Ближе к полудню среды я понял, что начинаю сходить с ума по-новой. Просто от одновременной абсурдности – и бессмысленности всего происходящего. Подъем, унизительное ссанье по очереди, построение на завтрак, безвкусная манка на воде, резиновый бисквит, отвратительный растворимый кофе – и снова камера. Впрочем, развить идею собственного сумасшествия в полную силу я попросту не успел – в пять минут первого за мной пришли. И мне очень хотелось надеяться, что меня ждут хорошие новости.Одна хорошая новость действительно была налицо – в комнате для допросов присутствовал Маннс. На этом, пожалуй, все положительные моменты исчерпывались, поскольку кроме него там же находились еще двое – женщина в строгом брючном костюме, представившаяся детективом Адамс, и уже знакомый мне детектив Бейкер, который допрашивал меня накануне в участке. Блин. Сомневаюсь, будто это хороший знак. У меня почему-то сложилось такое ощущение, что с добрым полицейским я общался как раз вчера – а это значит, что появление нового действующего лица дает мне повод слегка напрячься. С другой стороны – баба есть баба. Да и Маннс здесь.…Спустя полчаса я был морально готов покаяться во всем, и в первую очередь в том, что всегда преступно недооценивал женщин. Особенно женщин-детективов. От желания плюнуть на все и начать говорить правду меня, как ни странно, удерживало не столько присутствие Маннса, казалось, вполне искренне наслаждавшегося этим спектаклем и неизменно затыкавшего меня, прежде чем я успевал ляпнуть какую-нибудь откровенную глупость, сколько наличие в кабинете Бейкера. Пожалуй, это было нечто вроде мужской солидарности. Если меня расколет баба, ему точно будет обидно, я уверен. Сам знаю, что логикой в этом предположении и не пахло, но так мне действительно было проще держать себя в руках. На мой взгляд, в целом все прошло неплохо – но когда допрос закончился, и меня перевели адвокатскую, где, по крайней мере, не было этого раздражающего зеркального стекла на полстены, с лица Маннса сползло это словно намертво прилипшее к нему выражение вежливой доброжелательности, и он заявил мне прямо, что за время, проведенное вместе с Падалеки, мне если и стоило у него чему поучиться, так это качеству актерской игры. После чего очень остроумно попросил меня никуда не уходить и оставил в адвокатской в одиночестве. Блин, ну уж извините. Как могу, так и играю. Я машинально повернул голову в сторону открывающейся двери – и почти физически ощутил, как кровь отлила у меня от лица, переполняя сердце и взрываясь острой болью где-то за грудиной. Потому что первым в кабинет вошел Джаред. Бледный и осунувшийся, но не только живой, а даже способный передвигаться без посторонней помощи. - Готов поспорить, что это незаконно, - автоматически произнес я, обращаясь к появившемуся следом Маннсу. Впрочем, смотрел я при этом все равно на Джареда. А вот он на меня нет. - А ты подай на меня жалобу, - отозвался Джейсон, закрывая за собой дверь.Джаред прошел к столу – движения немного скованные, правую руку держит полусогнутой, инстинктивно готовясь прикрыть пострадавший бок – и, не поднимая глаз, сел напротив меня. Маннс зашел с другой стороны и опустился на стул в торце стола.- Так, парни, у вас есть двадцать минут. Было бы неплохо, если бы к концу этого разговора мы бы наконец определились со своей позицией, иначе еще пара допросов, и Дженсен до кучи возьмет на себя покушение на папу Римского. Оставить вас одних, уж простите, не могу, а потому просто не обращайте на меня внимания. Ничего нового я не услышу по определению, поскольку уже слышал обе версии. Вам ведь есть что сказать друг другу? Ну вот и говорите. Время пошло.- Спрашивай, Дженсен, - тихо и как-то абсолютно безэмоционально произнес Джаред, не отрывая взгляда от своих переплетенных в замок пальцев. – Я отвечу. Честно.
- Как ты? – вырвалось у меня.Он улыбнулся – горько и иронично. Уголком рта.
- Мне кажется, мы не с того начинаем. Но я все же отвечу. Я – нормально. И прости, я не хотел тебя пугать. Но я действительно с трудом переношу вид и запах крови. Что самое интересное, к мясу это почему-то не относится.Наверное, мне и теперь стоило спросить его о другом… впрочем, все равно с чего-то надо было начинать, и этот вопрос не лучше и не хуже прочих.
- Почему ты отказался от предложения Маннса и не взял деньги? Я действительно этого не понимал. Он словно нехотя поднял голову и впервые посмотрел мне в глаза пустым, спокойным взглядом.
- Потому что я не продаюсь, - отчетливо произнес он, и кровь опять бросилась мне в голову, опустошая сердце. «Некоторые персонажи поначалу настолько упорно набивают себе цену, что приходится применить силу, чтобы вернуть их в реальный мир. Первоначально он хотел сто».
- Что ж ты не сказал об этом Кейну? – вырвалось у меня уже с откровенной злостью.Джаред вновь опустил взгляд.- Я сказал. И те деньги… я их вернул. Практически сразу же.- Просто так взял и вернул пятьдесят тысяч?
Так мог бы поступить я, но для человека, который вынужден снимать квартиру на пару с посторонним человеком, это немного странный поступок. Блядь, ну пусть наконец скажет правду, я давно простил ему эти гребаные бабки… Как выяснилось, я до сих пор не мог простить ему одного – того, что он мне врет. Даже сейчас.В быстром взгляде откровенное недоумение вперемешку с раздражением.- Почему пятьдесят-то? С процентами, что ли? Сколько взял, столько и отдал. Десять тысяч. Больше, знаешь ли, никто не предлагал.А вот это, кстати, вполне в духе Кейна… Стоп. Что значит – больше никто?.. Ладно, я больше не в состоянии изъясняться намеками.- Тогда откуда взялись те деньги, которыми ты расплатился по долгам твоего отца? – прямо спросил я, глядя ему в лицо.К моему удивлению Джаред не только посмотрел на меня в ответ – но и спокойно выдержал мой взгляд.- Квартира в Бруклине, в которой я жил раньше, пусть формально и была подарена близкой подруге моей матери за полгода до смерти отца, фактически принадлежала мне. И у меня была генеральная доверенность на право продажи. В интересах собственника, разумеется… Но, к счастью, порядочные люди еще встречаются. Так что деньги были сразу переведены обратно на мой счет, и я в тот же день погасил всю задолженность. Я бросил быстрый взгляд на Маннса. Тот пожал плечами.- Я вообще-то адвокат, а не господь бог. Это конфиденциальная информация.- У меня есть все документы. Если возникнет такая необходимость – я могу доказать, что так оно все и было, - сдержанно сообщил Джаред не то мне – не то Джейсону.
- Так вы все знали? – спросил я.Он понял меня и кивнул.
- Жить рядом с игроманом и ничего не замечать, это надо постараться, - горько усмехнулся он. – Мы не просто знали обо всем, но еще и подозревали, что добром это не кончится, а потому готовились, как могли. Вся добрачная собственность матери, наследство бабушки – все было своевременно подарено нескольким друзьям семьи... Правда, один из этих «друзей» в итоге конкретной сукой оказался… Ну да ладно, неважно. И, вообще-то, я давно собирался продать эту квартиру, чтобы раз и навсегда закрыть эту гребаную историю с долгом – уже и документы были готовы, и риелторы заряжены… но я до последнего надеялся, что справлюсь и так. Терять свое единственное жилье… это не слишком приятно, знаешь ли. Ну а потом случился Кейн… и у меня не осталось выбора.- Джаред. По порядку, ладно? – глухо произнес я, упираясь взглядом в стол. Теперь уже мне было неловко смотреть ему в глаза, потому что Джейсон вообще-то с самого начала предупреждал меня, что такая возможность существует. Но я предпочел сразу поверить в худшее. Блядь. - Все началось после Дня Благодарения, в ту субботу, когда ты… когда вы вытащили меня из участка. Вообще-то первоначально я просто собирался съездить в Гринвич-Виллидж, чтобы… - он покосился на Маннса, перевел взгляд на меня и обтекаемо добавил: - Ну, ты понял.Кстати да, я действительно понял. Чтобы найти себе активного партнера на ночь. Я помню.- Но мне позвонили на мобильный и назначили встречу в каком-то кабаке в Бронксе. Этот человек сказал, что дело срочное… и что это касается тебя. Ну… я и поехал.
