Флора Крю

Кумарасвами

Назрул

Элеанор Свон

Элдон Пайк

Аниш Дас

Нирад Дас

Дэвид Дюранс

Дилип

Резидент

Англичанка

Англичанин

Раджа/Политик

Нэлл

Эрик

Индийские слушатели,

Прислуга в клубе,

Слуги Раджи.

Действие происходит в двух эпохах: в 1930 году в Индии, а также в середине 1980-х в Индии и Англии.

Разделение сцены на индийскую и английскую части или на прошлое и настоящее не предполагается. Сценическое пространство и даже мебель могут быть общими. В этом, как и во многом другом, пьеса отталкивается от удачных режиссерских решений Питера Вуда. Авторские ремарки в основном отражают сценографию первой постановки, но не предлагаются в качестве образца.

Сумерки. Флора одна в идущем поезде. Ее чемодан – на верхней полке. Поезд подходит к станции. Флора начинает говорить и поднимается за чемоданом. К концу своей первой реплики она выходит на вокзальный перрон в Джуммапуре.

Флора. «Джуммапур [1], среда, второе апреля. Милая Нэлл, я прибыла сюда из Бомбея в субботу, после дня, ночи и еще одного дня в вагоне для дам, который временами останавливался за провизией в виде чая и горячей пищи, подаваемой прямо через окно на подносах для завтрака; подносы, поразительным образом, ты вручаешь обратно через то же окно на следующей станции, где их моют. С предпоследней станции я распоряжалась своим купе в одиночку, пока в подступивших огнях не вышла на перрон Джуммапура. Там уже ждал президент Теософского общества, а также – на почтительном расстоянии – члены комитета; не то чтобы с красной ковровой дорожкой и духовым оркестром наготове, зато с гирляндами из ромашек. Я подумала, что этим поездом, наверное, прибывает кто-то важный…»

Кумарасвами (перебивает). Мисс Крю!

Флора. «…и оказалось, что это я».

Кумарасвами. Добро пожаловать в Джум-мапур!

Флора. «…что было крайне приятно». Спасибо! (принимает гирлянду от Кумарасвами) Как прекрасно! Вы – мистер Кумара…

Кумарасвами. Кумарасвами! Это я! Это весь ваш багаж?! Оставьте его здесь! (Повелительно хлопает в ладоши прислуге, затем пылко обменивается рукопожатием с Флорой.) Как вы поживаете, мисс Крю?

Рукопожатие, начатое на перроне, оканчивается на веранде дак-бунгало, гостевого домика. В доме должна быть веранда и по меньшей мере одна комната, спальня. На веранде – столик с двумя (как минимум) стульями. В доме имеются незажженное электрическое освещение и зажженная масляная лампа. В спальне стоят кровать с сеткой от москитов, умывальник, прикроватный столик, электрический вентилятор и пунка [2]. Дверь ведет в ванную комнату за сценой.

Слуга Hазрул вносит чемодан Флоры в спальню, затем удаляется в свои покои.

Флора (заканчивает рукопожатие). Спасибо!

Кумарасвами. Добро пожаловать, моя дорогая мисс Крю! И прощайте! День отдыха!

Флора. Благодарю вас. Это так мило с вашей…

Кумарасвами. Я оставлю вас! Завтра – пикник! Вы любите храмы?

Флора. Я не знаю… наверное…

Кумарасвами. Предоставьте все мне!

Кумарасвами покидает ее, выкликая на хинди свою коляску.

Мы видим сад в Шеппертоне. Миссис Свон и доктор Пай к пьют чай, разбирая обувную коробку, полную писем Флоры.

Флора. «И не успела я оглянуться, как меня разместили в маленьком доме под жестяной крышей с двумя комнатами приличного размера… Здесь есть электричество (безрезультатно играет выключателем) …и масляная лампа на всякий случай… (выглядывает с веранды) …веранда открывается на довольно безнадежный сад… но на ней хороший стол и стул, очень пригодные для рабочих часов… (дотрагивается до стула и стола) …а также плетеная софа, пригодная для часов нерабочих… а в глубине…

Она быстро заходит за угол веранды, скрытый от нас, в то время как миссис Свон переворачивает страницу письма.

(Флора появляется снова) …кухня с холодильником! Впрочем, Назрул, мой повар и посудомой, брезгует электрической печкой и готовит все на собственной веранде. (Проходит внутрь спальни и пытается включить вентилятор на потолке, опять безуспешно.) Моя спальня, кроме вентилятора, располагает еще пункой. Это что-то вроде опахала, которым управляет пунка-валлах: он сидит снаружи и машет лопастями при помощи целой системы веревок и блоков. Вернее, махал бы, если б был здесь, но его нет. Наконец, позади спальни…

Она исчезает в дверном проеме. Миссис Свон передает страницу Пайку, и они продолжают читать в тишине.

(появляется снова) …гардеробная, совмещенная с ванной комнатой, где имеются жестяная ванна и душ размером с солнце, точнее, с тучу…

Пайк одобрительно всхрапывает.

…и все это под большим зеленым деревом с обезьянами и попугаями в ветвях, и называется все это бак-бунгало…

Миссис Свон. Дак-бунгало.

Флора…хотя никаких баков тут не видно. (Уходит в ванную с чемоданом.)

Миссис Свон. «Дак» значит почта. Когда письма носили гонцы, в этих домах стояли почтовые отделения. Пайк. А-а-а…

Миссис Свон. Мне бы сохранить конверты. Сейчас бы они наверняка что-нибудь да стоили, по крайней мере индийские.

Пайк. Но прелесть в вине, а не в бутылках! Эти письма – сокровище. Может быть, это ее единственные семейные письма.

Миссис Свон. Надо думать, что единственные. Вся ее семья – это я. Я люблю, когда у меня наготове два вида торта. Мадейру я делаю сама.

Пайк. Я в самом деле не голоден.

Миссис Свон. Будь я на вашем месте, меня бы это не остановило, мистер Пайк. Если вы только надеетесь завоевать мое расположение.

Пайк. С удовольствием. Мадейры, пожалуйста.

Она отрезает ему кусок торта.

Пожалуйста, зовите меня Элдон. (Берет торт.) Благодарю. (Пробует и выносит обдуманный вердикт.) Чудесно!

Миссис Свон. Еще бы.

Пайк. Какой азарт! В Британской библиотеке ничего такого в помине нет!

Миссис Свон (пораженно). В Британской библиотеке!

Пайк. В Техасском университете Флора Крю упомянута в указателях двадцати двух разных собраний! А на следующей неделе я еду в Национальную библиотеку в Париже. «Избранные письма» займут год моей жизни.

Миссис Свон. Целый год на одни сборы?

Пайк (радостно). Примечания, примечания! Вся прелесть в примечаниях! Нельзя просто собрать письма Флоры Крю в книгу и назвать ее «Письма Флоры Крю». Мне даже кажется, что в моих краях это незаконно.

Миссис Свон. В Америке?

Пайк. Отделение английской литературы, университет штата Мэриленд. По счастью, известные писатели ведут свою корреспонденцию без оглядки на широкую публику. В смысле, они не оставляют примечаний к собственным письмам. Здесь-то и кроется потенциал. Можно даже сказать – нравственный долг. Нет, о'кей, потенциал. Под редакцией Э. Купера Пайка. Нет ни единой страницы, которая не нуждалась бы… посмотрите, видите вот тут? – «Мне вчера приснился забавный сон о Королевском вязе». Какая королева? Какой вяз? Почему ей снилось дерево? И тут вступаю я в своей редакторской тоге. Чтобы развеять мглу.

Миссис Свон. «Королевский вяз» – это паб на Фулхэм-стрит.

Пайк. Благодарю вас. Для того Господь и создал писателей, чтобы все мы могли печататься. Это шоколадный торт?