С рождением Эмили в сентябре 1986 года у Баффетов стало восемь внуков, как родных, так и приемных, живших в трех городах — Сан-Франциско, Омахе и Вашингтоне. После того как перестроенный дом в Эмеральд-Бей стал пригодным для дальнейшей жизни, Сьюзи снизила темпы перестройки и стала все чаще пользоваться им как базой для развлечения своих друзей и в особенности внуков. В Сан-Франциско она нашла себе квартиру в районе Пасифик Хайтс, неподалеку от нового дома Питера на Скотт-стрит. Этот большой кондоминиум располагался в самом верху многоэтажного здания, и с него открывался великолепный вид на весь залив — от моста «Золотые ворота» до Алькатраса.
Она наняла своего декоратора Кэтлин Коул в качестве личного ассистента. «Ты можешь работать на меня часть дня, — сказала она Коул, — и у тебя останется время на твоих двоих детей». Коул и сама не успела заметить, как согласилась на работу в Buffett Foundation. Она занялась планированием путешествий Сьюзи, организацией развлечений, а также наймом и управлением персоналом — уборщицами, мальчиками на побегушках и друзьями Сьюзи, которые время от времени соглашались что-нибудь для нее сделать. Количество подарков росло с каждым годом. Коул заказывала каталоги, выбирала подарки, упаковывала их, отправляла, контролировала, что пришло и ушло, а также делала все возможное, чтобы подарки не повторялись25. В какой-то момент она обнаружила, что управляет двумя домами — перестраивающимся в Лагуна-Бич и двухлетним проектом перестройки, который Сьюзи затеяла в своем новом обиталище в Сан-Франциско. Джим, муж Коул, по профессии пожарный, согласился в свободное время поработать у Сьюзи разнорабочим. Еще один друг Сьюзи, сертифицированный бухгалтер по имени Рон Паркс, с которым она познакомилась во время путешествия по Европе, занимался выплатами фонда и налогами — все это он делал из добрых побуждений бесплатно. Он шутливо говорил, что работает не на фонд, а на компанию STB Enterprises, которую другой друг Сьюзи называл «местом, где деньги либо платят, либо раздают просто так»26. Паркс был партнером Тома
Ньюмана, сына ее подруги Рэки. Для обоих молодых людей Сьюзи стала близким другом. Ньюман, работавший шеф-поваром, время от времени помогал ей с готовкой на вечеринках, но ему так и не удалось исправить ее привычки, связанные с питанием. К этому моменту количество штатных сотрудников и внештатных помощников Сьюзи уже превысило количество сотрудников головного офиса Berkshire Hathaway.
В то время как в доме Сьюзи шла глобальная реконструкция, Билли Роджерс (которому, по всей видимости, удалось на какое-то время избавиться от наркотической зависимости) переехал из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско и начал сотрудничать со Сьюзи над альбомом. В один из дней, работая над своей записью в студии, Билли занял у Питера 20 долларов и ушел обедать. Прошло два дня, а он так и не появился в студии. Взволнованные Сьюзи, Питер и Мэри Баффет решили пойти к нему домой и проверить, все ли в порядке. Оказалось, что дверь квартиры заперта изнутри. Они стучали, но Билли не отвечал. Взволнованные, они пошли к управляющей домом и попросили запасной ключ. Из-за дверей соседних квартир звучала музыка. «Скажи, что будешь мне верна и никогда не бросишь меня, Сьюзи Кью», — звучало из одной. А из-за другой — Que sera, sera378. Что будет, то будет...
Наконец появилась управляющая домом с запасным ключом. Войдя в квартиру, они увидели Билли, сидящего на полу спиной к двери со скрещенными ногами. Из его предплечья, перетянутого жгутом, торчала игла. Неподалеку от него на маленьком журнальном столике стоял проигрыватель. Последняя песня на пластинке доиграла два дня назад. Билли был мертв и холоден, как камень. Сьюзи закрыла глаза и принялась плакать, а Питер выскочил в коридор, чтобы найти ближайший таксофон и вызвать скорую помощь27. Вскрытие показало, что Билли умер от «острого отравления кокаином и морфином»28.
«Он был таким милым парнем, — говорит Баффет, — но убил себя наркотиками». Эта семейная потеря многие годы спустя кровоточила, словно открытая рана. После смерти Роджерса Сьюзи, по словам Дорис, «страдала как никогда прежде». Она не только потеряла племянника, которого любила как собственного сына. Она испытывала боль и из-за того, что ее многолетние попытки спасти его пошли прахом. Никогда прежде она не испытывала в своей жизни такого сильного поражения.
Уоррену нравилось желание жены спасать людей, и он отдавал должное ее умению помогать нуждающимся. Билли Роджерс был лишь одним из многих, с кем она подружилась. Одни из них разрушили свою жизнь неправильно сделанным выбором, другие оказались жертвами простого невезения, но мало кто из них доходил до столь ужасного финала. «Мама Сьюзи» поставила себе целью лично помогать каждому человеку, попавшему в поле ее зрения и оказавшемуся в беде. Уоррен называл ее «ритейлером». Ему была совершенно чужда эмоциональная открытость подобного общения один на один. Сам он предпочитал использовать силу своих мозгов и денег для того, чтобы изменить жизнь максимально большого количества людей. Поэтому себя он считал не «ритейлером», а «оптовиком». Он общался с людьми с позиции учителя. Только теперь он больше не преподавал курс в Университете Омахи, а его самые внимательные ученики — Кей и Дон Грэхем — уже были в достаточной степени «забаффетированы». Самые важные для него учебные занятия — встречи Buffett Group — проходили лишь один раз в два года. Баффету же настолько нравилось преподавать, что он начал искать себе слушателей.
В 1980 году он согласился дать показания в ходе крупного судебного дела против компании IBM, обвиненной в нарушении антитрестовского законодательства, — самого известного судебного разбирательства того времени. Другой свидетель, Ар-джей Миллер, коллега Баффета по совету директоров, также охотно согласился дать свои показания. Позднее он рассказывал, что в процессе заседания чувствовал, что юристы поджаривают его на медленном огне, а судья демонстрировал неприкрытую ненависть к IBM. В итоге он остался крайне разочарован своим участием. Баффет же, по всей видимости, наслаждался возможностью продемонстрировать свой опыт и посоревноваться с адвокатами. Можно сказать, что в свои показания он вложил всю душу. «Уоррен умеет отлично выступать в судебных заседаниях», — говорит Миллер29. Баффет был особенно доволен тем, что его показания стали заметной частью значимого для всего американского бизнеса судебного процесса.
Мудрость Баффета, сохраненная в его письмах для бывших партнеров, которые он писал в 1960-х годах, копировалась и распространялась по всей Уолл-стрит в огромном количестве, пока очередные копии не становились блеклыми и неразборчивыми. А с 1977 года благодаря помощи Кэрол Лумис его необычные письма акционерам, включенные в годовую отчетность Berkshire, тщательно спланированные, наполненные откровениями и говорящие простыми словами о самых сложных материях, становились от года к году все более личными и интересными. Они изобиловали советами относительно выживания и преуспеяния бизнеса, их язык был не только ясным, но и образным — Баффет использовал в своих письмах и библейские цитаты, фразы из «Алисы в стране чудес» и мораль из сказки про красавицу и чудовище. Значительная часть писем была посвящена обсуждению вопросов, не связанных с финансовыми результатами Berkshire Hathaway. Баффет размышлял и об инвестировании, и о вреде, который наносят бизнесу те или иные экономические события, и о том, каким образом компаниям следует оценивать результаты своей деятельности. В этих письмах он выступал то проповедником, то полицейским. У читавших эти письма людей складывалось ясное представление о нем как об интересном, даже очаровательном человеке. Его инвесторы хотели общаться с ним все больше и больше. И он щедро делился с ними всем, что узнал сам, на собраниях акционеров.
Поначалу эти собрания происходили в бывшем офисе Сибери Стэнтона, расположенном на фабрике в Нью-Бедфорде. Два или три человека, связанные с Беном Грэхемом, приходили на эти собрания только затем, чтобы просто послушать Баффета. Один из них, Конрад Тафф, ранее посещал семинары Грэхема. Баффет хотел, чтобы его встречи с акционерами были открытыми, демократичными и ничем не походили на прежние собрания Marshall-Wells. Тафф постоянно задавал Баффету вопросы, а тот наслаждался, отвечая на них. Ему казалось, будто он сидит в мягком и глубоком кресле, а вокруг толпятся люди, желающие впитать в себя крупицы его мудрости.
