Охранник с трудом отвел от меня остекленевший взгляд и указал на один обычный и один электронный ключ.
- Вот молодец, - одобрил я.
- Эй, Фрэнк, - раздалось из мониторной, - ты чего там застрял?
Джаред замер. Я этого не видел, но явственно почувствовал.
- Сейчас я уберу руку, и ты громко скажешь, что все в порядке, хорошо? – прошептал я. - Помни про печень, Фрэнк. Моргни, если мы договорились.
Охранник незамедлительно закрыл и вновь открыл глаза.
Я медленно опустил руку. Пальцы, сжимающие глок, напряглись.
- Все в порядке, парни! – неестественно бодро заявил охранник и вопросительно посмотрел на меня. - Я сейчас.
Я ободряюще улыбнулся.
- Хорошо. А теперь повернись лицом к стене. Но помни, печень – она большая, и со спины тоже прекрасно простреливается.
- Сначала ногу подними, - раздалось снизу тихое.
Я опустил взгляд и увидел, что Джей стаскивает с ноги Фрэнка ботинок.
- Зачем?
- Надо!
Нет, ну ладно, если ему понадобился потный ботинок постороннего мужика - пусть берет, но если речь идет о сексуальном фетише, я предпочел бы отдать свой...
Завладев желанной добычей, Джаред осторожно подкрался к двери в мониторную и практически бесшумно запер ее. Кажется, пора.
Я снял с «тайзера» отстреливающуюся кассету, превратив в обычный, хотя и довольно мощный электрошокер, и отстранившись от Фрэнка на расстояние вытянутой руки, прижал электроды к его шее чуть пониже затылка. Ровно на пять секунд.
Раздался сухой треск, и подрагивающее тело шумно рухнуло на пол. Надеюсь, Фрэнк выживет. Его смерть мне не нужна.
- Что там у тебя?! – раздалось из комнаты охраны, дверь дернули изнутри.
- Вперед! - скомандовал я.
Джаред бесшумной тенью перемахнул через турникет и быстро открыл внешнюю дверь. Я понял, для чего ему понадобился ботинок – он вбил его в промежуток между косяком и самой дверью, не давая ей закрыться и отрезать мне путь к спасению. Молодец, у меня времени возиться с ключами точно не будет. Да и вообще – связка осталась у Джареда.
Падалеки кинул на меня последний взгляд, полный тревоги, и бросился прочь.
Тогда я развернулся к двери в комнату охраны и выстрелил первый раз…
***
Я не пытался обманывать себя и делать вид, будто у меня не было иного выхода. Выход был, и Джаред это сразу понял. Только надо было действовать по-другому еще утром. Но я не хотел оставлять себе путь для отступления на случай, если смалодушничаю. Можно было замазать грязью номера импалы и припарковать ее возле самой проходной, а не оставлять за пределами зоны действия камеры, куда бежать ровно две минуты. Импала, конечно, машина приметная, но не уникальная, запалить ее марку было бы вполне в пределах допустимого риска.
Но я не просто хотел, я должен был сыграть в эту русскую рулетку с одним отсутствующим патроном в барабане. Если я выживу – значит, я все сделал правильно, и удача (или Всевышний, кто знает?) все еще на моей стороне. Если нет – я слишком много натворил за последние дни, чтобы считать себя невинной жертвой.
Стремился ли я подсознательно к наказанию, как предположил Джаред? Возможно. Похоже, Фрейд имел в виду что-то подобное, когда говорил о «преступниках с чувством вины». И уверенность в собственной правоте, к сожалению, тут абсолютно ни при чем.
Как бы то ни было, автомобиль был припаркован в стороне. Бежать до него две минуты. Охрана выломает дверь мониторной комнаты и откроет входную секунд за двадцать. Итого – около ста секунд нам будут стрелять в спину. Подставлять под пули Джареда я не мог, не его вина, что у меня проблемы с головой и самооценкой, хотя официальный шизофреник у нас он.
Значит, передо мной стояла очень простая задача – я должен был дать Джею эти две минуты. А если получится – еще хотя бы полторы, чтобы завести машину и подогнать ее чуть ближе к проходной, на границу зоны охвата камеры наблюдения. Там нельзя было оставить машину, потому что это была середина проезжей части, но остановиться на секунду – запросто.
Я не хотел даже допускать такой вариант, что импала может не завестись. Если подобное случится, я буду каждую ночь являться Розенбауму во сне и доведу до самоубийства своим занудством.
Как только Джаред выбирается с проходной, я начинаю стрелять. Не через стекло – учитывая небольшое расстояние, меня покалечит осколками после первого же выстрела. Я буду стрелять через дверь. Это просто кусок пластика, сороковой калибр обязан пробивать такую херню, как нечего делать.
Маловероятно, что здешние охранники являются олицетворением доблести и отваги, подобные качества абсолютно лишние для того, чтобы стеречь больных. Значит, скорее всего, пока я буду стрелять, они и носа не высунут из мониторной комнаты, в идеале – вообще с пола не поднимутся. Это даст Джареду необходимое время. Впрочем, это как раз наиболее уязвимый момент операции, здесь возможны варианты...
Теоретически и очень условно, реакцию людей на пули, свистящие над головой, можно разделить на три типа.
В первом случае срабатывает безусловный рефлекс «что происходит?». Это способ реагирования безобидных гражданских, который, в лучшем случае, заканчивается ранением в мягкие ткани и объяснением парамедикам: «Я услышал выстрелы и пошел посмотреть». Если в охрану клиники брали безобидных гражданских – я покойник. С такого персонажа станется просто встать и, принимая мои пули своим телом, расстрелять меня в ответ.
Второй вариант предполагает наличие определенного представления об огнестрельном оружии, но недостаточный навык обращения с ним. В этом случае люди стараются слиться с полом и не шевелиться вообще, пока не минует опасность. Собственно, это мой единственный шанс на выживание.
И, наконец, третий способ реагирования – для профессионалов. Они не только грамотно укрываются от огня противника, но и быстро организуют ответную пальбу. Ну, очевидно, что в этом случае мне пиздец, быстрый и окончательный.
Я даже не пытался прикинуть вероятность того, что трое оставшихся охранников среагируют правильно и оценят свою жизнь дороже хорошей зарплаты. Потому что просчитать подобное было невозможно, можно было только проверить на практике. Что я и собирался сделать.
Мне нужно только две минуты.
Значит, они у меня будут.
***
Я развернулся к двери в комнату охраны и выстрелил первый раз. Значительно выше уровня головы. В двери появилась дыра, от нее вверх и вниз потянулись трещины. Черт, такими темпами я скоро останусь перед пустым дверным проемом.
Не знаю почему, но у меня даже мысли не возникло попытаться перестрелять всех троих раньше, чем они прочухались. Я же говорю, Джаред на меня как-то странно действует, человечным становлюсь, бля... Пока он не попросит, никого убить просто рука не поднимается...
Я подавил неуместный смешок. За дверью раздался неслаженный звук падения трех тушек на пол и грохот опрокидываемых кресел. Охрана занимала оборону.
Я вновь нажал на спуск. И потом уже стрелял с частотой приблизительно один раз в две секунды, стараясь попадать примерно в одно и тоже место и с тоской понимая, что дверь долго не выдержит.
У меня был сорок один патрон в трех пистолетах. Это около полутора минут. Хорошо, значит паузы чуть больше.
Там, внутри, раздавался грохот взрывающихся мониторов и треск крушащихся пластиковых панелей.
Я стрелял и считал выстрелы.
... десять... одиннадцать... двенадцать...
Первый пистолет упал на пол, я, почти не замешкавшись, выхватил из-за пояса второй и продолжил.
... тринадцать... четырнадцать... пятнадцать...
Если бы в эту минуту у кого-нибудь хватило ума крикнуть мне в ухо... нет, разумеется, он сразу получил бы пулю промеж глаз, но я не к тому. Полагаю, в моей голове отозвалось бы эхо. Потому что там было абсолютно пусто. Только счетчик уходящих в неизвестность пуль – восемнадцать... девятнадцать...
