Он скорее чувствовал, чем видел, что Сара повернулась к нему.
— Здесь, на севере, никто не запирает двери на замок, — сказала она.
— Никто, кроме меня, — произнес Том.
— Мой отец не придет сюда меня искать.
— Я запираюсь вовсе не от твоего отца.
Сара провела кончиками пальцев по щеке Тома.
— А где включается свет? — спросила она. — А то мне совсем тебя не видно.
— Нам вовсе не нужен свет, — сказал Том. — Просто иди за мной.
— В темноте?
— А мне нравится темнота. — Том хотел сказать что-то еще, но в этот момент увидел, как блеснули в темноте зубы Сары. Он протянул руку и коснулся бедра девушки. — Я только что обнаружил, что я — вовсе не тот, кем себя считал.
— А ты никогда и не был тем, кем себя считал.
— Судя по всему, все оказались не теми, кем я их считал.
— Может быть, может быть, — произнесла нараспев Сара, делая шаг в сторону Тома. — Так куда я должна за тобой следовать?
Взяв девушку за руку, Том повел ее, обходя мебель, к невидимой в темноте лестнице.
— Вот, — сказал он, кладя руку Сары на перила. Затем он обнял девушку за талию, и они стали медленно подниматься по лестнице. У Тома было такое ощущение, словно они падают во тьму, только падают не вниз, а вверх.
Дойдя до конца лестницы, Сара остановилась.
— Перила кончились, — прошептала она.
Том повел ее влево, где бледный лунный свет, падавший из окна освещал дверь в спальню. Они прошли по коридору, Том нажал на ручку и потянул на себя дверь.
В комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть стол и кровать. За окном колыхались черные листья дуба. Как только Том закрыл дверь, Сара обвила руками его шею. От волос ее пахло табачным дымом.
Она тихо шептала, а иногда выкрикивала разные слова:
— Том. О!
Мне так хорошо, а тебе? Скажи, что любишь меня. Да, да, вот так. Сделай так еще.
Мне так нравится, так нравится, когда ты входишь в меня. Укуси меня. Ну же, укуси! О, Боже.
Сильнее, да, да, да... Давай перевернемся... О! О! О!
Мой сладкий мальчик...
О, Господи, ты только посмотри на себя! Ну давай же, давай же, давай!
Скажи, что любишь меня.
— Я люблю тебя, — произнес Том.
Голова Сары лежала у него на груди. Что бы там ни было дальше, а сейчас ему было хорошо.
Джанин Тилман в развевающемся белом платье поднялась из озера — лицо ее было мертвым и холодным — и теперь шла к Тому в клубах белого дыма, открыв рот и вывалив белый язык, словно пытаясь сказать ему что-то. Том услышал во сне ее крик и открыл глаза. Тело Джанин Тилман лежало на нем сверху, и почему-то жутко болела голова. Грудь его была словно забита промасленными тряпками, и что-то очень противное ворочалось в животе. Что это был за крик? Том попытался разглядеть спальню и вдруг почувствовал, что волосы у него в носу вот-вот затрещат от жара. Он видел сквозь тьму лишь огненный прямоугольник — это было окно. Окончательно проснувшись, Том услышал гудение и треск. Он покачал головой, и его чуть не вырвало. Застонав, Том выскользнул из-под лежащего сверху тела и буквально рухнул на пол. Несколько секунд он ошалело смотрел на висящую перед глазами руку, потом понял, что рука эта принадлежит Саре Спенс. Том чувствовал коленями, как нагрелся пол.
Том вздохнул, и легкие его обожгло, словно огнем.
— Сара! — сказал он. — Просыпайся! Просыпайся! — Он потянул ее за руку, и тело девушки сползло к краю кровати. Глаза ее напоминали щелки.
— Что такое? — пробормотала Сара.
— Дом горит, — Том сам до конца не понимал, что происходит, пока не произнес вслух эти слова.
Глаза Сары вдруг закатились. Склонившись над кроватью, Том просунул руки ей под мышки и потянул Сару к себе. Сара упала прямо на него, одна рука ее дернулась, ударив Тома по голове. Том упал на спину. Воздух был немного холоднее пола. Том вдруг заметил, что на нем надета рубашка. Почему он не снял ее? Протянув руку, он стащил с кровати простыню. Затем он наотмашь ударил Сару по лицу.
— Что за дерьмо! — отчетливо произнесла она. Глаза ее снова открылись, и Сара закашлялась так сильно, словно хотела выплюнуть собственные легкие, а заодно и желудок. — У меня болит голова. И грудь тоже, — захныкала она.
Том быстро обернул ее простыней, затем схватил одеяло и замотал им голову Сары. Затем, стащив с кровати еще одну простыню, он прикрылся ею сверху и пополз к двери. Несмотря на треск горящего дерева, Том слышал, как Сара, кашляя, ползет за ним.
Он уперся головой в дверь и протянул руку, ощупывая ее в поисках ручки. Она была теплой, но не горячей, и Тому удалось повернуть ее. Он тут же услышал вой и треск пожара, крики и голоса, доносившиеся снизу. Припав к горячему полу, Том выполз в коридор.
Задняя часть дома была скрыта за пеленой удушливого черного дыма, за которым не видно было лестницы и двери в спальню Барбары Дин. Дерево трещало, рушилось, рассыпая снопы искр.
— Дыши через простыню, — прокричал Том, оглядываясь. Он увидел лицо Сары, опухшее, с изумленными глазами. Она проползла еще несколько дюймов, зажимая рот простыней, и тело ее опало под простыней и одеялом.
Обмотав свою простыню вокруг нижней части лица, Том нашел в себе силы подняться, кинулся к Саре и подхватил ее под руки. Когда он поднял тело девушки, одеяло упало, и Тому пришлось нагнуться за ним и снова обмотать вокруг девушки. Это казалось ему сейчас особенно важным, самым важным на свете. Подсунув одну руку под плечи, а другую под колени Сары, Том, пошатываясь поднялся на ноги. Глаза щипало от дыма. Он вынес девушку в коридор.
Сила бушующего огня чуть не свалила его навзничь. Сара вдруг забилась у него в руках. Простыня, обернутая вокруг Тома, напоминала саван. Том кинулся вниз, преодолевая жар. Какая-то невидимая рука тянула его обратно. Горящий воздух, проникая в рот, обжигал горло и легкие. Он чуть не упал снова, но что-то вдруг уперлось ему в бедро, словно поддерживая. Секунду спустя Том понял, что опирается на перила. Неожиданно силы вернулись к нему. Он взвалил Сару на плечо. Конец одеяла хлестал его по лицу. Том упрямо шел вниз. Сквозь треск горящего дома слышны были голоса, но Том вдруг понял, что они ему только мерещатся.
