Джейк стоял на противоположной стороне комнаты рядом с Клаудией. Он уже надел черную футболку, которая была неофициальной униформой наших охранников. Клаудия выглядела как обычно, с ее гладкими мускулами и волосами, заплетенными в тугую косу. Если бы я не видела, как в нее стреляли, даже не подумала бы, что она была ранена. Ее быстрое исцеление говорило о том, насколько она была сильной веркрысой. Она слегка кивнула мне, и я кивнула ей в ответ.

Нечестивец и Истина стояли около камина, потому что в двойном кресле, стоявшем в том же углу, сидел Жан-Клод. В отличие от Мики, он выглядел как обычно: обтягивающие брюки и высокие черные сапоги, все сделано из замысловато сшитой кожи, так, как будто его нижняя часть тела была обвязана тонкими кожаными полосками, и трудно было понять, где заканчиваются сапоги, и начинаются штаны. Кружевной перед его белой рубашки был заправлен в брюки. Его черный бархатный жакет был таким коротким, что едва доставал до талии. Кружева были скреплены старинной миниатюрной камеей, которую я подарила ему на наше первое Рождество, в которое мы обменялись подарками. На том же кресле рядом с ним сидел Ашер, который распустил свои золотые волосы, так чтобы скрыть шрамы. Ашер оделся так, чтобы соответствовать Жан-Клоду, поэтому на нем также были кожаные штаны и сапоги, но они были из такой гладкой кожи, что казались нарисованными на теле. Воротник белой рубашки для смокинга был расстегнут у шеи, но ниже она плотно облегала его грудь. Когда он поднялся с кресла и скользнул к нам, улыбаясь, стало заметно, что кожа с одной стороны его груди выглядит иначе, чем с другой. Он улыбался, но я знала эту улыбку, она не была настоящей. Это была улыбка, которая прямо сейчас была милой и приветливой, но в следующий момент могла стать очень жесткой. Было что-то в наших гостях, что не нравилось Ашеру.

Большой коричневый волк цвета корицы подошел к Ашеру. В этот момент я поняла, что не знаю, как приветствовать Ричарда в форме волка. Ашер взял мою свободную руку, предназначенную для оружия, и потянул ее к себе для поцелуя, но когда он поднял голову, то позволил мне увидеть свои глаза. В них застыла печаль. Я хотела спросить, что было не так, но так как Ашер и я не могли говорить мысленно, мне оставалось лишь дождаться момента, когда мы окажемся в кругу своих.

Большой волк толкнул мою ногу своей головой. Я не была готова, и это меня немного ошеломило. Я опустила обе руки вниз, чтобы погладить его. Он смотрел на меня волчьими глазами, но взгляд был человеческим. Он тоже не был счастлив. Что, черт возьми, могло расстроить Ашера и Ричарда? За исключением того, что они оба бывали в ярости, у них было не так много общих проблем.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не спросить его: "Что случилось, мальчик?" - будто он был Лесси или кем-то в этом роде. Ашер предложил мне руку, и я приняла ее; не знаю, как бы я выкручивалась, если бы мне пришлось доставать пистолет, но при том, что в комнате были Нечестивец, Истина и Клаудия, все должно было обернуться слишком плохо, чтобы мой пистолет имел хоть какое-то значение. Волк прошел перед нами и лег рядом с креслом Жан-Клода, как хорошо воспитанная собака.

Двое незнакомых мне мужчин сидели на мягких стульях в той части комнаты, где обычно находилось кресло. Джейк и Клаудия стояли за их спинами. Должно быть, это были золотые вертигры.

Так как моя рука все еще была у Натаниэля, а он продолжал держать за руку Мику, Ашер повел нас всех к Жан-Клоду, как будто тигров не было вовсе. Наверное, Натаниэль понял намек, потому что он отпустил мою руку, а Ашер помог мне сесть в кресло рядом с Жан-Клодом. Ашер снова поцеловал мою руку и отошел, поскольку Мика сел с другой стороны от меня. Возможно, именно это и расстраивало Ашера, то, что он должен был отодвинуться от кресла. Все может быть, но его и Ричарда настроение заставило меня нервничать, гадая, что же не так. Но лучше бы что-то действительно было не так, а не просто они оба решили покапризничать, потому что чтобы заставлять меня так нервничать, должна быть серьезная причина. У меня и так не было сил, чтобы еще тратить их на какие-то глупости.

Жан-Клод обнял меня за плечи, привлекая меня к себе. Его голос шептал в моем уме, заставляя покрыться мурашками кожу. Наше мысленное общение с Жан-Клодом не всегда сопровождалось таким приятным возбуждением. Что же произошло?

- Ma petite, эти тигры не похожи на других, Я не знаю в чем именно разница, но чем-то они отличаются.

Я мысленно ответила:

- Ты боишься их.

- Тигр - не мое животное зова, и не Ашера. Возможно, ты сможешь объяснить нам, что с ними не так.

Мика сел с другой стороны от меня, положив свою руку на мое бедро, так, чтобы не касаться моей ведущей руки. Натаниэль опустился к нашим ногам, его и Ричарда разделяли лишь ноги Жан-Клода.

Дино и Никки заняли места рядом с двумя новыми мужчинами, прикрывая фланги четырех наших охранников, хотя, если честно, я не была уверена, что Джейк поможет нам драться против них, если дерьмо польется через край. Он мог притворяться, что не беспокоится о них, но это было ложью.

Я посмотрела на этих двух мужчин, и они взглянули на меня в ответ. Оба были высокими и со спортивным телосложением. От них исходила энергия, которая ощущается у некоторых оборотней даже в тот момент, когда они расслаблены, как будто от состояния спокойного сидения до перехода к разъяренным действиям их отделяла одна лишь мысль.

У одного из них были спадающие на уши, вьющиеся золотые волосы, длинноватые, по моим стандартам, но не слишком. То же самое и у другого, хотя его длинные волосы были прямыми, и только слегка волнистыми, словно будь они длиннее, то завивались бы на концах. У них обоих были мужественные лица; но у одного челюсть была немного треугольная, а у другого - более квадратная, хотя они оба были схожи высокомерным выражением на их красивых лицах. Они смотрели на меня светлыми глазами. У того, с вьющимися волосами и мягким треугольным подбородком, были самые светлые карие глаза, которые я когда-либо видела, такие, что их хотелось назвать другим цветом, но невозможно было подобрать, каким именно. Карие глаза не должны выглядеть так бледно на лице с золотистым загаром, но у них это как-то получалось. У другого глаза были светло-синими с золотым отливом или коричневым, как если бы синие глаза оттенялись цветом ореха. Его кожа тоже была покрыта мягким золотистым загаром, но чем дольше я на него смотрела, тем больше уверялась в том, что это и не загар вовсе, а просто цвет их кожи. Но ни у кого, даже тигров клана, я не встречала раньше такой бледно-золотистой, почти желтой кожи, словно ее изнутри согревало солнце.

- Я - Анита, - наконец сказала я

Тот, у кого были прямые волосы и сине-ореховые глаза, произнес:

- Мефистофель.

Я моргнула.

- Что за имя? - поинтересовалась я.

- В честь Мефистофеля, - ответил он.

Я смотрела на него, ожидая, что он улыбнется, но он только смерил меня серьезным высокомерным взглядом. Улыбка так и не появилась.

Я повернулась к парню с вьющимися волосами.

- А тебя как зовут?

- Гордость, - сказал он.

Нахмурившись, я посмотрела на него:

- Повтори.

- Мое имя - Гордость, - повторил он. Его тон был извиняющимся, как будто ему не сильно оно нравилось. Мне стало интересно, был ли Мефистофель в восторге от своего имени, ведь каким надо было быть самоуверенным, чтобы так представляться?

Я хотела спросить, чем они так насолили своей матери, но не стала. Я повернулась к Мике. И выдала ему взгляд, который, надеюсь, ясно говорил:

"И это лучшие из пяти?"

- Одну из золотых вертигриц зовут Зависть, - заметил Мика, с лицом настолько пустым, насколько у него это вышло.

Я хотела спросить, шутит ли он, но знала, что нет.

- В начальной школе, наверное, было весело, - произнесла я, наконец.

- Мы учились на дому, - ответил Гордость.

- Держу пари, что так, - согласилась я.