Однако заместитель и ученик Вегнера монсеньор Фрэнсис Шмитт, взяв на себя некоторые его обязанности, немедленно направил письмо покровителям приюта, в котором назвал Sun «бульварным листком». В его письме говорилось: «Эта история завязана на предубеждениях, ревности, зависти, финансовой заинтересованности (по имеющимся у меня данным) и является не более чем примером работы “желтой прессы”». Он намекнул, что в основе расследования лежит предубеждение против католической церкви. После этого журналистам пришлось приложить немалые усилия, чтобы очиститься от этих обвинений. Кроме того, Шмитт заявил, что статья просто кишит «подлыми инсинуациями», и все из-за «дешевого редактора дешевой газетенки, владелец которой сам миллионер»39. Вегнер тоже остался при своем мнении. Он заявил, что «Бойз Таун» будет там же, где есть сейчас, в то время как об этом желтом обрывке бумаги все забудут»40. Всем, кто присылал ему письма с вопросами о репортаже, он отправлял в ответ стандартное письмо, в котором говорилось, что Sun распространяла «преувеличенное и частное мнение о проблеме местного значения» и что в настоящее время «Бойз Таун» не нуждается в пожертвованиях, поскольку «ценность нашего имущества и средств существенно увеличилась... КАК И НАШИ РАСХОДЫ»41. Письмо было напечатано на обычной почтовой бумаге с указанием внизу двух фраз: «На ваши благотворительные взносы вы можете получить законную льготу при уплате подоходного налога» и «Мы не нанимаем сборщиков средств — мы не платим комиссионные».
* * *
Спустя несколько месяцев после появления статьи пресс-клуб Омахи устраивал свое ежегодное шоу. Элитное общество Омахи (и приезжих деятелей) развлекали певцы, высмеивавшие «Бойз Таун» и монсеньора Вегнера:
Мы открыли приют для мальчиков Около пятидесяти лет назад;
Мы попросили пожертвования,
И деньги потекли рекой.
Мы обратились за помощью И собрали кучу денег.
Наконец-то наши бездомные мальчики Были вполне себе обеспечены.
Но затем на нас обрушилась трагедия,
Наши данные были обнародованыУ И благодаря Уоррену Баффету Все спрятали свои бумажники.
Кто вставил палки В колеса отца Вегнера?
Теперь о нас знают все,
Как будто мы больны оспой.
Вам не кажется, что это подло,
Зачем Уоррен Баффет вставил палки В колеса отца Вегнера?
Большие люди из Голливуда Даже решили сделать кино.
Микки Руни показал всем,
На что идут их деньги.
С римским пиететом
Сыграл свою роль Спенсер Трейси.
Мы продали столько попкорна,
Что сможем купить AT&T.
Мы пустили кружку по кругу;
Потому что тоже хотим сладкой жизни.
А потом пришел Уоррен Баффет И показал всем наш баланс.
Мы построили роскошные дома,
Чтобы привить мальчишкам хоть немного вкуса. По пятницам вместо рыбы У нас был парной фазан.
Мы часто жаловались на бедность,
Но никогда не влезали в долгиУ Потому что, оказывается, на каждого Приходится около 200 тысяч.
Баффет устроил скандал По этому поводу;
Видимоу он боялсяу что мы станем Такими же богатыми, как он!42
Баффет никогда не испытывал большего удовольствия, чем при чтении налоговой декларации приюта, и очень хотел, чтобы вопреки предсказанию монсеньора никто не забыл Sun. Мысль о Пулитцеровской премии, самом большом признании в мире журналистики, «заставляла мою кровь бурлить», говорил он43. Уоррен поручил Полу Уильямсу подготовить документы, необходимые для подачи заявки на премию. Уильямс разработал подробную схему и передал ее Баффету, у которого, к слову, были свои собственные стратегические мысли по этому поводу. «В стране, где экономика неизбежно приводит к городам-однодневкам, — писал Баффет, — Sun должна подчеркнуть необходимость альтернативного печатного издания». Такая газета, как, например, еженедельник для жителей пригорода, «с точки зрения обеспокоенных гигантов будет работать на них» и расскажет историю, которую основная газета побоится рассказывать, чтобы не показаться глупой»44.
Мик Руд написал еще одну историю о «Бойз Тауне», которая могла потрясти Голиафа ничуть не меньше первой. В ней упомянул о ряде расистских комментариев отца Вег-нера, а также историю о том, что недалеко от озера некоторые воспитанники приюта выращивали марихуану. Пол Уильямс отказался публиковать эту статью, сказав, что Sun должна вести себя честно, во-первых, потому что на кону стоит ее репутация и будущее, а во-вторых, чтобы избежать еще одного обвинения в антикатолических высказываниях. К тому же в том году процесс рассмотрения заявок на Пулитцеровскую премию проводился со значительным опозданием. «Это очень плохо», — писал Руд в своих заметках45.
Коллектив газеты знал, что у них очень сильные соперники. Они сражались с серией статей, напечатанных в Washington Post журналистами Карлом Бернштейном и Бобом Вудвордом, в которых речь шла о незначительном на первый взгляд событии — краже в офисе Национального комитета Демократической партии в отеле «Уотергейт» во время избирательной кампании Никсона—Макговерна 1972 года. В итоге оказалось, что журналисты смогли вскрыть акт политического шпионажа и заговора огромных масштабов. Поэтому Sun не удалось насладиться своим триумфом и получить премию за 1972 год.
В марте 1973 года национальное общество журналистики Sigma Delta Chi присудила Sun свою высшую премию «За служение обществу»; газета Washington Post победила в номинации «За выдающееся расследование». Во время коктейля перед церемонией награждения, когда Стэн и Дженни Липси кружили в толпе гостей в надежде мельком увидеть Вудворда и Бернштейна, Дженни ткнула мужа под ребра и сказала: «Предлагаю пари. Ставлю сто долларов на то, что вы выиграете премию». Несколько недель спустя раздался телефонный звонок. Sun выиграла Пулитцеровскую премию в номинации «За выдающееся расследование местного уровня», и отдел новостей разразился аплодисментами270. В этот раз они поменялись местами с Washington Post, победившей в номинации «За служение обществу». Чтобы отпраздновать это событие, Сьюзи Баффет устроила вечеринку и разместила на столе в гостиной дома огромный крендель в виде слов: «Sun — лауреат Пулитцеровской премии». Кроме этого, они также праздновали и реальные результаты. «Бойз Таун» начал вкладывать деньги в различные проекты и объявил об открытии центра по исследованию и лечению дефектов слуха и речи у детей. Это было просто великолепно. Начиная с этого времени в приюте появился формальный бюджет и любой желающий мог оценить его финансовое положение.
В том году вместо ежегодного рождественского письма с просьбой о пожертвовании руководство приюта разослало лишь рождественские открытки с благодарностью и письмо от архиепископа Шиана, в котором «с глубоким сожалением» сообщалось о том, что монсеньор Вегнер «удалился на покой по причине слабого здоровья». И хотя в то время он был по-настоящему болен, один циник из Sun видоизменил последнюю фразу в копии открытки, висевшей на стене газеты, и теперь она гласила: «...по причине того, что он кое-что прочитал»46.
На Пасху 1974 года Реактивный Джек Рингуолт послал Уоррену копию письма, которое получил от отца (уже не монсеньора) Вегнера. Вместо привычного скулежа по поводу того, что у бедных бездомных, брошенных мальчиков не будет рождественского праздника, в письме подробно описывались новые дорогостоящие проекты, разработанные и разрабатываемые в настоящий момент «Бойз Тауном», а также приводился целый список экспертов, нанятых, «чтобы помочь нам в планировании нашего будущего»47. Но, несмотря на скандал, пожертвования, присланные после рассылки этого письма, все же достигли 3,6 миллиона долларов, хотя эта сумма была совсем небольшой по сравнению с прежними деньгами.
