– Как тебя зовут? – Я уселась на кровать, пытаясь промокнуть волосы полотенцем. Девушка кинулась ко мне, чтобы помочь, но я мягко отстранила ее, забросив тюрбан за спину.

– Даринитиэль, госпожа, – поклонилась она.

– Даринитиэль, – повторила я. – Язык сломаешь, пока выговоришь. Можно я буду звать тебя Дашей?

– Как угодно будет госпоже. – Она снова поклонилась.

Ну вот, опять.

– Не называй меня госпожой, мне это непривычно. В моем мире служанок иметь не принято, и уж тем более никто никого госпожой не зовет. Обращайся ко мне просто – Алина.

– Да, госпожа Алина.

Н-да, она неисправима.

– Ладно, – вздохнула я. – Можно попросить тебя принести мне чаю?

– Конечно, госпожа… Алина, какой вы желаете?

– Не знаю, что у вас тут есть, но желательно черный. Только не зеленый, терпеть не могу эти моченые веники.

Даринитиэль впервые улыбнулась.

– Конечно, госпожа, сейчас принесу.

Девушка выскользнула из комнаты, а я наконец-то огляделась.

Комната, вернее, спальня, была огромной. Стены, обитые светло-бежевым шелком в тонкую голубую полоску, кремовый пушистый ковер на полу, мебель темного дерева и широкое, почти во всю стену, окно, задрапированное полупрозрачной тканью и синими портьерами. Четверть комнаты занимала монументальная кровать с ниспадающим пологом под цвет штор, с кипенно-белыми простынями. Вот это мне очень не понравилось, ненавижу белое постельное белье, всегда возникает ассоциация с больничной койкой. Кровать оказалась высокой и доставала мне до середины бедра. Я скептически посмотрела на странное ложе минимум два с половиной метра шириной. На ней спать можно даже поперек. Впрочем, много не мало.

Я спрыгнула с кровати и подошла к окну. За одной из портьер спряталась стеклянная дверь. Потянув на себя резную ручку, я вышла на балкон и ахнула.

Открывшийся мне вид поразил бы любого, даже самого взыскательного путешественника. Я стояла на широком балконе какого-то огромного дома, по-видимому, дворца, сложенного из белого камня. Внизу раскинулся потрясающий парк, с множеством неизвестных мне деревьев и кустарников, покрытых белыми, голубыми и розовыми цветами. Ухоженные дорожки, вымощенные камнем, фонтаны и фонтанчики, низвергающие свои струи на белоснежный мрамор, беседки, увитые плющом, изумрудная трава – от этого великолепия невозможно было оторвать глаз. За парком справа пролегала достаточно широкая дорога, за ней начинался густой лес, простиравшийся на многие километры, и вдали виднелись горы, покрытые снежными шапками. С левой стороны, за усыпанным бело-голубыми цветами лугом и редкими деревьями, я увидела кусочек белого песчаного пляжа… и море! Великолепное море насыщенного лазурного цвета, с барашками волн, бьющихся о прибрежные камни, с брызгами, переливающимися в лучах яркого солнца. А-а-а, море, хочу туда!

Даже не заметила, как вцепилась в перила балкона до боли в костяшках пальцев. Море! Как же я мечтала там оказаться! Конечно, в моем городе под боком был залив, но это совсем не то. И море там не то, холодное и неприветливое.

На берегу теплого моря я была один раз, когда ездила к маме в Сан-Франциско. Вернее, там было даже не море, а целый океан, но я влюбилась раз и навсегда в бескрайние водные просторы. Море… хочу-хочу-хочу! Интересно, есть ли в моем гардеробе (кстати, а где он?) купальник? Раз уж я "госпожа"… Впрочем, даже если его там нет, меня это не остановит!

Я уже собиралась метнуться в комнату, чтобы найти хоть какую-нибудь одежду, а лучше всего свою собственную, как внизу, под балконом, услышала цокот копыт. Вздохнула. Ну да, само собой. Все-таки лошади. Увидев вполне современную ванную, я почему-то подумала, что в этом мире перемещаются на чем-то техническом или хотя бы магическом. Хотя книги жанра фэнтези говорили об обратном. Ванная отличалась от прочитанных мною книг, видимо, это было единственное исключение, а транспортом здесь являются лошади.

Я поморщилась. Не то, чтобы я не любила лошадей, скорее, наоборот, мне очень нравились эти гордые и красивые животные, но вот боялась я их до одури. Мама рассказывала, что в детстве меня напугала лошадь в деревне, куда мы приезжали на выходные. Наездник не сумел удержать поводья и едва не сшиб четырехлетнюю меня. С тех пор я боюсь подходить к коняшкам ближе, чем на десять метров.

Наклонившись, я посмотрела вниз, чтобы позавидовать тому, кто сейчас управляет этим замечательным и недоступным животным. Стук копыт усилился, но всадника я не увидела. Побоявшись, что упущу его, я перегнулась через перила балкона, совершенно забыв, что на моих непривычно длинных волосах накручен тюрбан из полотенца. Охнув, я, словно в замедленной съемке, увидела, как полотенце слетает с моей головы и накрывает всадника, на свою беду именно в этот момент оказавшегося под моим балконом.

– Дротиш тебя задери! – Раздался гневный мужской голос, и я нервно икнула. Всадник резко натянул поводья, и лошадь встала на дыбы. Кое-как совладав с нею, он резко сдернул полотенце, накрывшее его с головой, и возмущенно посмотрел наверх. Я на мгновение встретилась с его ярко-голубыми, метавшими молнии, глазами. Заметила мелькнувшие длинные белоснежные, с серебряным отливом, волосы, пухлые губы и заостренные уши. Дротиш меня задери! (О, я перенимаю ругательства этого мира!) Это же эльф!

Резко отшатнулась от перил, надеясь, что он не успел меня рассмотреть. Хотя шансов было мало, и я похолодела. Правда, быстро пришла в себя. С какой стати я нервничаю? Я – Сопровождающая Хранительницы и… все. Но я же на него не нападала, все вышло случайно. С грустью вспомнив, что писали о гордых и надменных эльфах в одной из книг, поняла, что мне ничто не поможет. Эльф будет мстить.

В это мгновение я услышала, как в комнате хлопнула дверь, а затем раздался обеспокоенный Дашин голос:

– Госпожа, где вы?

Я быстрой ланью метнулась обратно в комнату, едва не снеся по пути дверь. Только не хватало, чтобы Даринитиэль меня по имени назвала. Пусть потерпевший подумает, что я одна из местных эльфиек. В конце концов, за моими волосами не видно ушей, локоны светлые, глаза тоже, вдруг не разглядел!

Кстати, об эльфах. До меня только что дошло, что мир, вернее, страна, в которую я попала, эльфийская. Напрягла память. Что мне богини вещали про будущую Хранительницу? Что она дочь владыки Кантариона? Значит, я именно сюда попала, или Хранительница воспитывается в другом месте? Но тот, внизу, точно эльф…

Появившись перед сразу успокоившейся Дашей, хлопотавшей над подносом и разливающей чай, я задумчиво уставилась на нее. Она сказала, что ее зовут Даринитиэль, вроде эльфийское имя. Даша тоже эльфийка?

Не желая оставаться в неведении, я решила утолить свое любопытство:

– Даш, а Даш…

– Да, госпожа?

– Ты обещала называть меня Алиной.

Девушка замялась.

– Хорошо… Алина.

– Вот так-то лучше, – улыбнулась я. – Можно, я задам тебе вопросы? Боюсь, их будет много.

– Конечно, гос… Алина. – Она тоже улыбнулась.

– Наливай себе чаю и давай поболтаем.

Она в ужасе замахала руками.

– Я не могу пить чай с госпожой!

Я хмыкнула.

– Эльфийская природа не позволяет?

Даринитиэль возмущенно посмотрела на меня.

– Что вы такое говорите?! У нас просто не принято, чтобы высокородные господа пили чай со слугами.

Я подошла к маленькому столику, на котором стоял поднос с белым фарфоровым сервизом, налила чай во вторую чашку, уселась в кресло и жестом пригласила Дашу последовать моему примеру. Она не шевельнулась.

– Даша! Сядь, уже, наконец! – не выдержала я. – Считай, что это мой приказ!

Служанка открыла было рот, закрыла его и плюхнулась в кресло, схватив чашку. Даша так волновалась, что чай, повинуясь дрожащим рукам, расплескался и обжег ее левое запястье.

– Ай! – Она вскочила, схватила салфетку и попыталась вытереть руку, которая мгновенно покраснела. На глазах у девушки выступили слезы.

Я поставила чашку на стол и быстро поднялась.