— Шкатулка у него в кабинете, — сообщила Мария.

— Ясно, — кивнул священник, — Значит, слежку с рабочего, скорее всего, можно снимать. Заговор на столь высоком уровне — это не преступная банда, где каждый норовит сдать подельника, чтобы увеличить свою долю. Если бы он был замешан, то назвал бы кого‑нибудь непричастного.

— Или он специально подбросил эту шкатулку, чтобы снять с себя подозрения, — предположила послушница.

— Тоже возможно, — согласился Чезаре, — Но не думаю, что у него было время, чтобы подбросить шкатулку и успеть вернуться назад. Даже если он заранее выяснил, что отца Ришелье в этот момент в кабинете не будет, все равно, чтобы обернуться за то время, пока мы сражались с чёртом, а потом Патрик искал его, нужно ОЧЕНЬ спешить. Так что сбрасывать со счетов вариант с подставой не будем, но за рабочую гипотезу примем вариант, что отец Ришелье замешан в заговоре.

— Отлично, гипотеза у нас уже есть. А делать‑то нам с ней чего?

— На ум приходит такая авантю… такой вариант, — задумчиво ответил Чезаре, — Этой ночью я навещу его у него дома и хорошенько напугаю. Если он что‑то знает, то выложит мне все. Если нет… Что ж, небольшой несмертельный розыгрыш моя совесть как‑нибудь переживет.

'А кроме того, если нет, то они попытаются убить меня, и я смогу взять языка', — мысленно добавил кардинал. Но не озвучил, потому что понимал: если он это скажет, то никакая сила не сможет удержать ее от того, чтобы последовать за ним.

— То есть, пока ничего не делаем? — на всякий случай уточнила девушка, — Просто кукуем весь день?

— Да… По крайней мере, мне ничего в голову не приходит. И еще одно, — Чезаре вздохнул: он подступал к той части, в которой ее будет весьма сложно убедить, — В 'запугивании' ты принимать участия не будешь. Придумать тебе роль в этом представлении — раз плюнуть; но если он тебя узнает, будут большие проблемы — даже независимо от того, виновен ли он на самом деле.

В действительности была и еще одна причина. Однако эта была серьезна и сама по себе…

— По — моему, вас, отче, он видит куда чаще, чем меня, — удивилась Мария, — Значит, и шансы узнать вас у него куда выше.

— Меня он не узнает, — усмехнулся в ответ Чезаре, — Это я могу гарантировать.

Девушка недоверчиво фыркнула.

— Как скажете.

— Так и скажу, — ответил кардинал, — Как остаться неузнанным мне, я представляю. Как это сделать тебе — нет. Поэтому я отправлюсь туда один, а ты максимум постоишь на стреме. Пока же лучше не подавать виду, что мы что‑то задумали…

К тому моменту, по мере додумывания плана, число причин, по которым не стоило брать с собой Марию, увеличилось до четырех. Но третья и четвертая были точно так же непригодны для объяснения, как и вторая.

— Хорошо, — недовольно кивнула она, — В таком случае я пока займусь обустройством нового кабинета взамен старого.

— Да, — Чезаре слегка смутился, сообразив, что в его плане на данном этапе значилось 'вернуться в кабинет и работать с документами до вечера'; а последствия встречи кабинета с озверевшим демоном совершенно вылетели у него из головы…

— Да, пожалуй, этим стоит заняться в первую очередь…

YellowDragon

Когда Артур вновь пришёл в себя, было уже темно. Голова раскалывалась, как с перепоя, а помещение было ему совершенно незнакомым. Оглядевшись, мужчина понял, что лежит на диване. Кто‑то уже позаботился о нём, потому как чувствовал он себя не в пример лучше, чем должен был.

Медленно возвращались воспоминания. Когда тело Евы изрешетили пулями, в нем проснулась его темная сторона, Алоглазый убийца. Против него бравый японский спецназ не имел никаких шансов. За этим последовало нападение девушки, управлявшей насекомыми, от которой их обоих спасла новая знакомая, назвавшаяся… Кажется, Рейко. Кеншу Рейко. Она упоминала, что ей нужен свой человек в G‑Tech и что миру угрожает страшная опасность. Но к тому моменту Артур уже терял сознание и смог лишь пообещать ей достать ее душу хоть по ту сторону Хаоса, если она подставит Еву.

Пошатываясь, Артур встал с дивана. Теперь нужно было выбраться из комнаты. Темнота вдруг стала ощутимым препятствием после такой потери сил. И всё‑таки, пока расклад неизвестен, Артур был готов ожидать в соседней комнате всё что угодно, вплоть до ряда винтовок, уставившихся ему в грудь.

Однако, никаких препятствий на пути ему не встретилось. Самым сложным было нащупать ручку двери, ведущий в освещённый с кухни коридор.

— Уже проснулся? — услышал мужчина знакомый голос. Его обладательница восседала на табурете в тёплом махровом халате и попивала чай с булочками.

Это была рыжеволосая японка лет тридцати, модельной внешности, одетая в лабораторный халат, некоушки и мохнатые рукавицы, стилизованные под кошачьи лапки. Артур, впрочем, помнил, как во время боя с предводительницей насекомых из этих 'лапок' появились острые лезвия, при виде которых Фредди Крюггер съел бы свою шляпу от зависти.

— Где она? — мрачно спросил Артур.

— Она спит в моей комнате, — женщина махнула надкусанным эклером куда‑то в сторону коридора, — Ей очень сильно досталось, и я не стала бы её беспокоить, пока её организм не восстановит потери.

— Артур Бёрг, — внезапно представился англичанин, добравшись‑таки до кухни, — Точнее, то, что от него осталось… — усмехнулись его сухие губы. Сейчас, когда ситуация казалась безопасной, Артура покинули и те силы, которые ещё держали его на ногах. В голове сидело отвратное предчувствие, что просто так восстановиться не получится. Сердце захватила необъяснимая тревога.

— Вы… наблюдали бой с какого момента? — аккуратно поинтересовался Артур, чуя эпический масштаб проблемы.

— С того, как ваша гибель стала неминуемой, — холодно ответила женщина, — Меня не интересуют ваши секреты, и не интересует награда за голову вашей подруги. Я здесь для того, чтобы, ни много, ни мало, спасти мир.

— Спасти мир? — устало закрыл глаза Артур, предпочитая занять более удобное, хоть и более низкое положение на полу в углу кухни, ближайшем от выхода в коридор, через который англичанин ввалился в комнату.

Рейко отпила ещё немного чаю и закусила эклером.

— Ватикан решил извлечь бога из субреальности, — сказала она и указала эклером на вазочку со сластями, — Пироженку, или организм воспримет что‑то более серьёзное?

— Молоко? — предположил наличие любимого продукта Артур, — Бога? Какого бога? — эпично спалился измученный англичанин.

— Абсолют, — ответила она, поднимаясь со своего места, чтобы прошествовать к холодильнику, — Аллах, Иегова. Зови его как хочешь, но это та стихия, которой быть в нашем мире попросту не должно.

Она поставила перед Артуром стакан.

— У меня только шестипроцентное, — сказала Рейко, потрясая зажатой в руке бутылкой с характерным знаком на этикетке.

Схватив стакан с молоком, Артур слегка оживился и стал похож на ребёнка, которому дали любимую сладость.

— Это невозможно, христианский Бог это ведь ава… — сообразив, что говорит лишнее уже второй раз за последние пять минут, Артур заткнул себе рот молоком, смачивая в нём губы и прислушиваясь к тому, как печень отреагирует на попытку добавить его в организм.

Немного отпив и блаженно прикрыв глаза, англичанин продолжил:

— В общем, кое‑кто очень сильно удивится, конечно, когда его попытаются извлечь из Великого предела под именем христианского Бога, но вряд ли отреагирует хоть как‑то… и вряд ли у них получится хоть что‑то… если только… — детское выражение лица сменилось на задумчивое.