падала на пол… и с каждым сантиметром, на который трость удалялась от руки Артура, таяла его надежда победить неизвестное внутри него.
— Звяк! — сказала трость, коснувшись пола.
— Беги! — закричал Артур врезаясь на полном ходу в стену. Хаотичный взгляд англичанина обежал помещение, и он понял, что бежать Еве некуда: они сами закрыли прочные двери, а могучие решётки на окнах даже Ева не сможет вскрыть быстрее, чем за пять минут… Взгляд Артура остановился на Звездоколе. В глазах англичанина мелькнуло секундное просветление.
— Убей его! Это оружие сделано, чтобы мгновенно убивать подобных мне! Это единственный шанс!!!
В следующую секунду тело Артура сократилось в судороге, и опрокинулся на один из стендов музея, обрушивая всё на своём пути. А ещё через мгновение стенд взорвался брызгами стекла и пластика. Алые глаза смотрели на Еву, как два жернова, которые пытались раздавить её сознание. Ева точно знала, что сейчас на неё сморит не Артур.
В комнате раздался тихий инфернальный смех.
— Жалкий глупец. Решил, что не совершит ошибки, если столкнёт выбор на тебя, собственность корпорации… — обратился Алоглазый к Еве, — Дурак не понимает, что нельзя играть в шахматы, не делая ходов чёрными фигурами… Как удачно, третий якорь… я и не надеялся, что вы притащитесь к такому артефакту сами… думал, вас придётся вести, драматически подкидывать вам намёки… но вы всё сделали сами… — Алоглазый картинно захлопал в ладоши, — …и я победил.
Алые глаза остановились на Еве. Они говорили ей, что выхода нет.
— А, может, тебе просто вломить звезды? — осведомилась девушка.
На губах Евы появилась самодовольная улыбка. Резко крутанув оружие одной рукой, она опустила тяжёлое топорище на пол, кроша кафельный пол, после чего перехватила левой рукой цепь. Огромный топор в ее руках, казалось, ничего не весил.
Алоглазый взорвался вспышкой истеричного смеха и начал хлопать в ладоши сильнее.
— Да у тебя хорошее чувство юмора, собственность корпорации. Но, видишь ли, я могу убить тебя до того, как ты успеешь меня атаковать. Это во — первых. Во — вторых, убив меня, ты убьёшь того, кого называешь Артуром… Ха — ха, право слово, этого дурака, поверившего в какой‑то бред о возвращении к своей природе, нисколько не жаль. Вообще. Но в мои планы не входит убить его тело, а всего лишь развеять его жалкую личность по ветру, как пепел. Я всего в одном шаге от этого плевого дела.
