х х х

Вечером Марина допоздна простояла возле своего двора. Когда улица опустела, медленно, словно прогуливаясь, побрела к Настиному дому. В темноте ей встретились двое пьяных мужчин. Девушка мимоходом поздоровалась с ними, они прохрипели в ответ и, повинуясь собственному желанию принять ее в свою компанию, остановились. Она посторонилась и пошла дальше. Пьяные оскорбились, недовольно выругались. «Как же я буду подкрадываться, если у нее есть собака?» — думала, волнуясь, Марина. К ее счастью, у Насти собаки не было. В окошках горел тусклый свет. Марина осмотрелась вокруг, подкралась к одному из окон, нашла щелочку в занавесках и затаилась. Видны были только тени в кухне, явно там находилось два человека. Она насторожилась и терпеливо стала ждать. Так простояла у окна минут десять — тут показалась Настя, а за ней… Эрудит. Она сразу узнала его и, не поверив своим глазам, от удивления чуть не лишилась рассудка. Они, о чем-то дружелюбно беседуя, остановились в зале, потом сели на диван и стали целоваться. Марина наблюдала за ними с открытым ртом, до тех пор, пока они не выключили свет. Увиденное для нее было столь неожиданным, что она долго не могла прийти в себя. Ей стало все понятно: раз Настя так умело скрывает свою связь с Эрудитом — значит, так же скрытно действует с директором и одновременно крутит с ними обоими. Не Эрудит же подарил ей сапожки. Где он их возьмет? И в Марину вселился демон гнева. Злорадство, безутешное отчаяние перемешались в ее груди. Во что бы то ни стало отомстить! Отомстить и вернуть директора!

х х х

Весь следующий день Марина сидела за своей печатной машинкой как на иголках. А после работы сразу же отправилась искать Нину Чернышеву. Они встретились возле магазина, словно сговорились. Нина держала в руке выцветший целлофановый пакет с продуктами и явно куда-то спешила, потому что шагала очень быстро, не замечая ничего вокруг. Двадцативосьмилетняя Марина выглядела молодо, но юная свежесть на ее лице уже отсутствовала, и она всегда удручающе смотрела на всех, кто моложе нее. Таким же взглядом она смерила и Нину, остановила ее и, игриво потрепав за руку, завела разговор.

— Смотрю, идешь. Как дела?

— Нормально, — ответила Нина и с некоторым удивлением посмотрела на Марину.

— Чего невеселая?

— Да так. Надоело за бабушкой ухаживать, как заболеет, всем тошно становится.

— А почему ты должна за ней ухаживать? Пусть твоя мать присматривает, — как будто прочитав мысли девушки, высказалась Марина. — Ты с ней круглыми сутками, что ли? Хоть на танцы ходишь?

— Нет, мой Эрудит дальше десяти метров от дома мне не разрешает отходить, — сказала Нина и рассмеялась.

— Вы с ним опять дружите?

— Конечно.

— Чего-то незаметно.

— Он третий месяц к вступительным экзаменам в институт готовится, по вечерам на улицу даже нос не показывает; уже сил моих нет.

— Я как чувствовала, — ухмыльнулась Марина.

— Чего? — растерянно спросила Нина.

— Не хотела тебе рассказывать, расстроишься еще.

— А что случилось?

— Да видела я, как он к экзаменам готовится с Настей-вдовушкой.

— Где ты их видела?

— Можешь и сама посмотреть, если не веришь. Эх и готовятся они, у нее аж ребра трещат! — Нина часто заморгала и потеряла дар речи. — Я не хотела тебя расстраивать, но, честно говоря, мне как-то не по себе стало, когда узнала об этом. И тебя жалко, — выждав некоторое время, продолжила Марина, — Можешь убедиться сама, я не вру.

Нина замерла в неподвижной позе с повернутой головой.

— Да я ей, гадине, все окна перебью, — наконец придя в себя, в запальчивости проговорила она и метнулась по дороге.

Марина бросилась вдогонку.

— Стой! Куда ты? — Нина оглянулась и остановилась. — Ты успокойся, — наставительно сказала Марина, — поругаешься с ней, ну и что? Ничего ты этим не добьешься, не изменишь дело в свою пользу. Надо принимать все так, как есть, и не ударяться в панику. Сначала надо подумать, а потом действовать. Поняла? Мы бабы — дуры, а надо хитрей быть. Я ведь тоже никогда бы не подумала, что разойдусь со своим. Такая же глупая была, вспыльчивая, вот одна и осталась. Теперь-то поумнела, да поздно, та ему уже второго родила. Вот она молодец, никуда он теперь от нее не денется, а у меня ума не хватило. — Поправив юбку, она пристально посмотрела на Нину и продолжила: — Ты послушай меня, — ее интонация и выражение лица изменились. — Я знаю, что надо сделать, сам прибежит к тебе бегом, еще и в ноги упадет.

Нина непонимающе взглянула и с негодованием произнесла:

— Чего ты знаешь? Может, посоветуешь и мне нарожать ему детей?

— Ты с ума сошла! Я не об этом. Порассуди сама, какой смысл ругаться с Настей-вдовушкой? Только себя унижать, перед людьми позориться. Не забывай, репутация для девушки дороже любых нарядов. Не надо тебе даже приближаться к ней. Ты вот мне скажи, для чего парни ищут разведенок? Ну? И твой Эрудит для этого к ней похаживает. Он молодой, здоровый, а она безотказная, даже от мужа гуляла. Вот и все. Но это невелика беда! Думаешь, она нужна ему? Поматросит и бросит, а женится на тебе. — И махнув рукой, категорично заявила: — Все они, мужики, такие, им от нас только одно надо. Они одних любят, а на других женятся.

Нину обдало краской, она покосилась на Марину, развернулась и с надрывом бросила через плечо.

— Ты хоть думаешь, чего говоришь?

— Да подожди ты! — схватив ее за руку, продолжила Марина настойчиво. — Чего я говорю? Как есть, так и говорю, ты что, маленькая?

Ужасное чувство обиды сковало лицо Нины, она опустила длинные ресницы и чуть не расплакалась. В ее голове все-таки никак не укладывалось, что Эрудит мог обмануть ее и вместо подготовки к экзаменам тайком встречался с Настей. Она столько времени ждала его, и не было ни одной минутки, когда бы не думала о нем, он же, какие бы намерения относительно Насти не имел, изменил ей, растоптал ее чувства. Как пережить такое? Может, Марина все врет? Почему она говорит, что все мужики одинаковые? Он не такой, как все, он честный и открытый, ведь они дружили с детства, всегда друг другу доверяли, и не было ни одного случая, когда бы он схитрил, он всегда говорил только правду. Да, в конце-то концов, он любит ее. А может она ошибается? И зачем Марине все это выдумывать? А вдруг? Но вместо того, чтобы расспрашивать Марину о подробностях, она пыталась обо всем догадаться сама и молчала.

«Какая она еще глупая, а тоже красивая, не хуже Насти», — невольно подумала Марина и прервала ее дальнейшие размышления.

— Эрудит на мотоцикле ездит на работу?

— Не знаю, наверное, — удрученно ответила Нина.

— В общем, тебе надо увидеть его, поговорить, а потом как будто вспомнить, что ему в пятницу, ровно в два часа, обязательно надо приехать к трансформаторной будке, к той, что за конторой. Скажи: передать это попросил тебя один человек. Зачем, ты не знаешь, и про меня тоже не говори. Поняла? А все остальное я сама устрою.

Нина с сомнением пожала плечами, а Марина опять оценила ее длинные ресницы.

— Ты совсем дура? Чего боишься? Вот увидишь, прибежит к тебе как миленький. Еще спасибо мне скажешь. Только не вздумай закатывать истерику, делай вид, что ничего не знаешь— Она покачала головой. До некоторой степени ей было жалко Нину. — Ну, все, иди.

х х х

Дома Марина никак не могла вспомнить, как зовут того кучерявого, который и ей осенью привозил уголь, тогда она поинтересовалась, из какой он организации. Он сказал, что работает в ПМК «Мелиоводстрой». Ничего, достаточно и этого. Из пачки полуватмана, принесенной с работы, она взяла листок и написала:

«Мой милый! За прошедшее время в моей жизни произошло много перемен. Мне надо срочно с тобой встретиться и поговорить. Жду тебя в пятницу, в два часа за конторой, возле трансформаторной будки. Настя».

Утром секретарь парткома Козлов ехал на персональных «Жигулях» в Семикаракорск. Марина, сказав директору, что ей нужно в город по неотложным делам, отпросилась с работы и поехала с ним. В городе она попросила парторга завернуть в ПМК. Увидев во дворе мужиков, спросила у них, как найти такого кучерявого водителя. Они показали ей на гараж.