Жан-Клод выдохнул слова в мой разум:

- Ты чувствуешь это?

Единственное, что я чувствовала, было то, что они слишком высокомерны и их распирает от чувства собственной важности, но подозреваю, что отчасти это была бравада. Под бравадой всегда скрывают страх, или, по крайней мере, неуверенность.

- Чувствую что? - поинтересовалась я.

- Нечто, - сказал он.

Вслух я произнесла:

- Вы учились на дому.

- Я только что сказал это, - заметил Гордость.

- Ладно, вы когда-нибудь уезжали далеко от дома?

Они посмотрели друг на друга, затем Мефистофель быстро оглянулся на Джейка и потом снова посмотрел на меня.

- Нет, - произнес Гордость.

- Какое это имеет значение? - спросил Мефистофель, и из-под его высокомерия выглянул гнев. Он хорошо его скрывал, но ему было неуютно.

- Просто пытаюсь узнать вас, - ответила я.

- Твой Нимир-Радж выбрал нас для тебя, - сказал Гордость.

- И я собираюсь позже поговорить с ним об этом, - произнесла я.

Мика наклонился и тихо прошептал рядом с моим ухом:

- Другие были еще больше напуганы или сердиты.

Я положила руку ему на бедро. Я хотела успокоить и его, и себя, и прикосновение помогло. Мне не нравились эти мужчины. Я, безусловно, не хотела, чтобы они задержались здесь надолго.

Натаниэль прислонился к нашим ногам, начиная играть рукой с моей икрой в ботинках до колена, которые он сам для меня выбрал. Ему эти парни тоже не нравились.

Ашер придвинулся, чтобы стать позади Жан-Клода, и положил руку ему на плечо. Я знала, почему ни Ашер, ни Ричард не были довольны ими. Ни один из нас не был ими доволен. Позже мы с Джейком серьезно поговорим об этом.

- Парни, вы хотите остаться с нами? - поинтересовалась я.

Они снова посмотрели друг на друга, и Мефистофель остановил себя прежде, чем снова взглянул на Джейка. Гордость произнес:

- Нам сказали, что у нас нет выбора.

- Я - большой сторонник того, чтобы выбор был всегда, - заявила я.

- Если мы уедем отсюда, нас убьют, - сказал Мефистофель.

- Если вы хотите остаться здесь, пока не станет безопасно, это одно. Но я желаю знать, хотите ли вы, двое, остаться здесь с нами и быть нашими тиграми?

- Что вы сделаете, если мы скажем, что не хотим? - спросил Гордость.

- Мне действительно не нравится вынуждать людей делать что-либо против их воли.

Они снова посмотрели друг на друга.

- Это не то, что мы слышали, - произнес Мефистофель.

- А что вы слышали? - поинтересовалась я, и первая капля гнева просочилась в мои слова.

- Разве ты не сделала его своей Невестой? - спросил Гордость, указывая на Никки.

- Да.

- Это ведь принуждение, - сказал он.

Я не могла с этим поспорить и недостаточно хорошо их знала, чтобы объяснить, что я сделала это, чтобы спасти двух других мужчин, сидящих рядом со мной, что Никки похитил меня, и я использовала оружие, которое было у меня под рукой. Я не могла объяснить им это, так что я могла сказать?

- Да, это так.

- Но нас ты не хочешь принуждать? - спросил он.

- Скажем, я не хочу сегодня пополнять мой список грехов.

Они, нахмурившись, глядели на меня.

- Грехов?

Мефистофель поинтересовался:

- Что это значит?

- Это значит, что лишение кого-либо воли является злом. Я предпочла бы больше этого не делать.

- А что может заставить тебя сделать это снова? - задал вопрос Гордость.

- Самозащита или защита людей, которых я люблю.

Он посмотрел мимо меня на Никки:

- Ты угрожал Аните и ее людям?

- Да, - ответил Никки.

- Как?

- Я могу рассказать им? - спросил он.

Я подумала и затем сказала:

- Конечно.

- Я помог похитить Аниту, и мы грозились убить Мику, Натаниэля и Джейсона, волка зова Аниты. Мы забрали ее оружие, воспользовались магией, чтобы удостовериться, что она не может позвать на помощь, и ранили ее. Она сделала то, что могла, чтобы заставить меня быть готовым совершить все, что угодно, чтобы защитить ее и ее любимых мужчин.

- Ты не винишь ее? - уточнил Мефистофель.

- Нет.

- Почему нет?

- Не думаю, что могу.

- Что это значит?

- Это значит, что я не думаю, что могу винить Аниту в чем-либо. Я просто хочу доставлять ей удовольствие.

Гордость оглянулся на меня:

- Так он действительно твоя Невеста в полном смысле этого слова?

Я пожала плечами.

- Очевидно.

- Но тебе не нравится это. Ты беспокоишься, что лишила его свободы воли, - сказал он.

- Да.

- Почему? - поинтересовался он.

- А вас бы это не беспокоило? - спросила я.

Он только покачал головой, и его брат сделал то же самое. Хотя, возможно, я ошибалась, и они вовсе не были родственниками.

- Вы - братья?

- Кузены, - ответил Гордость.

- В вас видно сильное фамильное сходство, - заметила я.

- Не настолько сильное, как у Нечестивца и Истины, - возразил он.

- Верно, - согласилась я.

Я посмотрела на Джейка.

- Они не хотят быть очаровательными, и я - тоже, ну и что нам делать?

- Ты нас спрашиваешь? - спросил Гордость.

Я повернулась к нему.

- Отлично, вам не нравлюсь я, а мне не нравитесь вы, это очевидно, но я собираюсь выяснить, что к вам чувствует мой внутренний тигр, итак, как вы хотите это сделать?

- Джейк предупреждал, что ты резкая.

- Ты еще не видел резкость, Гордость.

Он посмотрел на меня, и теперь в его глазах что-то появилось, возможно, интерес.

- Тогда я с нетерпением жду с ней встречи.

Я удержалась от улыбки.

- Это ты сейчас так говоришь.

Из дальней прихожей послышались голоса. Дамиан и Кардинал вошли, держась за руки, очень напоминая счастливую пару. Она взволнованно разговаривала с другой женщиной, которая могла быть только другим вертигром. Фамильное сходство было слишком сильным, так что без вариантов. Длинные желтые и белые локоны раскинулись по ее плечам. Ее глаза были такого же сине-золотого цвета, как и у Мефистофеля. Она была высока и соблазнительна, и когда она меня увидела, энергия просто-таки выплеснулась из нее. И этот всплеск был окрашен страхом. Почему она меня боялась?

- У вас прекрасные комнаты, - произнесла она с дрожью в голосе.

Жан-Клод сказал:

- Мы рады, что они вам понравились. Анита, это - Зависть.

- Зависть? - переспросила я.

- Да, - ответил он.

- Гордость и Зависть, два смертных греха, - отметила я.

- Да, - согласился Гордость.

- Она - ваша сестра?

- Кузина.

- Семь смертных грехов и Мефистофель. Какой смысл в подобных именах в вашем клане? Чтобы продать ваши души дьяволу?

- "Доктор Фауст" Кристофера Марлоу, - ответил Гордость. - Нас всех назвали именами персонажей пьесы.

- Должно быть, кто-то был большим поклонником Марлоу, - заметила я.

- Мастер Джейка, - произнес Гордость.

Я взглянула на Джейка.

- А это не мог быть, например, Шекспир?

- Он предпочитает Марлоу, - сказал Джейк.

- Ты смеешься над нашими именами? - поинтересовался Мефистофель, высокомерно выпятив нижнюю губу.

- Вообще-то, я очень стараюсь этого не делать.

- И что это должно означать? - спросил он.

- Ну ладно, а как называют вас ваши девушки? Я имею в виду, они же не могут выкрикивать "Мефистофель" в минуты страсти, это слишком длинно. У вас должны быть прозвища.

Он покраснел.

У меня появилась ужасная мысль. Я посмотрела на Джейка.

- Пожалуйста, скажи мне, что они - не девственники.

- Задай этот вопрос им, Анита.

Я глубоко вздохнула и повернулась к парням.

- Ну?

- Мы - не девственники, - ответил Гордость.

Я взглянула на Мефистофеля, который, казалось, не хотел смотреть мне в глаза. Ему, кажется, было ужасно неуютно.

Мефистофель встал, и его сила потекла по комнате, как будто кто-то включил горячую воду.