Линн мчалась на лыжах мимо деревьев по глубокому снегу. С Велтоном.

Когда она смотрела, как он, измотанный, карабкался вверх и пытался делать вид, что все в порядке, ей было смешно. Но Велтон признал поражение. Это производило сильное впечатление, вызывало уважение. Не многие мужчины так уверены в себе, как он.

Ей бы хотелось больше бывать с ним. С ним приятно говорить, приятно гулять, приятно смотреть на него. Наверняка с ним приятно делать и что-то еще…

Нет! Лучше не позволять своей одинокой душе тянуться к этому красавцу пожарному. Как она понимала, Велтон мог и не стремиться осесть в Худ-Хемлете. Ему надо решить кое-какие проблемы с семьей.

Линн остановилась. Снег взметнулся из-под кончика ее лыжи. Она обернулась посмотреть, как спускается Велтон.

Здорово! Надо отдать ему должное. Он не унывает и не смотрит на нее сердито, хотя она дважды обошла его и порядком измотала. Он и правда не такой, как другие.

Велтон остановился рядом с ней.

— Ну и здорова же ты, Томас! Поверить не могу — ты обошла меня и на спуске!

— Ты прекрасно знаешь, как надо разговаривать с леди.

— Ты не леди. Леди так с гор не несутся. Не говоря уже — на гору. За тобой не угнаться. Ты нарочно измотала меня, — сказал он скорее весело, чем сердито.

— Признаю себя виновной, — согласилась она. — Но ты это заслужил. Уж очень ты рисовался.

— А если я хотел произвести на тебя впечатление?

Он что, серьезно?

— Ты справился лучше, чем я думала. Лучше, чем многие из тех, с кем я каталась раньше, — призналась Линн. — И это комплимент. Можешь не сомневаться.

— Принимаю его. — Кристиан отпил глоток воды. — А вообще кто-нибудь может за тобой угнаться?

— Син Хьюз. То есть мог до инцидента в прошлый День благодарения. Теперь, правда, он опять набирает форму. Но я не всегда укатываю людей до изнеможения.

— Значит, пари…

— Мне очень нравится твой чикен масала.

Велтон рассмеялся:

— У меня не было шансов.

— Шанс всегда есть, — сказала Томас.

— Я бы хотел показать тебе…

Приглашение повисло в воздухе. Шутит или флиртует? Или и то и другое?

Глупо! Это же Велтон. Он просто шутит. Как там, на станции. Линн не могла перейти эту черту с Велтоном, не могла, даже если он заставлял ее чувствовать себя… женщиной. И это плохо. Она всегда хотела быть на равных. И с пожарными, и в службе спасения.

Линн вскинула подбородок:

— Спасибо, но я пас. Позвони Рейчел или Алексе. Обе будет рады ублажить тебя. До декабрьского срока осталось еще несколько дней.

Велтон засмеялся.

Линн стояла около универмага мистера Фримена на Мейн-стрит. Она пришла туда сразу после смены. На улице было только несколько лыжников и сноубордистов да спешившие на работу прохожие, но в городе что-то изменилось. Казалось, воздух полон радостного возбуждения. Оптимизма. Надежды. И все благодаря одному человеку.

Велтону.

Линн посмотрела на рекламный листок, который только что приклеила к витрине. Она была не права. Не насчет рождественского волшебства — его не существует, а насчет праздника, который он предложил.

Эта мечта становилась реальностью. Помощь многих рук сделала трудную работу легкой. Взрослые и дети, торговцы и домохозяйки — помогали все. Люди вдруг увидели — они могут что-то изменить, если потрудятся вместе.

Несмотря на снег и сосульки, приближение праздника чувствовалось сильнее с каждым днем. Гирлянды белых лампочек были в Худ-Хемлете делом обычным, но прикрепленные к ним разноцветные фигурки и рождественские елочки — чем-то новым. Украшенные витрины магазинов тоже. Столько труда! Столько любви к своему городу и друг к другу!

Линн держала сверток с рекламными листками осторожно, чтобы они не помялись.

Снег скрипел под чьими-то башмаками. Кто-то шел и насвистывал. Велтон! Точно так же он насвистывал на станции.

Он успел сменить форму пожарного на джинсы, синюю куртку и зимние ботинки. В этой одежде Велтон выглядел так, словно сошел со страниц спортивного журнала.

Кристиан улыбнулся ей, и от этой убийственной улыбки у Линн перехватило дыхание. Ей нравилось, когда Велтон улыбался. Может, слишком нравилось…

Он остановился около нее. Его глаза весело блестели.

— Разве мы не провели ночь вместе?

Ее шею обдало жаром. А лицо? Не выдало ли оно ее?

— Да. Ты, я и еще семь человек.

— Знаешь, мы так часто встречаемся, что о нас начинают говорить.

— Пять дней подряд.

— Ты считала?

Ох! Линн было с ним приятно, но она не хотела, чтобы у него создалось неверное впечатление.

— Да, считала. Хотела понять, как скоро я смогу заняться тем, чем обычно занимаюсь в свободные дни.

— Покататься на лыжах?

— И полазить по горам, — добавила она жалобно. — Я ведь даже не успела украсить свою елку.

— Осталось еще восемь дней.

— Значит, ты тоже считал.

— Да, но по другой причине. — Что он имеет в виду? — Плохо, что мы не пошли сегодня кататься на лыжах, — продолжал он.

— Но твоя задумка требует некоторой работы. Ты должен был понимать, что работать мы можем только в свободные дни.

— На самом деле я просто не думал над этой стороной проекта.

Линн засмеялась:

— Так я и знала!

Он кивнул в сторону витрины универмага:

— Так это и есть рекламный листок?

— Тим Морено сделал их для меня в магазине сноубордов. Мистер Фримен предложил повесить листок на витрине его магазина. — Она прочитала текст: — «Добро пожаловать в Худ-Хемлет за рождественским волшебством, старинной традицией и веселым праздником в маленьком городке».

— Зои сделала замечательный дизайн, — заметил Велтон. — Мне нравится снимок Мейн-стрит, который она взяла за основу. Это твой?

Линн было приятно, что он запомнил фотографии на ее стенах.

— Я его сделала во время церемонии зажигания огней после Дня благодарения. Свежий снег, белые огни и огромный остролист напомнили мне Рождество.

— Ты совсем не сухарь, если речь не идет о…

— Давай оставим рождественское волшебство в покое, ладно? — Линн протянула ему половину пачки. — Их надо распространить.

Он тряхнул листком:

— Список вырос.

— Многие присоединились к нам после собрания. Карли спросила, может ли она помочь.

— Рождественские гимны, катание на санях и на собачьих упряжках, выступления сноубордистов, конкурс снежных скульптур.

Линн кивнула:

— Не забывай о базаре сувениров, украшении пирожных, рисовании открыток, дегустации пива и вина и молчаливом аукционе в пользу сбора детских игрушек. — И у нас на все было только несколько дней! Неплохо…

— Признайся, на тебя это произвело впечатление.

— Да, произвело.

— Я так и знал.

Она надеялась — Велтон не знал больше ничего. Ее каждый день тянуло к нему все сильнее. Лучше уйти от него сейчас.

— Возьми на себя ту сторону улицы. Я возьму эту.

Линн сделала два шага в сторону кондитерской, где продавали лучший в городе шоколад.

Он тронул ее за плечо:

— Подожди!

— Что?

— Куда спешить? У нас целый день впереди. Давай выпьем по чашке кофе. — Велтон опустил руку. — Хочу обсудить кое-что касательно обеда.

— Мы сегодня должны очень многое сделать. Листки надо отправить и во все соседние города. А вечер у меня занят.

— Свидание?

Она нахмурилась:

— Я обещала побыть с детьми.

— Я знаю, что такое присматривать за чужими детьми, — сердито сказал Кристиан. — Чьи это дети?

Биологическим отцом Остина и Кенделл был Ник, но Гаррет усыновил их.

— Ханны и Гаррета Виллингхем.

— Ну ладно, — сказал Кристиан после долгого молчания. — Давай разделимся, чтобы побыстрее распространить листки. И когда сможешь, позвони Ханне и спроси, можно ли мне побыть с детьми вместе с тобой.

Она удивленно посмотрела на него:

— Ты же не серьезно?

Его глаза потемнели.

— Почему ты так думаешь?