В сказках Ближнего Востока невеста-оборотень часто оказывает жениху ценные услуги. В одной старой арабской сказке сын султана обещал черепахе взять ее в жены. «Но это невозможно, сын мой! – в тревоге воскликнул султан-отец. – Эта черепаха не из нашего селения, она не нашего рода и не нашей веры – как ты станешь с ней жить?» Старшие братья не пришли на свадьбу, а их жены отказались стелить новобрачным постель. Но молодой человек провел с черепахой брачную ночь и еще много ночей после этого. По утрам он казался довольным, и кумушки в селении много об этом судачили. Султан заболел, и пришла пора выбирать, кто из сыновей унаследует трон. Он решил выбрать сына, который счастливей всех в браке, и замыслил для жен целый ряд трудных испытаний, из которых, благодаря своей мудрости, рассудительности – и чуточке волшебства – победительницей вышла черепаха. В конце сказки она, сбросив панцирь, обернулась молодой красавицей, и трон достался ее мужу.
Подобные сказки есть у многих других народов – в России это «Царевна-лягушка», а во Франции «Белая кошка». Правда, в них нет откровенных сексуальных намеков, которые придают пикантность арабской версии истории. Во французской сказке, написанной мадам д’Олнуа, принц женится только в конце сказки, после того, как кошка превратилась в женщину. Мы с самого начала знаем, что невеста-оборотень под кошачьей шкуркой – девушка, заколдованная злой феей. Но в более древних сказках, таких, например, как арабская, невеста действительно животное или волшебное переменчивое создание, и в конце сказки она соглашается отказаться от своего подлинного обличья, чтобы жить в мире людей.
Фольклорист Боря Сакс в своем захватывающем исследовании «Змея и лебедь» пишет: «Как брак между двумя людьми объединяет два семейства, так и брак между человеком и животным в мифе и сказке соединяет человечество с природой» (Boria Sax, The Serpent and the Swan: The Animal Bride in Folklore and Literature. Blacksburg, 1998).
Он указывает на то, какие изменения произошли в сказках о женихах и невестах-оборотнях на протяжении веков, отражая изменения в отношениях между человечеством и природным миром. Самые древние сказки обычно содержат лишь первую часть цикла: любовь и/или брак человека и животного (или другого создания, связанного с природой). Среди таких сказок – древние мифы, в том числе китайские истории семей, происходящих от брака людей с драконами, или фольклор сибирских шаманов, которые приписывают свою волшебную силу и целительский дар тому, что среди их предков были лебеди. Эти сказки напоминают о древнем мировоззрении, по которому люди являлись неотъемлемой частью природного мира и жили с животными как братья, а не были отделены от природы и поставлены выше всех прочих тварей земных.
Те истории о невестах и женихах-оборотнях, в которых повествование доходит до второго этапа цикла – потери любимого или возлюбленной – возникли, когда между человеческим миром (цивилизацией) и природой (диким миром) были проведены более резкие границы. В таких сказках люди и их возлюбленные-оборотни – дети разных миров, и все их попытки соединиться обречены на неудачу. Жены-цапли всегда умирают, а селки всегда возвращаются в море.
Те повествования, которые переходят к третьей части цикла – такие как «На восток от солнца, на запад от луны» или арабская сказка о жене-черепахе, – заканчиваются союзом двух возлюбленных и преображением одного из них или их обоих. Такие сказки, как отмечает Сакс, отражают «почти всеобщее стремление восстановить утраченную связь с миром природы». Хотя черепаха и согласилась расстаться с панцирем, чтобы жить при дворе султана, она приносит в цивилизованный мир воздух лугов и степей. Она никогда не станет обычной женщиной и навсегда останется фантастической невестой, соединяющей героя с тайнами природы.
В более древних народных сказках брак между людьми и животными нарушал некоторые табу и поэтому мог обернуться бедой, но обычно подобные союзы не описывались как безнравственные или губительные. Даже если пара обречена на расставание, после него часто остается дар – дети, богатство, везение или колдовское искусство (например, умение всегда добывать вволю рыбы и дичи). Однако в Средние века к союзам людей со зверями стали относиться более подозрительно, а созданий, меняющих облик с человеческого на звериный, начали считать прислужниками дьявола.
Одна из самых известных средневековых европейских сказок про невесту зверя – история о Мелюзине, которую записал Гервасий Тильберийский в 1211 году. Один граф встретил Мелюзину у пруда и полюбил ее. Она согласилась стать его женой, но при одном условии: он не станет видеться с ней по субботам, когда она принимает ванну. Они поженились, и фея родила графу девять сыновей, но у каждого из них был некий физический изъян. Настал день, когда граф нарушил запрет, подсмотрел за женой в ванне и раскрыл ее тайну. Раз в семь дней его жена ниже пояса превращалась в змею. Когда Мелюзина узнала о проступке графа, она окончательно обернулась змеей и исчезла. После этого она появлялась лишь в виде призрака, чтобы предупредить его об опасности. В средневековых повествованиях сыновья-уроды указывают на демоническое происхождение Мелюзины, но в более древних версиях сказки Мелюзина – просто водяная фея. В этих вариантах подчеркивается проступок мужа, который нарушил свое обещание и поэтому потерял волшебницу-жену, а не чудовищная природа Мелюзины, обнаруженная графом.
В пятнадцатом веке странствующий алхимик Парацельс написал о волшебных духах, порожденных стихиями воды, земли, воздуха и огня и живущих бок о бок с человеком, в параллельном измерении. Эти духи якобы могли принимать облик мужчин и женщин – чтобы стать настоящими людьми, им не хватало лишь бессмертной души. Душу такое создание может обрести, писал Парацельс, если вступит в брак с человеком, и дети, родившиеся от подобного союза, смертны (но живут необычайно долго). Считалось, что несколько благородных семейств происходят от рыцарей, женившихся на водяных феях (которых называли «ундины» или «мелюзины»), принявших человеческое обличье, чтобы заслужить бессмертную душу. Позднее, в девятнадцатом веке, идеи Парацельса вдохновили немецких романтиков на создание таких произведений, как «Новая Мелюзина» Гёте, «Золотой горшок» Э. Т. А. Гофмана и, прежде всего, «Ундина» Фридриха де ла Мотт Фуке – трагическая история водной нимфы, мечтавшей о любви и человеческой душе. Знаменитой повестью Фуке, в свою очередь, вдохновился Ганс Христиан Андерсен при создании «Русалочки». Также эта повесть повлияла на некоторые другие литературные, театральные и музыкальные произведения Викторианской эпохи. Многие фольклористы считают, что эти повествования относятся к преданиям о невесте зверя, поскольку в них описывается союз смертных мужчин с природными созданиями.
В промежуток лет между Парацельсом и Фуке сказки расцвели как литературный жанр образованных классов. Они обрели особую популярность благодаря итальянским и французским изданиям, которые распространились по всей Европе. К этому очаровательному литературному движению относились и сказки о невестах и женихах зверей. В «Пентамероне» Джамбаттиста Базиле, который вышел в печать в Неаполе в семнадцатом веке, было несколько подобных историй – например, сказка «Змей-жених» о принцессе, которая вышла замуж за змея, потеряла его и обрела вновь лишь ценой суровых испытаний. Позднее в том же веке термин «волшебная сказка» (conte de fées) разошелся среди писателей парижских салонов, вдохновлявшихся в своем творчестве фольклором, мифами, средневековыми романами и более ранними произведениями итальянских писателей. Некоторые сказки были написаны женщинами – они прибегли к языку метафор, чтобы критиковать общественную систему того времени, избегая судебной цензуры. Особенно непримиримо они восставали против системы брака, в которой у женщины практически не было законных прав: она не могла сама выбирать себе мужа, не вправе была отказываться от супружеского долга, распоряжаться своей собственностью и даже не имела права на развод. Многих невест, едва вышедших из детской, отдавали замуж за мужчин, которые были на несколько десятков лет их старше. Если жена переставала устраивать мужа, ее вполне могли отправить в монастырь или запереть в сумасшедшем доме. Писательницы сказок во французских салонах восставали против таких обычаев, проповедуя идеи любви, верности и уважения между мужчинами и женщинами. Их сказки о женихе-звере отразили страхи женщин их времени и класса, которые не знали, зверя они найдут на брачном ложе или любимого. Например, мадам д’Олнуа, одну из самых известных писательниц сказок, выдали замуж в пятнадцать лет за жестокого барона на тридцать лет ее старше. Она избавилась от него после приключений, более невероятных, чем иные сказки. Зато в сказках д’Олнуа возлюбленные прекрасно подходят друг другу по возрасту и характеру – они любят книги, музыку, науки, интересные разговоры и друг друга. Перу д’Олнуа принадлежат несколько сказок о невесте и женихе-звере, которые и сегодня пользуются любовью читателей: «Зеленая змея», «Белая кошечка», «Белый олень» и трагическая сказка «Королевский баран».
