Это было даже обидно, кажется, в такие мгновения положено думать о чем-то очень правильном и возвышенном, раскаиваться в грехах, вспоминать близких или что-то в этом духе. На худой конец, перед моим мысленным взором должна была стремительно пронестись вся моя недолгая жизнь.
Ни хера. Хотя нет, одна совершенно безумная мысль все же металась в гулкой пустоте, постепенно приходя в ужас от собственного одиночества.
Почему-то именно в эту минуту я необыкновенно остро пожалел о том, что не смог преодолеть свою брезгливость и попробовать устрицы. Блядь, вот меня сейчас убьют, и я так и не узнаю, каковы они на вкус. А ведь некоторым людям нравится, возможно, все же стоило себя преодолеть?.. Наверняка стоило.
Я палил в запертую дверь, считал выстрелы и думал об устрицах.
...Двадцать пять... Двадцать шесть...
Второй пистолет полетел на пол. У меня осталось пятнадцать патронов. Все же две минуты – это охуительно долго.
Еще я подумал, что все же хорошо, что я не стал перегружать сцену спецэффектами и орать что-то яростно-угрожающее. Вопить непрерывно две минуты – это выглядело бы очень глупо. Да у меня и дыхания бы не хватило.
Первый ответный выстрел раздался приблизительно на семьдесят пятой секунде, куда ушла пуля, я не понял. Черт, слишком рано. Похоже, там все же есть кто-то, кто очень дорожит этой работой.
Вторая пуля просвистела сразу вслед за первой, но уже совсем близко, и выбила кусок пластика из стены позади меня. Я автоматически пригнулся и ответил серией из пяти выстрелов, целясь ниже; похоже, игры кончились. Черт, от страха я сбился со счета, теперь понятия не имею - ни сколько патронов у меня осталось, ни сколько времени я должен еще продержаться.
Ладно, в любом случае Джаред уже где-то рядом с импалой, стрелять будут только в меня. Я должен хотя бы попытаться остаться в живых, уж если меня не грохнули сразу – сколько времени я собираюсь испытывать судьбу? Может, я уже получил тот ответ, которого ждал?
Это очень странное чувство – уже почти смириться с неизбежным и вдруг вновь обрести надежду.
Я хотел элегантно перепрыгнуть через турникет, но раздался новый выстрел, и я ощутил, что правая рука с зажатым в ней пистолетом, которой я оперся о перекладину, внезапно подогнулась. Я неуклюже перевалился на ту сторону и выронил глок. Боли я еще не чувствовал, хотя уже видел, что куртка на правом плече разорвана, а – судя по ощущениям – футболка под ней быстро намокает от крови.
Нет, блядь, вот уж нет, только не так, только не на пороге!..
Я захрипел и, зажимая рану рукой, бросился к выходу. Плечо словно пронзил раскаленный железный прут, блядь, пиздец, это, на хуй, реально больно!!! Еще одна пуля прошла над головой. Краем глаза я увидел, что выбравшийся в коридор охранник, подстреливший меня, сейчас выстрелит снова. Я выбил ботинок, удерживающий дверь открытой, и скатился вниз по ступенькам. Я услышал, как щелкнул замок, попытался встать и понял, что сейчас потеряю сознание. Просто упаду в обморок – то ли от болевого шока, то ли от эмоционального перенапряжения, или от того и другого сразу, сейчас не разберешь. Закружилась голова, в глазах резко потемнело.
Мне внезапно стало все равно – в конце концов, я старался, верно? И у меня почти получилось. Ну, значит не судьба. Все справедливо. Вот только устриц так и не попробовал...
Из полузабытья меня вывел рев мотора, визг тормозов и отчаянный крик:
- ДЖЕНС!!!
Я поднял голову. Бля, я охуеваю, Падалеки, ты заебись держишь слово. Моя школа. Парень уже распахнул водительскую дверь, я понял, что еще секунда, и он бросится ко мне.
И еще я понял, что в тот же момент откроется дверь проходной, и Джаред окажется лицом к лицу с охранниками.
Если что-то и могло оторвать меня от асфальта, то только картина, которая внезапно с пугающей яркостью появилась перед моим внутренним взором: я увидел, как Джей падает, прошитый пулями. Ч-черт, если ценой моих игр станет жизнь Джареда, я не знаю, что с собой сделаю...
Я то ли захрипел, то ли зарычал, поднялся и, с трудом удерживаясь на подгибающихся ногах, рванул к импале с криком:
- Сидеть!
Падалеки захлопнул свою дверь, почти одновременно с этим я нырнул на заднее сидение, завопив от боли в руке, которой приложился о спинку, и заорал уже более по делу:
- Газ в пол, Джаред!!! Газ в пол!!!
...Наверное, было бы интересно посмотреть видеозапись нашего отъезда, если мы все же попали в поле действия камеры. Со стороны это точно выглядело эффектно – в лучах прожекторов, под вой сирены, с пробуксовкой и дымящимися покрышками.
***
- Куда, Дженс?!! Дальше куда?!!
Я тяжело оперся о спинку переднего кресла, подтягиваясь так, чтобы видеть дорогу, и отрывисто скомандовал:
- Сейчас прямо, на перекрестке направо, потом первый поворот налево и до конца квартала. Сбавь скорость и включи фары.
Блядь, еще ни хера не кончилось. Теперь нам надо выбраться из города раньше, чем подключится полиция и заблокирует все выезды. Клиника Рузвельта, как я полагаю, приносит городу неплохие деньги, а значит, с копами у них полное взаимопонимание.
Я посмотрел на Джареда в зеркало заднего вида. Он, словно почувствовав, метнул на меня быстрый тревожный взгляд.
- Дженс, у тебя кровь, - неестественно твердым голосом, в глазах паника.
Удивительно, но похоже, за все время, что я знаю Джареда, я впервые видел его всерьез испуганным. Видел разным – но он никогда не боялся. Боль словно притупилась – потому что он боялся за меня, а я... чёрт, я не хотел его расстраивать.
- Я знаю, - выдавил я. - Не волнуйся, я в порядке.
Я соврал, и Джей это прекрасно понял. Пока не увижу собственными глазами, насколько все серьезно, говорить о порядке рано. Шипя и матерясь вполголоса, я стянул куртку и попробовал разорвать окровавленную футболку, но не смог это сделать одной рукой. Несколько секунд я прикидывал, что лучше – пожертвовать временем и, осмотрев рану, сделать перевязку, или гнать до упора, рискуя в самом деле упасть в обморок, уже не от боли, а от потери крови. Впрочем, не похоже, что задеты крупные сосуды. Я попытался вспомнить, какие из них вообще проходят в месте ранения. Подключичные вена и артерия глубже, сосудистый пучок шеи – левее. Черт, а ведь вполне может быть, что я всерьез приготовился отбросить коньки из-за царапины...
- Джей, останови, - принял решение я, - и двигайся.
Джаред тут же припарковался у тротуара и скользнул на пассажирское сидение. Я кинул ему сумку с аптечкой и пересел на место водителя.
- Дженс, - Джаред тут же подвинулся ближе ко мне, кусает губы, боится притронуться, не знает, что сказать. Блядь, Падалеки, которому нечего сказать – это зрелище заслуживает того, чтобы сохранить в памяти навечно.
- Дженс... – его голос предательски задрожал, черт, похоже, парень сейчас разрыдается. Ну, не осуждаю. Не будь мне так больно, я бы давно уже заливался слезами от пережитого страха и нахлынувшего облегчения.
Кстати, если кто-то сочтет меня из-за этого неженкой – сначала сделайте все то, что сделал я, потом прострелите себе какую-нибудь часть тела, какую не жалко, вот тогда и поговорим.
- Малыш, иди ко мне, - тихо сказал я, разворачиваясь к Джею.
Ничего, сейчас лишняя минута уже ничего не решит. А Джареда надо успокоить. Да и меня тоже, если уж совсем откровенно...
Джей ждал только моего знака. Он тут же вцепился в меня, правой рукой обнимая, а левой упираясь в спинку кресла, чтобы не потревожить плечо, и со стоном стал покрывать поцелуями мое лицо.
- Дженсен... Дженс... Любовь моя... – отчаянно шептал он, я чувствовал на своих губах соленый вкус его слез, - зачем ты так... если бы ты... я же... Дженсен... Дженсен!.. Я люблю тебя... боже, Дженс... Я так испугался...
Он прижимал меня к себе все сильнее, уже причиняя боль, но у меня не возникало и мысли отстраниться. Напротив, я собрал все силы и приобнял его правой рукой. Когда Джаред в моих объятьях – все остальное не имеет значения, я давно это понял. Я поймал его губы и поцеловал сам, сильно и нежно.
