Итан не слышал, что было сказано следом. Опять он использовал одно заклинание, чтобы замаскировать другое. Сохраняя изображение Анны в свете огня, он отправил еще один мираж девочки вниз по дороге, вглядываясь в ночь ее глазами. Делая это, он увидел то, что ранее видел Дарроу. Пелл приближался; настоящий шериф и несколько человек из ночной стражи шагали вместе с ним.

— … Кэйлли?

Итан заставил себя сконцентрироваться опять на том, что происходило в свете огня. Дарроу что-то сказал и теперь смотрел на него. Также как и все остальные. Отис выглядел напуганным и неуверенным. Адамс был мрачным, но встревоженным. Макинтош, уличный боец, просто ждал.

— Я спросил, что ты делаешь? — сказал Дарроу.

— Я держу этот мираж, — сказал Итан через Анну. — Я говорю остальным, что ты намерен убить их и что они должны бежать, пока могут.

Дарроу покачал головой, сощурив глаза.

— Нет. Ты делаешь еще что-то.

Они задерживались. Итан знал, что грядет и знал, что дальше ему необходимо быть абсолютно точным. Время сотворения заклинания было очень важным. Он был изнурен; никогда он не накидывал такое количество заклинаний в столь короткий отрезок времени. Никогда раньше его не подвергали таким пыткам. Но он мог поддаться свое слабости или он мог выжить этой ночью. Сделать и то, и другое он бы не смог.

Он опять закрыл глаза, колдуя на огне, на воздухе и легком тумане, появившемся на ближайших полях. Ему удалось создать мираж, куда более реальным, чем была до этого. Его миражи шерифа и людей из стражи ворвались в свет от огня, их шаги шаркали по дороге, пистолеты сверкали в отблесках пламени, когда они направили их на Дарроу. Но Итан почувствовал свое заклинание, также как и Дарроу. Отис и Адамс отпрыгнули в сторону миражей. Дарроу рассмеялся.

— Они не настоящие, — сказал он с презрением в голосе. Глядя на Итана, он добавил: — Правда, Кэйлли, это все, на что ты способен?

Наколдованные Итаном миражи махали оружием на адвоката, совершая одни и те же движения снова и снова. Они выглядели жалкими, и Итан знал об этом.

Но они были нужны ему, чтобы скрыть другое заклятие.

— Дискути экс фолиис эвокатум! — Разрушение, наколдованное на листьях!

Сила пробежала сквозь землю. Глаза Дарроу вонзились в Итана. Второе заклинание заставило землю загудеть, так что два заклинания издали пронзительный звук еще громче прежнего, как струны на плохо настроенной скрипке.

Заклинание Дарроу было защитным от нападения Итана. Но Итан не направил свое заклятие на колдуна. Он направил его на путы, связывающие его руки.

Цепь щелкнула на последнем звене перед наручником на левой руке, и незамедлительно Итан схватил ее правой рукой и тяжело направил звенья в сторону Дарроу. Без сомнения, защитное заклинание колдуна сработало бы против заклинания, но оно было бессильно против физического воздействия, а у Дарроу и времени не было, чтобы набросить еще одно заклятие.

Конец цепи хлестанул Дарроу сбоку по лицу, сбивая его на землю.

Макинтош рванул вперед и схватил нож, упавший возле огня. В это же время Итан произнес второе заклинание, чтобы освободить ноги и вырвал кляп изо рта.

Адамс и Отис потянулись к своим пистолетам, но они не успели вовремя.

Все еще лежа на спине, Дарроу что-то проревел на латыни, что Итан не понял. Но в его последствиях нельзя было сомневаться. Казалось, что между ними взорвался бочонок с порохом. Заклинание отбросило Адамса, Отиса и Макинтоша на землю. Оно также пригвоздило Итана к дереву. Из него выбило весь дух, когда он тяжело приземлился на раненое плечо и колено.

Дарроу медленно встал. Из носа и уголка рта текла кровь, щека начала наливаться синевой. Он ничего не говорил. Ему и не нужно было. Итан понимал, что произойдет дальше. Он видел, как кровь исчезает с его лица, чувствовал, как сотрясается земля. Все же, как можно подготовиться к таким мучениям?

Он почувствовал, будто с него сдирают кожу. Расплавленная сталь опять потекла по его венам. Шип снова воткнулся ему в голову. Это было то же самое, что с ним уже проделывали раньше. Он не мог от этого избавиться, и оно продолжалось опять и опять. Итан подумал, что Дарроу его этой болью прикончит. Итан не знал, возможно ли такое. Он слышал сам себя, слышал, что ревет как раненый зверь, но не мог остановиться.

— Умоляй меня убить тебя, — расслабленный голос Дарроу так близко, как будто мужчина шепчет ему на ухо. — Моли меня о смерти и я могу все это закончить. Остальные в любом случае потеряны. Ты не сможешь спасти их. Умоляй меня.

Сквозь пелену боли Итан использовал листья над головой, чтобы сотворить охранное заклинание. С тем же успехом он мог бы попытаться остановить пушечное ядро при помощи листа пергамента. Все же Итан отказывался сдаваться. Он попытался атаковать Дарроу огнем, обжигающим заклятием, еще одним заклинанием разрушения и заклинанием ослепления, которое использовал две ночи назад. Он почувствовал, как под ним дрожит земля и знал, что заклинания сработали. Но Итан ничего не мог сделать, чтобы пробить защиту колдуна. Дарроу был слишком силен. Даже Пелл, шериф и его люди не будут в состоянии ему помочь. Все они погибнут. Итан уже чувствовал, что жизнь покидает его. Его сердце обожгло; он не мог сделать вдох. Он не мог больше сражаться. Да он и не был больше уверен, что хочет сражаться.

И в следующее мгновение боль исчезла. Итан глубоко вздохнул, он мог дышать, не ощущая того, что его легкие горят огнем. Теплый ветерок коснулся его лица. Он хотел насладиться этим ощущением. Он хотел отдохнуть.

Он заставил себя открыть глаза. Над ним навис Дарроу, но он смотрел через плечо Итана на Макинтоша. Сапожник пятился, в глазах застыл ужас, грудь быстро вздымалась и опускалась. Дарроу медленно повернулся и Итан увидел нож, который Макинтош воткнул в спину колдуну, чуть ниже лопатки. Кровь затемнила одежду, но лишь на несколько секунд.

Итан успел крикнуть, предостерегая Макинтоша, но это мало помогло. Кровь исчезла, и плащ Макинтоша вспыхнул огнем. Сапожник повалился на землю и начал кататься по ней из стороны в сторону. Адамс и Отис бросились ему на помощь, сбивая огонь руками.

Дарроу дотянулся и вытащил нож. Кровь на клинке попала в отблеск огня, но потом она тоже исчезла. Итан напрягся, ожидая очередного нападения, но его не последовало. Он понял, что Дарроу использовал кровь, чтобы исцелить рану на спине.

Итан опять наколдовал на огне заклинание иллюзии. Вернее, два. Первым он послал Анну на дрогу. Вторым он наколдовал Гринлифа и людей из стражи.

Миражи надвинулись на Дарроу с поднятым оружием.

— Ну, хватит уже, Итан, — сказал Дарроу.

Он пнул Итана в сломанное колено и тот закричал. Но все же Итан держал изображение мужчины на мгновение дольше, пока, наконец, не услышал то, что ожидал.

Скрипнув зубами, он сказал:

— Ты прав. Достаточно.

Глядя прямо на дорогу, он позволил своему миражу исчезнуть. И там, на месте наколдованного миража, стоял реальный шериф со своими людьми и мистером Пеллом.

— Давай, Пелл! — прокричал он.

Он услышал, как Пелл что-то сказал, увидел как Дарроу чиркнул по руке своим ножом. Голос колдуна прозвенел в ночи и потом его заглушили четыре пистолетных выстрела.

Несколько секунд все молчали. Никто не пошевелился. Звук от оружия эхом прокатился по окрестному пастбищу.

А потом Дарроу рассмеялся. Он разжал кулак и протянул его, чтобы все увидели. В его ладони лежали четыре свинцовых шарика, которыми выстрелили в него Гринлиф и люди из стражи.

— Теперь вы понимаете? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вы видите, наконец-то, с чем вы имеете дело?

Итан взглянул на Адамса и увидел в его глазах отчаяние. Он бросил взгляд на пистолет, лежащий на земле перед мужчиной. Адамс кивнул.

— Конфларе экс лигно эвокатум. — Жар, наколдованный на дереве.

Это было более сложное заклинание, основанное скорее на ветке дерева, чем просто на листьях. Но именно это позволило набросить более мощное заклятие. Его колдовство прогрохотало по земле как гром.