Хегберт, после того, как поцеловал Джейми в щеку, открыл Библию, чтобы начать церемонию. Когда она началась, он, казалось, оставил роль отца Джейми и стал кое-кем более отдаленным, так он мог контролировать свои эмоции. Все же я мог видеть, что он боролся, когда стоял перед нами. Он взгромоздил очки на свой нос и открыл Библию, затем посмотрел на Джейми и меня. Хегберт возвышался над нами, и я мог сказать, что он не ожидал того, что мы были настолько низкими. На мгновение он стоял перед нами, почти смущенный, потом неожиданно решил также стать на колени. Джейми улыбнулась и взяла его за свободную руку, затем взяла мою, соединяя нас.

Хегберт начал церемонию традиционным способом, затем прочитал отрывок из Библии, которую Джейми когда-то указала мне. Зная, насколько слабой она была, я думал, что он сделает так, чтобы мы произнесли обет сразу же, но еще раз Хегберт удивил меня.

Он посмотрел на Джейми и меня, тогда на общину, тогда на нас снова, как будто ища правильные слова.

Он прокашлялся, и его голос повысился так, чтобы каждый мог услышать это. Вот что он сказал:

«Как отец, я должен отдать мою дочь, но я не уверен, что я в состоянии сделать это».

Община затихла, и Хегберт кивал мне, желая, чтобы я проявил терпение. Джейми сжимала мою руку, поддерживая меня.

«Я не могу отдать Джейми так же, как и не могу отдать свое сердце. Но то, что я могу сделать — позволить другому разделить радость, которую она всегда давала мне. Да благословит вас Господь Бог».

Именно тогда он отложил Библию. Он наклонился, подавая мне свою руку, и я взял её, заканчивая круг.

С этим он вел нас через наши обеты. Мой отец вручил мне кольцо, которое моя мать помогла мне выбирать, и Джейми также дала мне кольцо. Мы надели их на наши пальцы. Хегберт наблюдал, как мы это делали, и когда мы были, наконец, готовы, он объявил нас мужем и женой. Я поцеловал Джейми мягко, и моя мать начала плакать, затем взял Джейми за руку. Перед Богом и всеми остальными, я обещал свою любовь и преданность, в болезни и в здоровье, и я никогда не чувствовал себя так хорошо.

Это был, я помню, самый замечательный момент моей жизни.

Прошло сорок лет, и я могу еще помнить все, что произошло в тот день.

Я могу быть старше и мудрее, я, возможно, жил другой жизнью с тех пор, но я знаю, что, когда мое время, в конечном счете, закончиться, воспоминания о том дне будут заключительными образами, которые пройдут через мое сознание. Я все еще люблю ее, понимаете, и я никогда не снимал свое кольцо. Все эти годы я никогда не имел желание сделать так.

Я дышу глубоко, вдыхая свежий весенний воздух. Хотя Бьюфорт изменился, и я изменился, сам воздух остался прежним. Это — все еще воздух моего детства, воздух моего семнадцатого года, и когда я, наконец, выдыхаю, мне снова пятьдесят семь. Но ничего страшного. Я слегка улыбаюсь, смотря на небо, зная, что есть одна вещь, которую я все еще не сказал Вам: теперь я верю, что чудеса случаются.