Крантор уверял, что дело совершенно безопасное. И все продумано до мелочей. Но Шапиро всегда с уважением относился к полиции и держался в рамках закона. Кроме того, убийства имеют скверную особенность: вас хватают в тот момент, когда вы считаете себя в безопасности.

Крантор постарался развеять сомнения Шапиро.

– Не беспокойся, – говорил он. – Ты никогда не попадешься. Не будет никаких улик. Если ты сделаешь все правильно, им не за что будет ухватиться. Ведь между тобой и этим типом нет ничего общего. Так чего же бояться?

Но чем дольше Шапиро думал, тем больше сомнений у него возникало. Его могут заметить на выходе из дома. При мысли о том, что его будут разыскивать как убийцу, у Шапиро холодела кровь. В такие минуты он тянулся к бутылке, и только после нескольких двойных виски к нему возвращалось хладнокровие и способность думать о своем катере. Как только дело будет сделано, Шапиро бросится в Фалмут, купит катер и удерет во Францию. И теперь, когда он поднимался по лестнице, ему хотелось поскорее от всего освободиться. Развязной походкой Шапиро направился к комнате номер 26, открыл дверь и застыл как вкопанный, уставясь на Лорелли, которая повернулась к нему.

– Входи и закрой дверь! – приказал Крантор.

Шапиро повиновался, внимательно глядя то на Лорелли, то на Крантора. «Что может делать здесь эта малышка? – спрашивал он себя. – Хороша девочка!» Он поправил галстук, снял шляпу и игриво улыбнулся Лорелли.

Крантор встал.

– Брось, Эд, не утомляйся. Она работает с нами.

Шапиро подошел к столу. Его улыбка сделалась еще шире.

– Так, так, милашка! Добрый день, куколка! Что-то мне подсказывает, что мы неплохо споемся.

Лорелли смерила его холодным взглядом.

– Ну что ж, не обижайтесь на мои слова, – сухо произнесла Лорелли.

– Ха! Ну давай, потрудись! – ухмыльнулся Шапиро.

В этот момент, широко размахнувшись, Крантор влепил ему такую оплеуху, что тот еле устоял на ногах. С трудом восстановив равновесие, Шапиро уставился на Крантора, раскрыв рот.

– Сядь и заткнись! – посоветовал ему Крантор хриплым от ярости голосом. В его единственном глазу горел злой огонек.

Шапиро послушно взял стул и сел, потирая щеку.

– Советую тебе не начинать сначала, – проговорил он не очень уверенным голосом.

– Заткнись, – повторил Крантор.

– Он мне совершенно не нравится, – заявила Лорелли. Она говорила так, словно Шапиро и не было в комнате. – Пьяница и, кроме того, недисциплинированный неврастеник.

– Он выполнит свою работу, – заверил ее Крантор, – а если промахнется, я лично его убью.

Шапиро затошнило. Он знал, что это не простая угроза.

– Эй, минуточку… – начал он, но слова застыли у него на губах под пристальным взглядом Крантора.

– Ты слышал, что я сказал? Если промахнешься, убью!

– Почему вы думаете, что я промахнусь? – возразил Шапиро.

– Я тебе этого просто не советую! – выкрикнул Крантор, взял кинжал за широкое лезвие и протянул рукояткой вперед Шапиро. – Работать будешь вот этим. А теперь покажи, как ты это сделаешь.

Шапиро взял кинжал, взвесил его на руке. Затем погладил лезвие большим пальцем и вдруг странно изменился. На лице его появилось выражение уверенности, движения обрели точность, взгляд оживился.

– Покажи, – повторил Крантор.

Шапиро огляделся. Не найдя подходящей цели, он вытащил из кармана колоду карт, выбрал бубнового туза, пересек комнату и прикрепил жевательной резинкой к стене. Потом отошел в другой конец комнаты. Карта находилась в тени, и Лорелли не видела ее. Она смотрела на Шапиро, опершись ладонями о стол и положив на них подбородок. Кинжал лежал на его широко раскрытой ладони. Шапиро размахнулся и движением быстрым, как молния, послал кинжал в другой конец комнаты. Крантор подозвал Лорелли. Кинжал торчал в самом центре карты.

– Видите, – сказал Крантор, – ему удается это двадцать раз из двадцати.

Лорелли, казалось, успокоилась.

– Да, неплохо, – согласилась она.

Шапиро с довольным видом подошел к кинжалу, вытащил его и вернулся к столу.

– Я – единственный человек в стране, который умеет это делать, – хвастливо заявил он. – Теперь вы верите, что я смогу выполнить эту работу?

– Вы сможете выполнить ее, – согласилась Лорелли, не глядя на Шапиро, – если не будете волноваться.

– Для этого нет оснований, – ответил Шапиро. – Я хотел бы получить аванс.

Она взглянула на него.

– Вам заплатят, когда он будет мертв. Не раньше, – заявила Лорелли, вставая. – Я приеду на Энс-стрит, 25 завтра ночью, в половине двенадцатого. Дадите полный отчет.

Шапиро хотел что-то возразить, но его остановил гневный взгляд Крантора.

– Ну, а сейчас у меня неотложные дела, – сказала Лорелли. – Надо идти. Вас, Крантор, я увижу завтра в полдень. Мой плащ, пожалуйста.

Крантор исчез в ванной и вернулся с плащом и шапочкой. Мужчины молча ждали, пока она поправляла волосы перед зеркалом.

– Постарайтесь не допустить ошибки, – повторила Лорелли, надевая плащ.

– Все будет в порядке, – успокоил ее Крантор.

Она подняла руку в прощальном жесте и подошла к двери.

– Учтите, это очень важно, – еще раз сказала Лорелли и исчезла, прикрыв за собой дверь.

Направляя черный «Бентли» по Пиккадили под косыми струями дождя, Гарри Мейсон с раздражением думал, что вновь придется приводить в порядок машину, а это уже второй раз за день. И одного раза вполне достаточно. Сколько можно тащить на своем горбу это ярмо! Два раза – точно чересчур. Прекратится когда-нибудь дождь в этой проклятой стране?!

Дон Миклем, сидевший рядом с Гарри, внезапно подался вперед.

– Это же миссис Ференци! – воскликнул он, прерывая поток мыслей Гарри. – Мы могли бы ее подвезти.

Гарри подкатил к тротуару и остановил машину. Блондинка с большими голубыми глазами, в плаще в черно-белую клетку и маленькой черной шляпке стояла у края тротуара, пытаясь поймать такси.

Несмотря на пелену дождя Мейсон все же заметил необычную бледность ее лица и тревожный блеск глаз.

– Джулия! – крикнул он, выходя. – Мы не виделись уже несколько недель. Можно вас подвезти?

Лицо молодой женщины просияло, когда она увидела Дона Миклема.

– О, Дон! Я думала, вы в Ницце.

– Может быть, поеду недели через две. Садитесь быстрее, пока не промокли окончательно. – Он открыл дверцу, помог Джулии забраться на заднее сиденье и сел рядом с ней. – Куда вам ехать?

– Я так рада вас видеть! – Джулия коснулась его руки. – Я думала, вы уехали, иначе давно бы с вами связалась. Мне нужно поговорить с вами по поводу Гвидо.

– Хотите, поедем ко мне? – предложил Миклем, не сводя с нее внимательного взгляда. – Я свободен до часа дня. – Он посмотрел на часы: – Сейчас без четверти двенадцать. А может быть, отправимся к Беркли?

– Лучше к вам, – ответила Джулия. – У меня не много времени. Я обедаю с Гвидо.

– Домой, Гарри, – приказал Дон.

Гарри помчался к белому с зелеными ставнями дому, стоявшему в самом конце Верхней Брук-Мьюз, – лондонской резиденции Дона последние шесть лет.

– Как Гвидо? – продолжал Миклем.

Джулия вымученно улыбнулась:

– Хорошо. Вчера говорил о вас. Он хочет, чтобы вы приняли участие в собрании акционеров. Но это не срочно, и Гвидо еще расскажет о своих планах.

Она посмотрела за окно и замолчала, сжав кулаки.

Дон закурил и задумчиво нахмурился, гадая, что бы все это означало. Надо надеяться, что Гвидо не свалял дурака с какой-нибудь женщиной. Это маловероятно. Он знал, до какой степени Гвидо обожает Джулию, но разве можно все предугадать?

Гарри остановился перед домом номер 25, вышел из машины и открыл дверцу. Он церемонно поклонился Джулии и удивился ее несчастному виду. Дон провел Джулию в большую уютную гостиную.

– Садитесь, Джулия, – мягко предложил он. – Берите сигарету и устраивайтесь поудобнее. Что вы хотите: шерри или мартини?