Дальнейшие время мы провели тихо и спокойно. Варги наелись и легли отдыхать. А вот мы не смогли – все были возбуждены, все-таки первый выезд и сразу с боевым заданием, а это вам не хухры-мухры.

Где-то за полночь мы выдвинулись к лагерю повстанцев, перед рассветом были уже у него. В ночи орки видели лучше людей, этим мы и воспользовались.

– Так, пародия на всадников, ваше задание разогнать лошадей, а потом погнать своих варгов вон к тому леску. И помните: люди почти ничего не видят в темноте. А вам двоим персональное задание: следовать за мной и прикрывать этих баранов, а то свалятся с варгов и переломают руки-ноги. Всем все ясно? Тогда вперед, – выдал нам последние указания наставник.

И мы рванули. Основная масса полетела к лошадям, ну а мы втроем понеслись к костру, за которым сидели пастухи. Те особо и не прятались, сидели себе спокойно посередине поляны у костра. И все это происходило в полной тишине. Наши варги двигались быстро, но при этом не производили шума. Так и скользили бесшумными тенями в ночи, словно призраки. Но варги были все-таки молодыми, и, не добежав около сотни метров, сначала один завыл в предвкушении охоты, а потом и остальные присоединились. При этом испугали лошадей, и те понеслись в сторону лагеря.

Наш наставник выругался. Здесь было намного больше сотни лошадей, пусть половина и вьючные, но оставшихся воинов нам с лихвой хватит. Охранников всего два десятка человек вместе с поварами и возничими. Все это у меня пролетело в голове за те мгновения, что мы гнали лошадей. Кони перед самым костром взяли влево, а наставник не стал сворачивать.

У костра сидело около десяти пастухов. Сначала в них влетел наставник – настоящая машина смерти верхом на волке. Не замедляясь, он отскакивал и в прыжке уходил от сабель и копий пастухов. при этом умудрился повернуть пастухов к нам спиной, и все это за пару мгновений, что мы от него отстали. Мы тоже ворвались к ним со спины, я не стал останавливаться и на всем скаку сбил с ног двоих пастухов, а третьего хорг схватил на бегу. Варг моего напарника схватил еще одного пастуха и стал его рвать. Орк не смог заставить животное двигаться дальше. Мой пес тоже не остался безучастным зрителем, а стал рвать одного из лежавших, что сбил мой хорг. Тут пастухи дрогнули и побежали в сторону реки. Наш наставник за минуту добил бежавших в спину, я спрыгнул и схватил копье. Черт, да это же просто шест. В полутьме я кинулся к другому – и это палка. Мне повезло только с третьей попытки – набрел на тело воина, которого убил наставник, у него были копье и сабля, второй воин также был вооружен.

– Наставник, можно я возьму оружие пока себе и ему, потом мы отдадим. – Помня о том, что добыча орка священна, я вообще все воспринимал, как во сне.

– Бери! – согласился он. – Но напарнику дай лучше саблю, это ты можешь сбивать грудью врагов, а нам надо уворачиваться. Сильно не увлекайся таранным ударом, помни, что копьем можно и нагрудную пластину хорга пробить.

Дальше я вскочил на своего хорга, он молодец, слушался меня отлично, и складывалось ощущение, что читал мои мысли. Мы поскакали за нашими спутниками, благо табун свернул в сторону, и перед нами предстала следующая картина: наши караванщики сражались с повстанцами на середине брода и сдерживали натиск, а за их спинами был наш караван, и молодые орки готовились вступить в бой сразу после охранников.

Наставник выругался. И что такого произошло, что они погнали караван напрямую к переправе, а не стали ждать результатов сражения? Глава каравана тоже стоял в первых рядах, так что мысль о предательстве можно откинуть сразу. Значит, что-то случилось, раз у них не осталось выбора. А самое критичное, что повстанцев, перекрывающих брод, было минимум сорок человек и плюс больше десятка лучников что взбирались на холм, который находился на берегу реки. Там у них будет отличная позиция, и они смогут без проблем метать стрелы в наших поверх голов своих бойцов.

Наставник отправил одного из молодых орков за нашими спутниками. Они должны будут ударить в спину лучникам.

– Из какого ты клана, юный воин? – спросил наставник, тем самым признавая меня воином и полноправным орком.

– У меня нет клана. – Он, наверное, подумал, что я знал своих родителей или по крайней мере клан, откуда они родом.

– Тогда не посрами свой род, – произнес орк, проверяя остроту своего оружия.

– Я сын орды, я не знаю своих родителей.

– У каждого орка есть род. Род может быть большим, может быть и маленьким, всего из одного орка. Твой род – это ты сам. Урга-а-а-а! – издал он боевой крик и погнал варга вперед.

Мы кинулись в безнадежный бой с кличем орочьих всадников. И начались у нас пляски со смертью. Мы с разгона стали топтать и рвать врагов, а они стрелять в нас из луков и разбегаться в разные стороны. У них и не было другого выбора. С саблей особо не повоюешь против варга и хорга, да и не убежишь. А так, пара удачных попаданий – и нет всадника или его скакуна. Мы метались по склону холма как сумасшедшие, не останавливаясь ни на мгновение. Сам я редко кого успевал ткнуть копьем, главное, старался следить за лучниками и не давать хоргу ни на секунду не останавливаться и не двигаться по прямой траектории.

Все остальное делал за меня хорг, после его зубов и когтей оставались только трупы или умирающие люди. Сколько я так метался по холму, не знаю, но в какой-то момент с вершины склона слетели еще четыре варга, и началось избиение лучников. После этого мы собрались около нашего наставника, и я огляделся. Мой пес лежал убитый с десятком стрел в теле и чьим-то горлом в пасти. У наставника в теле было четыре стрелы, а у его варга с одного бока торчало две. Ну и я не остался без подарка, даже не заметил, когда мне в ногу попала стрела. У хорга из бока тоже одна торчала. На предложение о перевязке наставник просто ответил, что некогда – там, на переправе гибнут наши товарищи, и мы, орочьи воины, должны им помочь. Но каждый должен сам решить, идет он или нет.

– Я принимаю бой, – попробовал я пошутить, дабы побороть страх.

–Молодец. Я, Гром-Гор, принимаю бой. – А наш наставник не так прост: чем больше букв в приставке перед именем, тем знатнее воин.

– Я, Грунг, принимаю бой.

Все по очереди стали выкрикивать свои имена с моей репликой. Пошутил, называется. Мы развернулись и поехали легкой рысцой на уставших животных. Не стоило забывать, что варги еще не вошли в полную силу. Не доезжая около сотни метров до повстанцев, мы стали разгоняться и с громким орочьим кличем ворвались в их плотные ряды. Здесь меня накрыла красная пелена, я только успел заметить, как одного из наших всадников повалили и стали убивать. Я с криком «Урга-а-а-а!» спрыгнул с хорга к нему на помощь, и тут мир окончательно померк для меня.

Очнулся я весь перевязанный и в повозке. Ко мне тут же подбежал Старшой и стал рассказывать о бое на переправе, и почему никто не стал ждать сигнала. Оказывается, за нами была погоня из более чем четырехсот преследователей.

Они уничтожили орочье капище. Спаслись только один из шаманов и Беспалый. Нет, они не сбежали с поля боя, а спасали алтарь богов от осквернения и увели всех детей, что там были. Потому начальник каравана и решился на прорыв, но им не повезло. Хоть мы и угнали коней, но повстанцы успели перекрыть переправу. Если бы не наш удар в спину, то неизвестно, прорвались бы мы или нет, скорее нет, чем да. Как говорил французский маршал: «Бог на стороне больших батальонов». Из всадников, что ударили в спину и позволили одержать победу, в живых остались только я и хорг. Его почти сразу оглушили, и он все время пролежал в беспамятстве, потому и выжил. Неизвестно только, как он не захлебнулся, впрочем, как и я.

На мой вопрос, а что с остальными, гоблин, потупив глаза, сказал, что все погибли. Они по мере прибывания сразу кидались в бой, а так как там было много воды, то варги теряли маневренность и гибли. Наш удар помог сначала разрезать повстанцев посередине, а потом и вырезать их, не щадя никого. Еще гоблин заверил меня, что всех, кто пал от моей руки, они избавили от ненужного имущества, и вся добыча лежит в моих двух повозках. В одной из них я сейчас еду, а во второй везут израненного хорга. С ним все будет в порядке, только до полного восстановления понадобится минимум три месяца.