Эшли мудро решила переменить тему разговора: «Хочешь что-нибудь на десерт? У нас есть время,» хихикая над восхищенным выражением на лице Меган. Некоторые вещи никогда не меняются.

Мысли Эшли вернулись назад, к их детству. Меган всегда была такой мечтательницей. Она все время читала. Она практически жила в книгах. Так было до тех пор, пока отец не выяснил, насколько интеллектуально талантлива она была и не решил, что она должна пойти по его стопам и стать адвокатом. Он сделал все, что мог, чтобы сузить круг ее интересов до одного – к учебникам. Эшли помнила тот день , когда отец окончательно положил конец мечте Меган стать писателем. Он правил железной рукой и Меган часто страдала из-за этого. После этого Меган сделала как он хотел и преуспела во многих науках. Но он никогда не мог устранить ее врожденное беспокойство за других людей. Эшли помнила те два раза, когда Меган восстала против него, будь прокляты последствия. Первый раз, когда она сказала ему, что собирается в медицинскую школу, а не в адвокатуру, и второй раз, когда ему было объявлено, что она будет судебным медиком. Их отец был настолько ошарашен, что фактически не мог вымолвить и слова, а это случилось впервые, потому что этот человек умел говорить. Он просто сказал, что лучше бы уж Меган не бросила свою другую мечту.

«Ты о чем это там улыбаешься?» спросила Меган, глядя на сестру.

«О, просто думала о тех временах, когда мы были детьми», ответила Эшли и быстро сменила тему: «Я звонила тебе сегодня раньше, но ты ушла на ланч. Ты получила сообщение?»

«Нет», Меган улыбнулась вспомнив ланч. Что это было за испытание. Но… приятное испытание.

«Ага, теперь моя очередь. Над чем ты улыбаешься?» спросила Эшли обрадованная сменой настроения.

«У меня был ланч с самым интересным агентом ФБР. Она очень отличалась от того, что я ожидала увидеть. Я никогда прежде не встречала никого подобного. Я собираюсь показать ей места преступлений на Берегах завтра. Она новенькая в Кливленде.» Меган продолжила: «Она, вероятно, самая красивая женщина, что я когда-либо видела и она ростом почти 6 футов и поначалу она была весьма устрашающа, но, ты знаешь как с папой, с этим привыкаешь справляться.» Меган замолчала, поняв, что тараторит.

Эшли слушала всю тираду с интересом. Все поведение Меган изменилось, когда она заговорила об агенте ФБР. А не странно ли это… или нет, размышляла она. Это определенно объяснило бы несколько вещей. Меган была любимой сестрой Эшли, и что бы ни делало ту счастливой, ее это устраивало.

«Звучит как интересный друг.» Эшли улыбнулась Меган.

«Ну, не уверена, что нас можно назвать друзьями. Скорее деловыми партнерами.» серьезно ответила Меган.

Эшли сама себе улыбнулась и подумала, если только тебе нечего об этом рассказать, моя дорогая сестренка. Я тебя знаю.

Когда они прощались, обе пообещали постараться встречаться чаще.

Дуэйн Хадсон посмотрел на свое отражение в зеркале, когда закончил бриться. Он пробежался расческой по своим темным коричневым волосам, изучая лицо. Его подбородок мог бы быть и помощнее, а его карие глаза побольше, но в целом неплохо. Он смотрел на свое мускулистое тело и знал, что это его самая сильная сторона. Позируя перед зеркалом, он зачесал волосы назад. Изучая отражение, он улыбнулся и, затем, причесал их набок. О да, так гораздо лучше. Дуэйн не считал себя дотошным, просто аккуратным.

Оглянувшись на свою смятую постель, он был рад, что настоял на раздельных спальнях. Так было намного проще.

Он слушал звуки, доносящиеся с кухни и с нежностью улыбнулся. Глория готовила ему завтрак. Он знал, что это будет идеальная еда. В конце концов он хорошо ее учил, точно как его отец учил его мать. Надо признать, первая пара лет была нелегкой. Но это было до того, как она выучила Правила. Она не понимала, что участь жены служить своему мужу. Но наконец она это усвоила. Теперь ее единственной целью в жизни было ублажать его, как это и должно быть.

Надев синие брюки и полосатую спортивную рубашку, он спустился. Он знал, что мог одеть джинсы и футболку, поскольку на работе все равно переодевался, но его эго не позволяло ему идти на работу в джинсах. Улыбаясь, он сказал: «Пахнет вкусно, дорогая.»

«Надеюсь тебе понравится», последовал тихий ответ от маленькой женщины, которая знала, что если ему хоть что-нибудь не понравится, она дорого за это заплатит.

Глория знала, как играть по правилам и продолжила: «Ты очень хорошо выглядишь, Дуэйн», зная, что если она сыграет на его тщеславии, вероятность того, что ему придется что-нибудь не по нраву, будет меньше. Она знала, что в последнее время он чем-то озабочен. Ей это не предвещало ничего хорошего. Возможно, если она сможет выяснить, что же его беспокоит, она смогла бы избежать скандалов позднее. Поэтому почувствовав себя храбрее теперь, когда у нее был план, она спросила: «Как дела на работе?»

Дуэйн перестал есть и вытаращился на жену. Она безошибочно угадала прямо в источник проблемы. Его мысли вернулись к работе, и его лицо потемнело от ярости, когда образ Меган промелькнул в его сознании. Да как она вообще посмела вторгнуться в мир судебной медицины. Любая достойная женщина знала, что это вотчина мужчин. Вот почему он там и работал. Его тошнило от всех этих девиц, которые думали, что способны сравниться с мужчинами и лишали их работы. Но что действительно приводило его в бешенство, так это то, что ее повысили до заместителя коронера, не замечая его друга Джерри Кэлхауна. Но не смотря на то что у него отняло кучу времени, придумать что же с этим делать, в последнее время все встало на свои места. Думая о своих планах относительно нее, он злобно улыбнулся.

Содрогаясь, Глория смотрела как выражение лица ее мужа менялось сначала от гнева до затем жестокой улыбки. Она только хотела оградиться от любых действий против нее. Она не хотела злить его. Все что она сделала, это спросила его о работе, что в этом такого? Но она знала, что ей не позволено злить его, это было одно из правил.

Холодно глядя на жену, он сказал: «Я поговорю с тобой, когда вернусь домой.» Он встал и вышел в дверь.

Глория, увидев недоеденный завтрак, знала какой именно «разговор» последует и уронила голову на стол плача.

Когда отчаяние Глории достигло самого дна ее души, ее инстинкт самосохранения дал тонкую трещинку, позволяя частичке мужества просочиться в ее мозг. Она взяла только сумочку и небольшую сумму денег, которую сумела скопить, каждую неделю откладывая сдачу из бакалейной лавки, и направилась туда, где она знала есть приют для женщин. Она сделала первый маленький шаг. Теперь возврата не будет.

Детектив сержант Брайан Дэвис был впечатляющей фигурой, пересекая командную комнату по направлению к своему столу. 6 футов 7 дюймов ростом, у него было тело полузащитника и вес около 275 фунтов. Когда он работал на улицах, часто уже одно его появление заставляло преступность снижаться, когда мелкие преступники начинали обдумывать разумность своих действий. Прослужив около 18 лет в отряде, он был «полицейским полицейским». Брайан Дэвис отказывался целовать задницы. Он не желал участвовать в политических играх и из-за этого никогда не продвигался выше по служебной лестнице. Он защищал своих офицеров от ежедневных коверных интриг, одновременно следуя старой доброй пословице о работе бок о бок со своими подчиненными. Несколько офицеров, однажды навлекших на себя гнев Брайана, быстро усвоили, что покуда он защищал их от вышестоящего эшелона, когда мог, это уберегало их от того, чтобы иметь дело непосредственно с ним. Большинство мудро решило не делать этого. А его готовность подставиться за них вызвало дикую преданность среди его подопечных.

Брайан ненавидел целевые группы. Он чувствовал, что в лучшем случае они были политической попыткой успокоить общественность. «Целевая группа» по прежнему включала тех же людей, которые работали на делом, плюс дополнительное вмешательство ФБР и кое-кого из верхнего эшелона в качестве руководителей.