- То есть, не простила, - сделал вывод брат.

- Не знаю.

- Иначе бы не вспоминала!

В дверь робко постучали.

- Ребята, давайте к столу! - позвала их мать.

Павел, театрально склонившись перед сестрой в поклоне, жестом показал ей на выход. Лиза невольно прыснула со смеху и первой вышла из комнаты.

На большой кухне стол уже был накрыт. По середине стоял большой чайник, вокруг него кружки, блюдца, вазочки с вареньем, обещанная мамой “шарлотка”, блюдо с пирогами.

Во главе стола сидел отец. Шевелюра седеющих волос слегка растрепана, яркие синие глаза гневно смотрели на сына. Все еще не успокоился, не отошел от скандала.

Да и Павел тоже - приветственно кивнул отцу, но старался смотреть куда угодно, только не на него.

“Как два петуха”, - подумала про них Лиза, но постаралась скрыть улыбку. Отец не любил насмешек, даже в шутливом тоне.

- Как твои дела, дочь? - несколько сурово он поинтересовался у нее.

- Все хорошо, папа, спасибо, - девушка кивнула головой.

- Так ты все-таки простила Виктора, - вклинилась тут же мама, - Вы погулять сегодня хотели вместе.

- Да не простила она его! - Павел ответил за сестру, не замечая яростного взгляда, что она ему отправила.

- Дочь, объясни! - потребовал отец. Он сжал в руке ложечку с вареньем, не донеся ее до рта.

Вот поэтому Лиза и долго раздумывала, подавать ли ей на развод. Отец не поймет. Родители не поймут.

Профессор Тихомиров был ярым приверженцем идеи - если семья, то это навсегда, и такого понятия как “развод” для него просто не существует, чтобы в семье не происходило. Так он и своих детей старался воспитывать, но привело это к совершенно другому результату: Павел, в свои двадцать шесть лет категорически отказывался жениться, а Лиза выскочила замуж за первого же предложившего, лишь бы избавиться от диктата отца. Они ведь видели и ночные развлечения отца, когда он оставался у очередной любовницы, и тихие слезы матери.

- Он все-таки мне изменил! - тихо проговорила девушка, с опаской глядя на главу семьи.

- И что? - не понял отец, - Он же мужик! Он и должен гулять по бабам! А твоя женская участь, раз уж удосужилась выйти за него, сидеть дома и ждать, пока твой муж соизволит явиться!

- Но я не хочу сидеть и ждать, - все так же тихо ответила она, - Я считаю, что он не уважает меня, раз позволяет…

- Она считает, ну надо же! - с сарказмом перебил ее профессор, - Она, видите ли, считает! Лиза, ты вышла замуж! Ты мужняя жена! И что ты считаешь по поводу своего мужа, не волнует никого из здесь присутствующих!

- Но, папа,…

- Никаких “но”! Чтобы разговоров о разводе я не слышал! - отрезал мужчина, - Тоже мне, взяла моду! Ты хочешь, как мои некоторые студентки, к тридцати годам с тремя разводами остаться? Ты вышла замуж и обязана научится жить с мужем! Семью строить - это не в куличики играть!

- Он же изменил! - упрямо вставила свое слово Лиза.

Павел сидел и с удовольствием наблюдал за тем, как отец ругает сестру. Что ж, пусть она вот в этом случае попробует найти компромисс.

Мама же занималась разрезанием “шарлотки” и в разговор не встревала. Муж давно ее приучил к тому, что ее мнение не требуется, и хотя она была согласна с дочерью, держала свое слово при себе.

- Дочь, я свое слово сказал! Чтобы ни о каком разводе я от тебя больше не слышал, ты поняла? Двух лет с мужем не прожила, а уже туда же - развод! Парень оступился и ты как женщина, как жена обязана дать ему понять, что ты это понимаешь!

Лиза насупилась и замолчала. Отец не приемлет расторжения брака, мать против него не пойдет, брату - все равно, останется она с Виктором или нет, у него своих забот хватает.

И где тут найдешь так необходимую ей поддержку?

…

Марк появился дома только поздно ночью, когда Лина уже почти засыпала на диване в гостиной, ожидая его прихода. Она встрепенулась, услышав звон ключей, и раскрыла книгу, как будто так и было.

Понтифик, как и обещал, приехал вечером к ведьме домой, в который раз удивившись контрасту между его дневной посетительницей и этой хибарой. Аграфена выцедила у него ровно пол-литра крови, присоединив медицинский переносной кровоотсос. Зачем ей нужна была его кровь, она так и не говорила, на что Марк еще раз пообещал, что если это коснется его Лины, то он сотрет с лица земли не только ведьму, но и всех обитателей этой хибары.

Аграфена озлобилась и в резких выражениях высказала понтифику, что у нее хватает забот и помимо его девки.

Покинув дом ведьмы, понтифик направился к донору, а оттуда домой.

- Ты ждала меня? - удивился Марк, по его подсчетам, девушка давно должна была быть в постели. Он догадывался, почему девушка до сих пор не спит и ему очень не хотелось говорить Лине, чем именно он заплатил торговке за ее поиски, по крайней мере, не сейчас.

- Я всегда тебя жду!

Марк несколько недовольно покачал головой.

- Ты ужинала?

- Да, родной.

Лина была недовольна так же. Ей не нравилось, что Марк от нее скрыл вторую оплату ведьме. Девушка считала, что раз они в одной лодке, раз понтифик взялся за поиски решения с Откатом, то он не должен от нее ничего скрывать.

Она утянула его на диван и сама села рядом.

- Надо поговорить.

- Радость моя, уже поздно, тебе пора спать, - попытался перевести тему мужчина, но она его не слушала.

- Нет, мы поговорим здесь и сейчас! - жестко произнесла Лина, - Чем ты заплатил Аграфене? Помимо денег?

- Это не важно, главное, что мы получили сведения.

Лина настаивала.

- Марк, лучше скажи!

- Лина, я не очень настроен сейчас на обсуждение этого вопроса, - он сгорбился и опустил голову на руки. С тех самых пор, как он уехал от Аграфены, его не покидало ощущение, что он сам затянул петлю на их с Линой шеях.

У нее аж сердце екнуло от такой позы высшего. Сильный, гордый мужчина сейчас был поникшим и потерявшим уверенность в самом себе.

- Родной мой, - сжалилась девушка, - я понимаю, что для тебя это было неприятным, но я должна знать, ведь это ради меня ты…

- Кровь, - он оборвал ее просьбу, - Я отдал ей свою кровь.

Лина откинулась на спинку дивана.

- Значит, кровь, - задумалась она, - Но насколько я знаю, в твоей крови нуждаюсь только я.

- Видимо, не только. Я предупредил ее, чтобы даже думать о тебе не смела! - согласился Марк.

Девушка потерла виски. Зачем Аграфене сдалась кровь высшего вампира? Он же маг, она не сможет эту кровь использовать ни в ритуалах, ни в заклинаниях. Да и никто не сможет.

Понтифик молча сидел рядом. Он тоже задавался этим вопросом, но также не находил ответа.

- Знаешь, я тут подумала над тем, что она сказала тогда в резиденции про Откат, - девушка перевела тему, - И мне пришло в голову вот что. Помнишь, когда я в прошлом году попала в клан, твой брат просил меня продемонстрировать свой талант.

Понтифик выпрямился и кивнул.

- Да, помню, и ты перед этим еще спасала Гюнтера в драке. Я тоже об этом подумал. Ты жила одна, зарабатывала самостоятельно…

- И я боялась лишиться работы, - продолжила она его мысль.

- А тебя в итоге уволили.

- А когда мы с тобой стали жить вместе, то …

- Ты боялась, что я буду вести себя как твой муж, верно? Бить, издеваться и насиловать, - он хмуро взглянул на нее.

Лина опустила голову. Ей стало очень стыдно, что она так не доверяла Марку. Но с другой стороны…

- Согласись, у меня был повод так думать.

- Нет, - категорично ответил ей мужчина, - повода не было, но я тебя понимаю. В итоге, Гюнтер с тобой поступил именно так.

- Да.

- Поэтому, скажи мне, любовь моя, - он повернулся к ней, опершись локтем о колено, - Чего ты боишься больше всего сейчас?

Лина печально покачала головой.

- Не знаю. Слишком многого. Слишком. И за тебя боюсь, и за себя, и будущего, и прошлого. Я не могу вычленить из всего что-то особенное и самое важное. Весь день сегодня думала об этом и не могу.