«Ты в деле. У меня гонка через 3 недели», — написал он изящно и массивно, словно маленький ребенок в прописи.

«Я приду. Где это будет?» — написала я.

«Трасса в долине Вернон[18]».

«Со снегом? Насколько я знаю, они покрывают ее снегом для катания на лыжах».

«Не...» — он остановился, и я увидела, как он пишет «о», затем «с», потом снова остановился, стер все и, наконец, дописал:

«осенью».

Я просто кивнула, и его плечи с облегчением опустились, когда я больше ничего не написала. Когда он думал, что я не вижу, Джейк подвинул листок на край стола и сложил его в передний карман. Я заметила.

Мы молча работали, пока звонок не вырвал нас из спокойного маленького мирка.

Никогда не думала, что когда-нибудь в жизни почувствую грусть, услышав в пятницу последний звонок, но в тот день я определенно это ощущала. Подошло к концу мое время с Джейком, и я не увижу его до понедельника.

Он схватил мой рюкзак и спустился по длинному коридору, заполненному толкающимися людьми.

— Остановимся возле моего шкафчика? — качнул он головой, обгоняя на несколько шагов, и я последовала за ним, отделившись из потока давящей толпы.

Мы остановились, и он открыл дверь шкафчика так, что я могла видеть папки, аккуратно сложенные друг на друга и накрытые рисунками. Он вытащил несколько книг, затем схватил свою куртку и две шапки.

— Мне нравится комбинация твоих шапок, — я шлепнула по козырьку его надетой бейсболки.

Сверху он натянул шапку.

— Подходит как для солнца, так и для снега.

Мы вышли, и он ждал, пока я отстегивала цепочку со своего велосипеда.

— До встречи, — я взялась за руль и пнула переднее колесо.

— Да, — он поправил шапку и опустил козырек. Никто из нас не хотел расставаться, но что бы мы делали, оставшись здесь, дрожа от холода?

— Черт, холодно. Эта погода сошла с ума. Я слышал, на следующей неделе у нас будет буря, — сказал он, едва разжимая губы и с трудом выговаривая слова.

— Я бы убила за возможность иметь водительские права прямо сейчас.

— Ты когда-нибудь замечала, что в старых грузовиках самое лучшее отопление?

В грузовике Торстена я обливалась потом, когда он включал зимой печку.

— По технической причине, — он подмигнул мне. — Когда-нибудь я объясню тебе.

А потом, просто потому что он был самым лучшим парнем, и мне нравилось, как он улыбался, когда говорил, и потому что я уже начала скучать по нему, я наклонилась и поцеловала его прямо около рта, но не в губы. От него пахло мятой, и уголок его рта был сухой и теплый с небольшой колючей щетиной.

— О, черт, — произнес он, как только я отстранилась. Он сморгнул и снова покраснел. Я села на свой велосипед.

— Ты точно будешь моим другом на Фейсбуке, как только я доберусь до сайта.

— Я собираюсь преследовать тебя на Фейсбуке. — Снова слегка показался краешек его зуба. Его лицо вдруг опустилось. — На самом деле я немного расстроен, ведь мы не увидимся в школе в понедельник.

— Не увидимся? — недоумевая, спросила я и выдохнула. Нет школы — значило нет встречи с Джейком.

— Это День Труда[19], — он провел пальцами по рулю, по моим рукам в рукавицах. — В такую «прекрасную» погоду трудно представить, да? Ты не готова к приятному времяпровождению?

— Да ты что! Думаю, мои мозги уже отмерзли. Но это отличная новость.

Я медленно протянула пальцы в перчатках к его руке, и он коснулся своими пальцами моих.

— Думаю, это зависит от того, с нетерпением ли ты ждешь похода в школу. Возможно, я получил лучшую награду за посещение ее в этом году.

Его пальцы прошлись по полоске кожи между перчаткой и рукавом моей куртки, и у меня по руке поползли мурашки.

— Не беспокойся за меня. Я всегда пропускаю несколько дней в году.

Я прикусила нижнюю губу и показала ему лицо бунтаря:

— Позвони мне. Без тебя школа будет очень мрачной.

Он убрал от меня руку, потом снял ее с руля и отошел на несколько шагов, чтобы я могла нажать на педали.

— Пока, Джейк, — глянула я на него из-за плеча.

— Будь осторожна, Бренна! — прокричал он.

Когда я в последний раз оглянулась, он все еще смотрел мне вслед.

Ветер был холодным, но по непонятным причинам мне было так хорошо. От улыбки болели щеки. Саксон был загадочным, а в Джейке было что-то настоящее и хорошее. Я начала быстрей крутить педали, думая о маме, ожидающей у окна, а затем остановилась на минутку и натянула шарф на нос. Я была счастлива, что собираюсь рассказать ей, что у меня с Келси планы на вечер. Мама хотела, чтобы я проводила больше времени с ровесниками.

Но мне не хотелось рассказывать ей о Джейке. Она имела те же предрассудки о технарях, что, казалось, и все остальные. А я чувствовала над ним некое покровительство и не хотела, чтобы кто-то говорил вещи, якобы характерные для него: неспособность к учебе, что он ничего не добьется в жизни, что он не так серьезно относится к успеваемости, как я. Все это могло бы быть правдой о Джейке, но я знала, что это не так. Он был гораздо большим, чем могло показаться на первый взгляд. Он был скромным, работящим и решительным. Он был не уверен в себе, но имел увлечения, неплохие мысли и был собран. Он мне нравился.

Он по-настоящему мне нравился.

Что делало отношения с Саксоном еще более запутанными. Почему я не могла выкинуть его из головы? Тем более, когда обещала себе хорошо заботиться о Джейке? Даже если мой мозг хотел оттолкнуть Саксона, тело не могло. Что-то в его манерах, когда он смотрел или двигался, заставляло меня чувствовать прилив тепла, пробирающий до мозга костей.

Я ненавидела это, но могла остановить это не больше, чем прекратить смущение или дрожь. Я крутила педали быстрее, усерднее, сосредоточившись на дыхании, так как быстро двигалась вдоль дорог, взбивая колесами красные, оранжевые и желтые листья. И наслаждалась холмистой местностью, которая вынуждала меня усердно работать на подъеме, но позволяла расслабиться на спуске. В Дании холмы не были частью ландшафта, поэтому я все еще привыкала к трудностям, связанным с их покорением.

Я свернула на свою дорогу и чуть не влетела в припаркованную машину.

Это был Чарджер[20], одна из новых моделей, что занимала слишком много места на дороге и рычала как громадный хищник, но, тем не менее, она мне нравилась. Или может она мне именно потому и нравилась.

— Осторожней! — заорала я, слетев с велосипеда при попытке затормозить.

Тут тонированное стекло со стороны водителя опустилось.

— Сама будь осторожней, Бликсен, — невозмутимо произнес Саксон. — На тот случай, если ты не заметила, что я за рулем машины, а ты на велосипеде. И меня не волнует, кто прав в этом случает, ибо ты все равно в проигрыше, — он зажег сигарету. Я дала задний ход.

— Забирайся в машину. — Он не просил или умолял. Он просто ожидал немедленного исполнения.

— Ни за что! — я вернулась к своему велосипеду.

— У тебя красный нос, — непринужденно сказал он.

— И что?

— Ну, твоя мама будет в ярости. Садись и погрейся. Нам не нужно никуда ехать. Мы просто поговорим, — он невинно распахнул руки в объятиях. Его лицо было таким красивым, а глаза темными и дьявольскими.

— Я не могу. Мама убьет меня, если буду пахнуть дымом. — Я поставила одну ногу на педаль.

Он бросил сигарету и раздавил пяткой.

— Да ладно тебе. Я пытаюсь помочь с нелепым фиаско с вождением велосипеда.

Я положила велосипед на бугристую сторону дороги и забралась в машину, ругая себя за это решение.

— Не надо меня так ждать, — сказала я, несмотря на то, что мое тело радовалось теплому воздуху из печки. Он слушал музыку, что-то из панк-рока.

— Что ты слушаешь?

— «Folly», — он сделал звук немного громче. — Знаешь их?

Я потрясла головой.