– Это от дома и склада. – Он достал из другого кармана ручку: – Я запишу для тебя код, чтобы ты смог входить и выходить, когда тебе вздумается.

Он быстро написал комбинацию цифр на уголке того самого плана воздуховодов, который так заинтересовал Дрейка, и поднял на него свои черные бездонные глаза.

– Только будь осторожен. Если ты что-то сделаешь неправильно, система сдетонирует и…

– Не волнуйся. И не стоит писать. Я запомнил последовательность цифр и правильных действий.

Эдди повернулся и пошел к выходу, невозмутимо бросив через плечо:

– Я в этом и не сомневался.

Уилл лез вслед за Эллиот по отвесной скале, перехватывая руками побеги дикого винограда и плюща. Они преодолели уже порядочную дистанцию, и хотя руки их то и дело соскальзывали, обрывая листья и тонкие лозы, оба не слишком-то переживали по этому поводу – жизнь в условиях пониженной гравитации давно стала для них привычной, и оба прекрасно знали, что, даже сорвись они вниз, падение вовсе не станет таким страшным, каким могло бы быть на поверхности Земли.

– Мы на месте! – сообщила Эллиот и тут же скрылась в зарослях плюща. Уилл последовал за ней, с трудом продираясь сквозь переплетение ветвей и побегов.

Он огляделся, пытаясь оценить место, в котором оказался. Это была небольшая пещера, примерно десяти метров в ширину, довольно длинная. Рассеянный свет падал сквозь вход, скрытый плющом, воздух был чистый и свежий.

– Как ты нашла это место? Отличная пещера.

Эллиот вздохнула:

– Как всегда. Зачем-то говоришь о том, что и так очевидно.

Уилл развел руками:

– Когда проводишь много времени рядом с моим отцом, поневоле начинаешь говорить, как он…

Эллиот послала ему быструю, мимолетную улыбку, и Уилл улыбнулся в ответ, а потом полез проверить, что за фрукты сложены в углу пещеры. Эллиот, судя по всему, уже начала запасаться на черный день…

– Ты неплохо потрудилась. Тут даже мясо есть.

– Да, и я надеюсь, что муравьи его не достанут.

– Слабая надежда: они здесь повсюду.

Уилл посмотрел на снующих насекомых. Отец называл их сиафу или сафари, и они были неотъемлемой частью пейзажа. Как только они обнаруживали хоть что-то годящееся в пищу, они немедленно выстраивались в длинные цепочки – бесконечные алые ленты шириной несколько сантиметров, – которые шли и обгладывали… плоть с костей. На небольшую газель они тратили одну ночь.

– Единственное, что осталось, – запасти достаточно воды! – добавила Эллиот, пока Уилл осматривал сложенные стопкой звериные шкуры и запас дров, которые девушка успела притащить в пещеру. – И перенести сюда спальники.

– Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, ты же знаешь, – сказал Уилл, потрясенный тем, как много она уже успела сделать.

Эллиот покачала головой, внимательно рассматривая землю.

– Нет, спасибо, не беспокойся. Я знаю, что тебе приходится много помогать отцу.

В ее голосе прозвучали легкие нотки разочарования. Уилл не очень хорошо разбирался в настроениях Эллиот, но эти нотки уловил сразу.

Бесчисленное количество раз Уилл разрывался между желанием побыть с Эллиот и необходимостью помогать отцу, но каждый раз в этой борьбе выигрывал упрямый доктор Берроуз. И каждый раз, глядя, как Эллиот уходит в джунгли, оставляя его возле изрезанных непонятными надписями и рисунками стен пирамиды, Уилл мысленно рвался следом за ней. Упущенные возможности, моменты, целые дни уходили в прошлое, и Уилл чувствовал, что накапливающаяся в его душе горечь однажды приведет к взрыву. Однако каждый раз он молча шел за отцом, про себя злясь и на него, и на себя.

– У твоего отца столько работы… – Эллиот покосился на Уилла.

– Да, – упавшим голосом ответил он, а затем попытался перевести разговор на более приятные темы: – Это шикарное убежище. Ты просто умница.

Эллиот подобрала скатившийся со стопки сверток и положила его на место:

– Спасибо. И запомни путь сюда получше. Обязательно идти так, как шли мы. Иначе наш след учуют.

– Я понял, ты ведь поэтому провела нас через ручей? – Уилл бездумно поддел ногой камешек. – Только вот не слишком ли мы близко от основного лагеря? И потом… ты же предупреждала, что нам предстоит дальняя дорога?!

Говоря это, он подошел к выходу и, осторожно раздвинув ветви, посмотрел на протекающий внизу ручей.

Эллиот встала рядом:

– Нам не следует забираться слишком далеко, потому что может случиться так, что нам придется скрыться быстро. А насчет твоего второго вопроса: так мы еще и не дошли.

– Не дошли? – Он вопросительно посмотрел на нее.

– Нет. Я хочу тебя кое о чем спросить, Уилл.

– Спросить? О чем?

– После того как мы разобрались с Ребекками… Ты ничего не замечал?

Перед тем как ответить, Уилл немного помолчал:

– Сказать по правде, я старался поскорее о них забыть. Это было ужасно.

Он начал непроизвольно поправлять ремень винтовки, в глазах мелькнуло затравленное выражение. Эллиот тут же положила руку ему на плечо, пытаясь поддержать и успокоить.

– Все в порядке. Я не спрашиваю о том, ЧТО мы сделали, не надо об этом думать. Но разве ты никогда не задавался вопросом, откуда там взялись трое стигийцев? Я имею в виду, какова вероятность того, что они выбрались из той подводной лодки и пролетели Дымящую Джин так же, как мы? – Она задумчиво провела по стволу винтовки. – И даже если так, как они прошли через нулевой гравитационный уровень? Насколько нам известно, у них не было с собой никакого оружия.

Уилл нахмурился:

– Чтоб мне провалиться… Ты права! Я никогда не думал об этом. Тогда… как им удалось?

– По коням! – усмехнулась она, совсем как Дрейк, и полезла наружу.

Спустившись следом, Уилл перешел ручей и вышел на берег. Когда он вытаскивал припрятанные вещи, из кустов вышел Бартлби. У него смешно раздувались щеки, точно у трубача, собирающегося извлечь особо звучную ноту из своего инструмента.

– О нет! У тебя изо рта торчит хвост! И он дергается. – Уилл поморщился.

– Сам поймал крысу! – восхищенно воскликнула Эллиот. – Прирожденный Охотник.

– О да! – Уилл насмешливо вздернул бровь. – Прирожденный. Если ты так говоришь…

– Прекрати, Уилл! – рассмеялась Эллиот, на мгновение прижавшись к нему плечом. Уилл улыбнулся, наслаждаясь этим мгновением.

Они прошли по течению, прямо по воде, несколько километров. Эллиот и кот шли впереди. Когда вода поднималась людям до пояса, Бартлби мог держать над поверхностью только нос. Наконец они выбрались на берег, но в джунгли не пошли: Эллиот настояла, чтобы они продолжали путь по берегу, покрытому толстым упругим ковром палых листьев, влажного ила и водорослей. Ручей к этому моменту стал таким полноводным, что Уилл решил отныне называть его рекой.

Несколько раз Эллиот подавала сигнал, вскидывая сжатый кулак в воздух, и они замирали на месте. Девушка подносила к глазам оптический прицел своей винтовки и внимательно осматривала окрестности, преимущественно противоположный берег. Во время одной из таких остановок Уилл не выдержал и тронул ее за локоть:

– Что не так? Почему мы останавливаемся?

– Я чувствую… – прошептала она, не отрываясь от прицела. – Как будто там кто-то есть.

– Я никого не вижу.

– Это словно… словно деревья наблюдают за нами! – ответила она шепотом.

Уилл был обескуражен:

– Деревья? Эллиот кивнула:

– Я знаю, это звучит безумно. Но я уже испытывала это чувство… тоже в джунглях.

Они оба притихли, изучая противоположный берег. Он весь зарос гимноспермиями высотой несколько метров, а за этими зарослями начинались густые джунгли. Именно там, среди деревьев, Эллиот и видела что-то… чему не могла найти названия. Уилл заметил, что она то и дело кидает взгляды на Бартлби, словно проверяя, чувствует ли и он что-нибудь. Однако кот казался полностью поглощенным ловлей ярко-зеленых стрекоз: он тщетно пытался сбить их на лету лапой с выпущенными когтями. Это почти успокоило Уилла, решившего, что причин для тревоги нет… Однако инстинктам Эллиот стоило доверять.