Возможно, она изобретет какую-нибудь специальную большую маску для заседаний Совета, подумала она, такую, что закрывала бы не только глаза, но и рот. Она не могла использовать замену для подобных важных криминальных процессов, на которых ей часто приходилось голосовать и всегда — провозглашать приговор.

Сегодня только один из преступников был признан виновным и отправился через Мост Вздохов в подземелье.

— Похоже, с возрастом я становлюсь мягче, — произнесла Герцогиня, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Конечно, нет, Ваша Светлость, — отозвалась самая младшая из ее служанок, но сразу же испуганно закрыла рот руками. — Я имела ввиду, миледи, то вы совсем не стары, а не то, что вы мягки, это я имела ввиду.

Герцогиня решила изобразить, что ее это позабавило.

— Как тебя зовут, дитя?

— Барбара, миледи, — ответила девушка, делая реверанс.

— Хорошо. Скажи, Барбара, это тебя я отправила разузнать все о той девчонке с площади? Есть ли какие-нибудь новости?

— Да, миледи. Внизу ждет человек.

— Так почему же он не поднимается?

— Миледи, портниха ожидает вас для последней примерки наряда к празднику Маддалены, — ответила другая служанка. — Мы подумали, что вы не захотите откладывать это. Герцогиня ненадолго задумалась.

— Что ж, хорошо. Пошлите кого-нибудь удостовериться, что вестник не скучает, я приму его. как только уйдет портниха. Надеюсь, оба платья готовы.

Арианна не могла дождаться очередной встречи с Люсьеном. Со времени инцидента на лодке она умирала от желания расспросить его о том, что произошло. Как только, бродя по улочкам Беллеции, они остались одни, она спросила:

— Ну, как все прошло? У тебя были неприятности?

— Почти, — ответил Люсьен. — еще бы чуть-чуть и...

— Мы не должны допускать, чтобы это повторилось, — серьезно сказала девушка. — Нам просто повезло, что мы были в лодке посреди Лагуны, и вокруг никого не оказалось. Иначе ты бы стал настоящей сенсацией, о которой ди Киммичи непременно узнали бы.

Немного поколебавшись, Люсьен решил довериться Арианне.

— Конечно, мы не должны допустить, чтобы это случилось вновь. Но я совершенно сознательно попытаюсь организовать все для того, чтобы остаться здесь на всю ночь.

Арианна остановилась и посмотрела на него с тревогой.

— Как ты это проделаешь? И, главное, зачем?

— Я собираюсь убедить родителей оставить меня одного на весь день. И отправлюсь сюда. Я не могу пропустить праздник — я все утро готовил фейерверк.

— Родольфо знает об этом?

— Я не скажу ему, — уверенно ответил Люсьен, хотя на самом деле сильно сомневался в этом решении. Что если Родольфо почувствует, что он остался в Беллеции? Он был уверен, что волшебник не одобрит этого.

Портниха не забыла приготовить два платья, совершенно при этом не догадываясь, что одно из них предназначается для той, кого Герцогиня использует, чтобы подменить себя на время праздника. Как и все швеи Беллеции, она была уверена, что Герцогиня неимоверно тщеславна, и второе платье, как и все другие, которые она надевала для особых случаев, будет выставлено в комнате дворца, открытой для посетителей. Портниха понимала, что оно должно иметь зауженную талию и спадать аккуратными мелкими складками от бедер. Сама она никогда не ходила на праздники и не могла заметить, какой юной будет выглядеть Герцогиня, легко переходя с лодки на лодку по импровизированному мосту, который протянется через Большой Канал к новой церкви.

И платье Герцогини и его копия были просто чудесны. На самом деле платье Герцогини было всего на один размер больше, хотя вряд ли кто-нибудь сейчас принял бы ее за юную девушку. Но она пользовалась заменами вовсе не из тщеславия, которого у нее без сомнения было в избытке. В первый раз ей пришлось сделать это по особой причине, почти шестнадцать лет назад. Сейчас ей даже нравилось рисковать, зная, что обман может раскрыться Сильвия была очень деятельна. Она была Герцогиней уже два с половиной десятилетия и хотела сделать для города что-нибудь более полезное, нежели носить прекрасные платья (особенно сейчас, когда угроза со стороны Кимичи так сильна). Хотя это платье было особенно красивым — фиалкового цвета атлас прекрасно подходил к ее глазам, сиявшим из-под бледно-лиловой маски, украшенной серебряными блестками и окантованной пурпурными перьями. Она была сделана специально для праздника.

Прихорашиваясь перед зеркалом, она казалась похожей на райскую птичку.

— Превосходно! А теперь помоги мне снять его, я спешу принять следующего посетителя.

Портниха постаралась управиться как можно скорее и была вознаграждена пирожными и вином, ждавшими ее в соседней комнате. Она с любопытством разглядывала визитера б грубой рабочей одежде, прошедшего в личные апартаменты Герцогини. Он совершенно не был похож ни на изготовителя масок, ни на парикмахера, да вообще ни на кого из людей, заботившихся о внешнем виде или туалете Герцогини.

— Входи, входи, — сказала Герцогиня, поправляя простую маску из зеленого шелка, на которую она сменила официальную, как только портниха ушла. — Рассказывай, что ты узнал о девочке.

—Почему бы вам с папой не вернуться к нормальной жизни?—предложил Люсьен. — Мне уже значительно лучше. Ты снова могла бы преподавать в школе, мам.

Вики Малхолланд была учителем музыки. Она преподавала в нескольких школах в округе, обучая детей игре на скрипке, а во время каникул принимала учеников у себя дома. Но с тех пор как Люсьен заболел, она практически не работала.

— Не знаю, — ответила она. — По-моему еще рановато оставлять тебя одного.

— Не глупи, Вики. — ответил отец, — думаю, Люсьен пытается очень тактично объяснить, что хочет провести время сам или со своими друзьями. Пойми, тебе больше не нужно его нянчить.

Люсьен был благодарен. Прежний папа никогда бы не заметил ничего подобного.

— Да, на самом деле я планировал пообщаться с Томом, — сказал он. — Нам нужно многое наверстать. Но и сам по себе я прекрасно проведу время. Я знаю, что мне еще нельзя в школу, но это почти как каникулы, и я могу отдохнуть недельку-другую.

— Ладно, но только если ты обещаешь, что при тебе всегда будет мой мобильный номер, так что, если тебе станет хуже, ты сразу же позвонишь.

— Мама! — сердито вскрикнул Люсьен, на самом деле чувствовавший себя виноватым зато, что задумал небольшой обман. — Когда же ты на конец поймешь, что я не стеклянный! Последняя проверка показала, что мое состояние стабильно, опухоль уменьшается. Доктор сказал, что после каникул я могу идти в школу. По-твоему, я должен просидеть все каникулы дома, чтобы ты не волновалась?

Она вздохнула.

— Наверное, ты прав. Я знаю, что слишком сильно переживаю за тебя.

Она улыбнулась и провела рукой по его пушистой голове.

— Но я все равно запишу тебе номер моего мобильного.

Когда Люсьен вернулся в Беллецию, он нашел Родольфо очень возбужденным: мысли о предстоящем фейерверке явно вылетели у него из головы. Ученый был одет для путешествия — на нем были кожаные сапоги и плащ — и приготовил такой же наряд для Люсьена.

— Отлично! Ты сегодня рано. У нас впереди серьезная многочасовая поездка. — сказал он. как только Люсьен материализовался в его лаборатории. — Мы едем в Монтемурато — по-моему, я нашел доктора Детриджа.

На расспросы времени не было. Альфредо вывел мандолу по каналу мимо Scuola Mandolera, и они направились к дальнему концу острова, где ждала лодка, которая доставит их на материк.

Пока они скользили по воде. Родольфо вводил Люсьена в курс дела.

Один из членов Братства видел Детриджа в Беллоне около двух лет назад, уже после того как я видел его в последний раз. Однако с тех пор он не вступал в контакт ни с кем из страваганти. Но до одного из братьев в Реморе дошли слухи, что в Монтемурато поселился англичанин. Это нужно расследовать.