– Вы бы не могли завтра к десяти сделать некоторые изменения в контракте на основе записей, которые я сделал? – я не сразу поняла, что Александр Владимирович снова перешел к обсуждению контракта. Похоже, он посчитал, что тема о судьбе Олега Эдуардовича закрыта.

Я кивнула.

– Конечно.

– Отлично. После того как сделаете изменения, вышлите контракт мне на е-mail, – он протянул документы через стол, давая понять, что разговор окончен и мне следует удалиться.

– Доброй ночи, Александр Владимирович, – я приняла документы из его рук и направилась в сторону двери.

– Постойте, – меня остановил усталый голос Огнева. – Ведь и на самом деле уже ночь. Я подвезу вас домой.

Огнев встал из-за стола, надел пиджак и засунул галстук в карман.

Я с открытым ртом следила за тем, как он уверенно проходит мимо меня и открывает дверь.

– Вы хотите подвезти меня домой?!

Он поворачивается, придерживая для меня дверь.

– Вас что-то смущает?

О-о-о! Меня многое смущает! Вернее, меня смущает абсолютно все.

Смущает его пронзительный взгляд, от которого хочется укрыться и в то же время проверить, чистая ли у меня одежда и вымыты ли руки. Смущает его запах, еле уловимый, с легкими оттенками сандала и леса. Запах настоящего мужчины, хозяина жизни – своей и всех. И моей? Смущает моя реакция на этого мужчину, в конце концов.

– Вам вовсе не обязательно меня подвозить. Я вызову такси и…

– Вероника, – и снова уставшие нотки в его голосе, – у меня выдалась очень тяжелая неделя. Я не спал почти двое суток. Может, вы соизволите не спорить со мной и сдвинетесь наконец с места?

Мне не надо было повторять дважды.

Мы спустились ко мне в кабинет, и я быстро, как только могла, собрала свои вещи, а потом мы снова оказались в лифте. Мои пальцы нервно теребили пуговицу на блузке.

Я нервничала. Сильно нервничала.

Я совсем не хотела оказаться наедине в машине с Огневым. Для меня оказалось настоящим испытанием провести полминуты в закрытом пространстве лифта наедине с ним. Я украдкой взглянула на Огнева. Мое сердце пустилось вскачь. Я тут же отвела взгляд. Интересно, а он помнит тот случай, когда я влетела в его лифт? Он, наверное, подумал, что я сумасшедшая. А может, он и не помнит вовсе ничего. Ни случай с кошельком, ни случай в лифте.

Я очень на это надеялась. Очень! Очень.

Мы вышли на подземную парковку, и к нам тут же подъехала огромная черная машина. Огнев открыл для меня заднюю дверцу, и я оказалась в просторном салоне. Сам он обошел машину и занял место рядом со мной, вытянул ноги и засунул руки в карманы брюк.

– Ты забыл кейс.

Шофер обращается к Огневу на «ты»? Очень интересно.

– Я не забыл.

– Устал? Дома не будешь работать?

– Дома не буду работать. Буду спать.

– Стареешь ты, однако. Куда едем? – шофер всем корпусом повернулся и уставился на меня, не забыв при этом скользнуть взглядом по моим коленкам. Я инстинктивно попыталась оттянуть юбку.

– Не смущай девушку, Дим.

– Красивая.

Теперь и Огнев уставился на меня. Смотрел с интересом, как будто хотел понять, что красивого увидел во мне его шофер. Я не выдержала его взгляда и уставилась на свои сплетённые на коленях пальцы. Я чувствовала себя микробом, бактерией, которую рассматривают в микроскопе.

– Где вы живете, Вероника?

– В Марьино, – пискнула я и добавила точный адрес.

Дима набрал адрес во встроенный навигатор автомобиля, и мы резко тронулись. Меня откинуло на спинку сиденья.

– Полегче, Дим.

Дима сбавил обороты, и мы плавно выехали из подземного гаража.

Мы ехали в полном молчании. Из динамиков тихо доносилась симфоническая мелодия. Огнев любит симфонию? Интересно, что еще он любит? Какую кухню предпочитает? Чем занимается в свободное время? Какие женщины ему нравятся?

О-о-о-о-о, как далеко занесло меня. Почему меня интересует личная жизнь этого мужчины? Я украдкой взглянула на него.

Его глаза были закрыты, голова слегка запрокинута, и я только сейчас отчетливо увидела, каким на самом деле уставшим он выглядел. Он заснул? Наверное, он работает на износ. Я была уверена в этом. Мне стало жаль этого сильного мужчину. Как матери жаль своего уставшего ребенка. Если бы я смогла, я бы перекинула на себя его проблемы и усталость. И отчего же у меня появились такие мысли?

Его руки были засунуты глубоко в карманы брюк, мой взгляд скользнул по его вытянутым сильным ногам, затем по широкой груди, верхняя пуговица рубашки была не застёгнута, давая возможность увидеть его крепкую шею, а затем… мой взгляд встретился с его.

Черт! И как давно он следит за тем, как я его разглядываю?

Мой мозг стал лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.

– Я… я… – я смотрела на свои сплетённые пальцы. Знаю, знаю, плохая привычка. Опять нервничаю. – Я хотела сказать… то есть хотела попросить прощения за тот случай в лифте. Тогда я еще не знала, что это ваш личный лифт.

Ох, Вероника, ничего другого не могла придумать?

– Я так и понял, Вероника, – его голос звучал мягко, почти нежно. У меня галлюцинации? Я осмелилась взглянуть на Огнева. Его губ коснулась легкая улыбка. Я зачарованно смотрела на него.

Мужчина не может быть таким красивым. Или все-таки может?

– И тогда… это был единственный случай, когда я опоздала на работу.

– Это очень похвально.

Я не могу оторвать взгляд от его лица.

– Зачем вы мне все это говорите?

– Не знаю, – я пожала плечами, – может, потому что мне очень нравится моя работа.

– Я не собираюсь вас увольнять, если речь об этом.

– Правда?

– Правда, – он по-прежнему слегка улыбается, а я по-прежнему зачарованно смотрю на него и ничего не могу с этим поделать.

– И даже несмотря на то что вы цените в своих работниках честность, а я обманула вас дважды за двадцать минут?

– Вы ведь не будете впредь мне лгать, не так ли?

Я мотаю головой.

– Не буду.

– Вот и отлично. У вас есть потенциал, и я не собираюсь вас увольнять. Пока.

Пока? Что значит пока?

– Мы приехали, – он кивнул на мой дом.

И как давно мы стоим на месте?

– Спасибо, что подвезли меня. Хотя правда не стоило беспокоиться, я бы сама добралась…

– Я провожу вас.

– Что вы, Александр Владимирович, не стоит…

Меня никто не слушает. Огнев выходит из машины, обходит ее и открывает для меня дверцу.

– У нас здесь вообще-то безопасно, – бормочу себе под нос.

Он с сомнением оглядывается по сторонам, но ничего не говорит.

Хорошо, что я живу на первом этаже. Я категорически не хотела оказаться еще раз в лифте с Огневым.

Мы останавливаемся перед моей дверью.

– Спасибо, что подвезли, – снова повторяю я. Почему он не уходит? – Вы можете уже идти…

– Сначала войдите внутрь, – он кивает на дверь моей квартиры.

Он серьёзно думает, что со мной может что-то произойти в моем собственном подъезде?

Я открываю дверь, захожу внутрь и оборачиваюсь.

– Теперь я в безопасности.

– Я слышу в вашем голосе сарказм, Вероника?

Я прикусила губу. Мне стало стыдно.

– Извините, – шепчу я.

– Спокойной ночи, – поворачивается и спускается по лестнице.

Половина восьмого утра, а я уже находилась на своём рабочем месте.

Невыносимо хотелось спать. Вторую ночь подряд я не высыпалась. И если в прошлую ночь я не могла заснуть после разбудившего меня уведомления о входящем электроном письме, то сегодняшнюю ночь меня беспокоили бесконечные мысли о нем.

Конечно же, мне удалось заснуть вчера после ухода Огнева, но непристойный сон, главные роли в котором исполняли я и Александр Владимирович, заставил меня проснуться на самом интересном месте.

Мне снилась тихая бухта, горячий белый песок, я слышала высоко в небе крик чаек, чувствовала кожей лёгкий морской бриз. А еще – нежные прикосновения рук.

Я сидела на песке, прижавшись спиной к горячей груди мужчины. Его руки нежно обнимали меня, а ладони трепетно гладили мой живот. Мне было уютно и спокойно на душе, находясь в его объятьях. Я не видела его лица, но была уверена, что если обернусь, то утону в глубине серых, самых красивых глаз на свете.