- А то она раньше уж больно спокойной была, – съязвил Озрик надевая колет из толстой кожи и застегивая перевязь с мечем. Знакомая тяжесть оружия привычно легла на бедро. – Тут осталось-то. С гномами урядим и напрямую, в Калорн.

- Много или мало, а в пути всякое случается, – Ратмир затянул завязки мешка и вскинул его на спину. – Ну что, готовы?

- Готовы, – ответил Галиат, укладывая последний кусок дерна на потухшее кострище. Озрик молча кивнул.

- Тогда пошли, – и Ратмир зашагал на восток.

Едва кроны деревьев сомкнулись над головами путников, Озрик понял, о чем говорил Галиат. Внимательные глаза наблюдали за ними отовсюду: из зарослей малины и орешника, из листвы деревьев, из-за больших замшелых валунов. Казалось даже трава под ногами и та следит за чужаками. Однако тропинка исправно уводила путников все дальше сквозь светлый лес, и никто не попытался заступить им путь. Почти до полудня пробирались они едва заметной стежкой, обходя завалы и буреломы, пересекая влажно чавкающие торфяные болотца в низинах, продираясь сквозь заросли ивняка и темные ельники. Не раз и не два Озрику попадались следы человеческих рук. То метка на дереве, то обобранные ягодники, туески на белоствольных березах. Но ни разу таинственные свирени не показались на глаза, наблюдая за незваными гостями издали. Лишь когда путники миновали ровный ряд высоких ясеней, украшенных лосиными и кабаньими черепами, продрались сквозь густой кустарник и вышли на широкую ленту тракта, ощущение пристального взгляда исчезло.

- Выбрались, – шумно вздохнул Ратмир, вытирая пот с лица

- Куда теперь? – спросил Озрик, протягивая брату флягу.

- Влево, – напившись, ответил Ратмир, – тут верст шесть – семь будет. Дойдем до Леснянки, а там уже рядом.

Переведя дух, путники зашагали на север, радуясь набежавшим облакам, скрывшим припекающее солнце. Проложенный трудолюбивыми гномами тракт, выложенный плитами синеватого гранита, вился среди холмов поросших ясенями, дубами и березами, пересекал ручейки и речки по надежным каменным мостам, проходил тщательно расчищенными от валунов распадками с идеально выровненными и укрепленными склонами. Шагать по тракту было легко и удобно, не смотря на пасмурный день и туман все более укутывающий окрестности, ни трещин, ни колдобин, ни луж с застоявшейся грязью. Знай переставляй ноги, да насвистывая что-нибудь для настроения. Путники ходко двигались вперед и вот дорога, сделав петлю, вывела их к бурливой реке. Стиснутая высокими, обрывистыми берегами река ревела на перекатах, вздымала пенные шапки вокруг валунов, и осыпала дорогу завесой водяной пыли висевшей над руслом.

- Леснянка, – сказал Ратмир, едва перекрикивая рев воды. – Передохнём?

- Нет, – ответил Озрик, подтягивая лямки мешка. – Время дорого, да и оглохнем здесь к лешему.

Ратмир всплеснул руками, пробормотав под нос нечто малоприятное, Галиат лишь пожал плечами, и путники зашагали дальше.

Дорога, вильнув на самом краю обрывистого берега, будто испугавшись, отпрыгнула в сторону и потянулась дальше в пяти саженях от реки, повторяя извивы русла. Холмы по левую руку от тракта постепенно становились все выше, теряясь вершинами в туманной мгле, часто вместо крутых травянистых склонов выставляя к дороге отвесные матерые скалы. Рев воды чуть поутих, русло, ушедшее глубже, очистилось от камней и порогов. Очередной поворот тракта вывел путников на длинную узкую прогалину. Слева вздымалась отвесная многосаженная стена, справа стремительно несла свои воды Леснянка. В самом конце лога, тракт свернул, выводя путников на круглую вырубку, пересек её и нырнул в прогалину между древесными стволами.

- Однако, странное место для дружеской встречи. – сказал Озрик, останавливаясь. – Похоже, кому-то очень не хочется, что бы мы добрались до Кряжа.

Ратмир выглянул из-за плеча брата и громко выругался. Впереди, шагах в двухстах, перегораживая выход с вырубки, выстроился отряд конников. Первыми стояли пятеро в белых накидках с Крестом и Медведем на груди. Чуть позади, от скалы до реки выстроились всадники в черных с золотом плащах поверх доспехов.

- Это все по наши души? – иронично спросил Галиат

- Именно так, – ответил Озрик, сбрасывая походный мешок на обочину. – Первые пятеро из дружины Трора, остальные – леший их знает кто: наемники или люди, какого ни будь захудалого барона, польстившегося на золото. Здесь таких много.

Один из пятерых, тронул коня каблуками, посылая скакуна вперед неспешной рысью. Приблизившись на полсотни шагов, он спрыгнул с седла и уже пешим подошел к путникам, держа на виду открытые ладони.

- Озрик, – медленно произнес он. – Трор должен мне золотой.

Смерть в огне пожара не то завершенье твоего пути, что должно быть.

- Явергам, – Озрик едва заметно улыбнулся. – Воистину судьба шутит с тобой. Второй раз встречаю тебя, и опять ты стоишь у меня на пути.

- Смех богов смертным понять не дано, – покачал головой Явергам. – Однако в этот раз мы не на узкой тропке и со мной полусотня всадников против вас троих. Бросай оружие Озрик и твои спутники уйдут невозбранно.

- Ты же сам понимаешь, что впустую сотрясаешь воздух, – засмеялся Озрик

- Понимаю, – легко согласился Явергам. – Ты не сдашься. Но твои спутники могут думать по-другому. Трор не жаждет воевать с эльфами, а убивать Проводника – что выливать воду в пустыне. Глупо и чревато. Ну, так как уважаемые?

Эльф тихо процедил сквозь зубы пару фраз на родном языке, презрительно глядя поверх Явергама.

- Если коротко – он предложил тебе совокупиться с трухлявым пнем, причем отнюдь не в роли активной стороны, – пояснил удивленному храмовнику Ратмир, – я, кстати, полностью поддерживаю столь емкое пожелание.

- Зря,– сказал Явергам, нервно дернув щекой. – Троим пешим нет шансов против полусотни конников. Я дам вам время подумать над моим предложением. Пока я возвращаюсь к своим людям.

Явергам развернулся и зашагал к своему коню.

- Он прав, шансов нет,- в полголоса сказал Озрик, вытягивая из ножен меч. Черный клинок зазвенел, радуясь свободе и грядущему бою.

- На все воля Предвечных Звезд, – спокойно пожал плечами Галиат, накладывая на тетиву первую стрелу. Вторую эльф сжал в зубах, чтоб не тянуться к колчану.

Ратмир же молча кувыркнулся в бок, поднимаясь с короткой придорожной травы уже волком. Иссиня-черный зверь подошел к Озрику, ободряюще ткнул его в бок лобастой головой и замер рядом, ощерив двухвершковые клыки в беззвучном до поры рыке.

Явергам неспешным шагом добрался до своих воинов, долгим пристальным взглядом посмотрел на путников и, неодобрительно покачав головой, вскинул было руку, отдавая сигнал к атаке, замер на мгновение и медленно, очень медленно её опустил. Всадники в черных плащах растерянно закружились на месте, с трудом сдерживая готовых сорваться в галоп коней.

- Я так понимаю, у вас здесь не веселая пирушка намечается, – раздался позади звучный, властный голос. – Хотя полсотни на троих и в понятие честной схватки как-то не укладывается.

Озрик обернулся. Обладатель голоса, лениво откинувшись в седле каракового скакуна, шагах в пяти за его спиной, внимательным взглядом прищуренных глаз следил за смешавшимися рядами воинов Явергама.

Вороненая кольчуга, словно вторая кожа, облегала тело всадника, высокий шлем с пластинами нащечников защищал голову, оставляя открытым лицо, обрамленное короткой русой бородой. Руки, удерживающие поводья, были прикрыты пластинчатыми наручами и пальчатыми кольчужными рукавицами, а на ногах поверх сапог и портов покоились литые поножи. Слева, на поясе, покоился прямой, обоюдоострый меч, с изогнутой полумесяцем гардой и медной рукоятью. Чуть выше пристроился кривой бебут двух пядей длиной. На задней луке седла висел червленый щит – капля с отпечатком звериной лапы по центру.

Левее, отстав на полкорпуса, возвышался второй всадник, чье лицо было скрыто жесткой личиной шлема. На центральной пластине зерцала, надетого поверх кольчуги, виднелся искусно отчеканенный оскаленный череп. Всадник был высок ростом и широк в плечах. В левой руке он держал древко стяга с распустившей парус ладьей на синем поле, а правой оглаживал рукоять длинного клинка со сложной двойной гардой украшенной звериными черепами. Слева от седла висел уже знакомый щит капля, прикрывавший его ногу.