За их спинами, в колонне по четверо, что терялась в тумане, застыли всадники кованной рати, поблескивая бронями и гранеными наконечниками копий на червленых древках.

- Вольная Стая, – произнес Галиат, выплюнув стрелу и опуская вскинутый было лук.

Сдавлено заскулил Ратмир, перекидываясь в человеческий облик. Озрик убрал меч в ножны, приложил руку к сердцу и отвесил поясной поклон, будто старшему родовичу.

- Мыслю, уважаемые не будут против, если мы сравняем шансы,- скупо улыбнулся в усы передовой всадник.

- Не в нашем положении отказываться от помощи, – ответил Озрик.

- Поможем родовичу, Ратибор?

- Не вопрос, княже, – весело ответил знаменосец, – тем паче проучить Макдайла сами боги велели.

- Ныне я стяг постерегу, – сказал князь, принимая древко у Ратибора. – Веди побратимов в бой.

- Княже! – воскликнул Озрик. – Окажи милость. Пусть хотя б одного с крестом и медведем живьем возьмут.

- Коли надо – будет тебе живой, – кивнул князь. – Ратибор, сделаешь?

Воин кивнул и, пришпорив коня, умчался. Хрипло взревел рог. Княжеская сотня стронулась с места, обтекая путников с обеих сторон, на ходу смыкая строй, тесно, стремя к стремени сбивая ряды.

Явергамовцы, поняв, что дело оборачивается куда более серьезно, попытались развернуться, но узость лога сыграла против них. Конники топтались на месте, мешая друг другу, цепляясь оружием и сбруей. Лишь немногие в задних рядах смогли, развернув коней, выбраться на дорогу.

Яростным туром вновь взревел рог. Вольники, разом пригнув копья, сорвались в галоп, покрывая сотню шагов за пару мгновений. Ощетинившийся копьями клин тараном ударил в смешавший ряды отряд, распарывая его на две части. Одних прижали к стене и добили без жалости, других смели к берегу и сбросили с обрыва в бурную Леснянку. Десятка два Вольников, задорно улюлюкая, помчались по тракту в погоне за беглецами.

Ратибор вернулся с тремя дружинниками, волоча на привязи пленников взятых на меч. Недавно надменные и уверенные в себе наемники выглядели жалко в порванной, изгвазданной грязью одежде. Бесчувственного храмовника, как куль везли поперек седла.

- Вот, княже, – широко улыбнулся Ратибор и дернул за веревку, заставляя людей Макдайла выбежать вперед. – И крестатого взяли как надо, живой он. А от Первушеного удара отойдет еще и здоровым будет. И этих прихватили. За конями схоронились, думали, что не найдем.

- Добре, Ратибор, добре, – усмехнулся князь, хищно глядя на пленников. – Ну что сучата, допрыгались. Запомните скудоумные и хозяину своему передайте. Эти люди под моей защитой. Да скажите, что б головой думал чаще, чем задницей. В следующий раз Вольная Стая постучится уже к нему в ворота. Тараном!

- Этих отпустить, – продолжил князь, – доплетутся как-нибудь. Что с добычи взяли меж ратников раздели по справедливости. Крестатого спеленай аккуратно, да к седлу привяжи. Да присмотри тройку коней для графа с сотоварищами.

- Сделаю княже, – кивнул Ратибор, отвязывая пленников и парой добрых затрещин отправляя прочь.

Князь легко соскользнул с седла, подошел к Озрику.

- Благодарствую Княже, – сказал Озрик, склоняя голову, – в добрый час наши пути пересеклись. Порубили бы нас тут без твоей дружины.

- Помочь родовичу не в тягость. Ты ведь россав? Ну вот и добро, – ответил князь когда Озрик кивнул. – Я рад, что успел. Однако же странно видеть в одном ряду человека, эльфа и оборотня. Что свело вас на пути и чем вы Макдайлу помешали?

- Дорога у нас одна, Княже. К гномам Кривого Кряжа. А кто такой Макдайл до сей поры не ведаю. Помехой мы скорее храмовникам стали.

- Хм…, - князь задумчиво огладил бороду. – Странно сие… К гномам говоришь. Значит по пути.

- Коли так, Княже, не возьмешь ли нас в попутчики?

- Возьму, – улыбнулся князь. – Но плату потребую, честным рассказом. Уж больно любопытна мне твоя история.

- … Теперь иду к гномам, требовать суда над отступником – закончил Озрик свой рассказ, когда княжеская сотня достигла развилки. Вправо уходила от тракта дорога, пересекали Леснянку по добротному мосту, что бы вскоре затеряться среди холмов.

- Познавательно, – задумчиво сказал князь. – Нравишься ты мне Озрик. Честный, смелый и настойчивый. Посему скажу так. Как бы судьба не повернулась, в землях Свободного Племени тебе будут рады. Коль жив будешь, жду тебя в Княжгороде на погостить. Сейчас, увы, дороги наши разойдутся. У нас за рекой еще дела имеются. Тебе ж путь прямо лежит. Прощай.

Пожав Озрику руку, князь пришпорил коня, посылая его на право, к мосту. Вслед за ним, ряд за рядом проезжали Вольники, кто кивал, кто махал рукой. Проводив взглядом последних дружинников, Озрик тронул коня, следуя дальше по синеватым плитам гномьего тракта.

Ко входу в подгорное государство путники подъехали когда затянувшие небо облака разродились наконец коротким, но сильным ливнем. За пеленой дождя остались знаменитые башни, выстроенные на отрогах-руках крайнего хребта Кряжа, капли дождя стекавшие по лицу слепили глаза, не позволяя рассмотреть суровую красоту природных укреплений дополненных трудолюбивыми руками подземных мастеров. Хотя, сработанный из цельной плиты, подвижный мост через пробитый в скальной породе ров и громада Отпорной крепости, не имевшей ни единых ворот, поразили воображение.

Разбрызгивая потоки воды копытами лошадей, путники подъехали к большому трактиру, редко пустовавшему в любое время года. «Рудник Тьюрина» знаменитый своим пивом, кухней и многочисленными удобными комнатами для гостей был популярен у купцов, торговавших с гномами, позволяя не тащить свой товар в пещеры и тоннели, и жить во время переговоров как пристало людям и со всеми удобствами. Воспользовались этим и Озрик с Ратмиром и Галиатом, решив переждать непогоду у жаркого очага за доброй кружкой ароматного грога.

Переодевшись в снятой комнате в сухое, они устроились в общей зале, отдыхая после долгого перехода, когда распахнувшаяся дверь пропустила еще одну компанию. Четверо коренастых бородачей степенно прошли через зал, стряхивая воду с плотных плащей и, заняв ближайший к очагу стол, громко потребовали пива у засуетившегося хозяина. Мокрые плащи полетели на руки прислуге, являя посетителям трактира драгоценное шитье камзолов, массивные Мастерские цепи на широких плечах, усыпанные золотом и самоцветами роскошные пояса.

Один из гномов несколько мгновений присматривался к Озрику, а потом, поднявшись, медленно подошел к их столу.

- Мастер Озрик? – недоверчиво спросил гном. – Ты ли это?

- Я, мастер Цхалин, – с улыбкой ответил Озрик, поднимаясь навстречу старому знакомому. – Собственной персоной.

- Великий Молот! Рад видеть тебя в здравии! – возопил гном стискивая руку Озрика словно тисками. – А то тут слухи разные ходили. Будто ты и мертв уже давно, сгорел в пожаре.

- Да ты присаживайся к нам, мастер, – Озрик кивнул на свободный стул. – Не гоже стоя-то говорить.

- Благодарствую, – гном уселся за стол и махнул рукой трактирщику, требуя свой заказ. – Какими судьбами-то к нам?

- Вот именно примерно по тому, что со слухами связано я и приехал, – помрачнев, сказал Озрик. – Ты, уважаемый Цхалин, как чувствовал когда и где надо появиться.

- Что ж стряслось то? – Цхалин отставил кружку в сторону, лицо его сделалось серьезным и внимательным.

- Вот, уважаемый Галиат, привез послание от своего государя. Тебе и остальным старейшинам Кривого Кряжа.

- Во исполнение договора, мой государь, уповая на справедливость подгорного народа, просит помощи в разрешении своей печали, – кивнул Галиат

- Что же опечалило славного Аэра? – И чем могут помочь тангары своему союзнику?

- Судом Старейшин.

- Судом? – удивленно протянул гном. – Сколько живу, впервые слышу, чтоб Дети Звезд суда у тангаров просили. По какому поводу-то?

- Мой повелитель, не желая умаления чести подгорного племени и потери дружеского расположения, просит учинить суд над гномом известным как Трор из клана Золотого Медведя коего не может судить по законам перворожденных.