Матфей невольно напрягся, предчувствуя значимость того, что сообщит всем авеша инфарха.

Светящийся туман общего поля сознания передёрнула судорога неяркой молнии, и «рядом» с Хранителями возникла зыбкая прозрачная фигурка женщины в плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Все почувствовали дуновение гордой силы, пронизанной печальной аурой кротости, смирения и нежности. Перед адептами Круга действительно открылась «часть души» инфарха, имеющая самостоятельное воплощение в ментальном поле.

Тем не менее лидер кавказских Хранителей проворчал:

«Пусть откроет лицо, я хочу быть уверен…»

Женщина в сияющем плаще откинула капюшон, и у Матфея защемило в груди: на него посмотрела старуха!

Да, это была Светлада, не стоило сомневаться в этом, но она выглядела так, словно постарела на сто лет, проведя всё это время в темнице без света, пищи и воды.

Капюшон закрыл лицо Светлады, прекрасное даже в таком состоянии. Мягко и печально прозвучал её ментальный голос:

«Прошу прощения, братья. Я отдала слишком много сил, добираясь до земной реальности из „адовых“ миров. Не удивляйтесь моему виду. Война в „розе“ началась с новой силой, изгнанный из Материнской реальности Истребитель Закона превратился в Зверя Закона и охотится теперь за иерархами по чьей-то команде, уничтожая их одного за другим. Поэтому мне было трудно сохранить контуры воплощения и статус посланницы инфарха. Теперь главное: Конкере вышел на свободу!»

И в четвёртый раз сферу сознания Схода потряс удар тишины.

Кто-то изумлённо ахнул, кто-то выругался.

Матфей сам едва удержался от восклицания, поражённый известием.

«Это правда?» – недоверчиво проговорил Месхи.

«Увы, да, – ответил Никола Русый. – Я послал наблюдателя в „адовы слои“ „розы“, и он подтвердил, что Стена Отчуждения взломана, причём – с помощью синкэн-гата».

«Кто это сделал?! Зачем?! Когда? Вы знаете?» – послышались мысленные голоса.

«Я знаю, – сказала Светлада горько. – Оруженосец Воина Закона Стас Котов».

«Как это случилось?!»

«Он переоценил свои силы, пытаясь доказать себе самому, а может быть, и своей жене Марии, что он способен контролировать основные параметры „розы“. Монарх перехитрил его и, возможно, завладел синкэн-гата».

«Котов погиб?»

«Возможно, он стал частью Конкере».

«А его жена – авеша Светлены?»

«Погибла. Хотя Светлена могла уцелеть. Мы ещё не знаем точно».

«Когда это произошло?»

«Несколько дней назад… и несколько миллиардов лет назад, если принять во внимание тот факт, что Конкере был заперт в прошлом, в одной из „запрещённых реальностей“, с которыми сам же и экспериментировал. Теперь он на свободе».

«Что же нам делать?» – растерянно спросил кто-то.

«Выход один: формировать эгрегор Воина Закона, – сказал Никола Русый твёрдо. – Немедленно начать поиск кандидатуры оператора, которому мы могли бы передать часть своих Сил».

«Но почему вы уверены, что Монарх примется за нас? – подал мысленный голос индиец Сатья-вара. – Лично мы в тюрьму „розы“ его не помещали».

«Мы – основа сохранения стабильности Материнской реальности. И если Конкере захочет её изменить, а именно это он и собирается сделать, как это уже было почти миллиард лет назад, когда он „сбросил“ Инсектов в „яму масштабной деградации“ и направил эволюцию Блаттоптера-сапиенс таким образом, чтобы появились люди, то первым делом он должен уничтожить нас».

«Не согласен», – бросил Сатья-вара, покидая Сход.

«Я тоже в это не верю», – поддержал коллегу Чакха, также «выдёргивая» свою пси-сферу из общего поля связи.

За ним ушли Петр, Симеон, Люй Чень, Джонс-Джонс.

Проворчав что-то о «необходимости решения насущных проблем», покинули Сход Месхи, Павел, Арий и два десятка остальных Хранителей. Остались Матфей, Никола Русый, японец Такэда и Иакинф. Впрочем, двое последних тоже не задержались, пообещав «подумать о своём решении» и помочь, если понадобится.

«Они струсили», – грустно проговорила Светлада.

«Их можно понять, – буркнул Матфей. – Это их выбор».

«Значит, выхода нет? Мы будем сражаться каждый сам за себя?»

«Нужен лидер, – снова буркнул Матфей. – Который способен собрать нас и убедить в необходимости союза. И ещё оператор Воина Закона».

«У тебя есть кандидатуры?»

«Нет, – после паузы ответил Матфей. – Думаю, нужен свободный оператор, никому не известный».

«Я встретила одного человека, – вспомнила Светлада. – У него очень хороший паранормальный энергозапас, хотя по жизненной позиции он шалопай. Однако у меня нет сил для прямого контакта с ним».

«Найди Отступника, он поможет», – посоветовал Матфей.

«Кого?» – не поняла Светлада.

«Тараса Горшина, учителя Соболева, занявшего место декарха».

«Почему его?»

«Только он способен обнажить суть человека и поднять его до высот Мастера, как это было с Матвеем. Кстати, вопреки воле инфарха».

«Мне ли этого не знать. Хорошо, я поняла. Желаю жить долго, братья».

Фигура Светлады стала таять, исчезла.

«Она скоро совсем эфемеризируется», – произнёс Никола Русый после недолгого молчания.

«Если не вернётся инфарх».

«Он не вернётся».

«Почему?»

«Потому что он до капли истратил всего себя для стабилизации „розы“. Матвей Соболев мог бы занять его место, но не захотел. Да и ты тоже».

«Не заставляй меня оправдываться. Я слишком стар для этого».

«В таком случае мы отжили своё. Пришла пора перемен. Хотя я еще хочу побороться за жизнь. Ты поможешь Светладе? Кстати, по-моему, это её сестра – Светлена».

«Почему ты так думаешь?»

«Я чувствую. Светлена побоялась, что мы не дадим ей слова, поэтому назвалась Светладой».

«Странно всё это…»

«Так ты поможешь?»

Матфей задумался и спохватился лишь тогда, когда Никола Русый вышел из поля связи, не дождавшись ответа.

– Смысла нет, – пробормотал вслух Матфей. – Мы и в самом деле не бессмертны. Но я помогу…

Ночь после возвращения в Туру Артур провел беспокойно. Снились реки, тучи комаров, шурфы, какие-то бородатые личности, пытавшиеся украсть алмазы из палатки. А потом и вовсе приснилась женщина в белом, которая встретилась Суворову и Увачану на берегу Джелиндукона. Она указала на небо, проговорила что-то на незнакомом языке, потом заплакала и исчезла. А на её месте появился молодой человек в белом костюме, с глазами столетнего мудреца. Он погрозил Артуру пальцем, и тот проснулся, не понимая, что его встревожило.

Впрочем, сон этот он тут же забыл, повернулся на другой бок и снова уснул.

Брат поднял его в начале девятого утра, предупредил, что уходит на работу: Чимкут Романов служил заместителем префекта Туры и курировал в местной администрации строительство в городе разного рода коммерческих центров. Был он поутру хмур и неразговорчив, и Артур заметил это:

– Ты чего такой скукоженный, Чим? Случилось что?

– Нехорошие люди, – с отвращением сказал Романов, беря свой рабочий портфель. – Так и норовят обойти законы кривой дорожкой.

– Какие люди?

– Я ответственный за инвестиционный конкурс на строительство торгового центра, а они хотят меня купить, чтобы конкуренты проиграли.

Артур нахмурился.

– Ты поосторожнее с ними, могут ведь и замочить, если на кону большие деньги. Угрожали?

– Сегодня встречаюсь с ними в конторе. Откажу, конечно, так нельзя.

– Может, заявишь в милицию?

– Я сам зампрефекта, у нас своя охрана. Ну, я пошёл. Жена тебя накормит завтраком, отдыхай. С камешками что надумал делать?

– В Москву повезу, не здесь же их продавать.

– Если что – могу найти хорошего человека, он оценит и поможет с реализацией.

– Спасибо, не надо. Возвращайся побыстрее, в ресторан сходим, а то завтра я улечу.

Романов кивнул и ушёл.

Артур полежал в постели расслабленно: после долгих ночёвок в палатке и борьбы с комарами квартира Чимкута казалась раем, – потом решительно встал, еще раз полюбовался на горсть алмазов и спрятал в особый карман джинсовой безрукавки. Сделал зарядку, то есть помахал руками, подрыгал ногами, поприседал и сто раз отжался на кулаках. Умылся и зашёл на кухню, где тихая улыбчивая жена Чимкута Ирина приготовила ему завтрак.