Лишь когда Лэйни усадила ребенка в машину, Далтон задумался, почему он, собственно, сравнивает ее с Порцией. Между ними нет ничего общего. С Порцией они когда-то были неразрывно связаны, а вот свои отношения с Лэйни он не взялся бы описать. Далтон в очередной раз задумался о том, зачем он, собственно, сюда приехал.

– Здравствуй, Лэйни, – поздоровался Далтон, подходя к ней.

– А, Далтон, – неуклюже выдавила из себя Лэйни.

Черт, вдобавок к дурацким кроссовкам она теперь еще и двух слов связать не может. Ну что за день!

А все из-за нервов, точнее, от страха. А то, что Далтон превратился в красавца-мужчину, от которого глаз оторвать невозможно, к делу не относится.

– Мы можем где-нибудь поговорить?

– Да, пойдем в мой класс. – Вот только вместо того, чтобы направиться к школе, Лэйни как дура стояла на месте и пялилась на Далтона. Все те же тонкие черты лица, те же полные губы, те же слегка вьющиеся темные волосы.

А потом Лэйни поняла, что смотрит ему прямо в глаза, а он так же тщательно ее разглядывает, как и она его. Лэйни покраснела и быстро отвела взгляд.

– Хорошо выглядишь. – Он смотрел на нее все так же пристально.

Ну конечно! В дешевом платье и носках после длинного рабочего дня в школе. Ладно хоть чипсов в волосах нет, а то от детей всего можно ждать! Нет, она прекрасно знает, что сейчас хорошо выглядеть просто не может, во всяком случае так же хорошо, как он.

Но после такого дружелюбного приветствия Лэйни немного успокоилась. Может, он ничего не знает про деньги? Ведь если бы знал, то с этого бы и начал, ведь так? Но если он пришел не из-за денег, то что ему от нее нужно?

– Хочу предупредить, у меня мало времени, меня ждут дополнительные уроки, – заметила Лэйни, направляясь к школе.

Подойдя к двери, Лэйни обернулась и, увидев сразу за собой Далтона, от неожиданности споткнулась, но его крепкая рука не дала ей упасть.

Лэйни перевела взгляд с его руки на лицо. Далтон стоял так близко, что у нее перехватило дыхание. И как она могла забыть голубизну этих глаз? Такой необычный оттенок, яркий и насыщенный небесно-голубой цвет с примесью того синего, что можно увидеть лишь в ясный день у линии горизонта. Кейно-голубой, как шутила бабушка.

У Далтона Кейна небесно-голубые глаза. Ни на секунду нельзя забывать, с кем она имеет дело, ведь если этот человек захочет, то с легкостью сломает жизнь и ей, и бабушке.

– Что тебе нужно?

– А почему ты решила, что мне от тебя что-то нужно?

– Потому что если Кейн хочет с вами встретиться, то ему от вас что-нибудь нужно.

– А ты не слишком высокого обо мне мнения.

– Да, ты прав.

Даже смешно, что это она ему не доверяет, ведь у нее-то Кейны деньги не крали, а даже совсем наоборот. Но вот только что ей теперь делать? Отправить бабушку в тюрьму?

Вспомнив о деньгах, Лэйни сразу захотела поскорее со всем покончить.

– Хочу напомнить, что я выросла в вашем доме, так что неплохо себе представляю нравы вашей семьи.

– Ну ты даешь, – скривился Далтон, так старательно изображая раненые чувства, что Лэйни лишь с трудом сдержала улыбку.

Так, не поддаваться его чарам. Лэйни прекрасно знала, что Далтон может притвориться ее лучшим другом, а в следующую минуту полностью забыть о ее существовании. Больше она на его удочку не попадется.

– Не кривляйся. Мы не виделись десять лет, и раз уж ты хочешь со мной сейчас поговорить, то тебе определенно от меня что-то нужно. Так что хватит меня очаровывать, переходи сразу к делу.

– По-твоему, я очарователен?

– По-моему, мы оба отлично знаем, что при желании ты можешь быть чертовски очаровательным. – Лэйни закатила глаза. – В конце концов, ты сын своего отца.

Улыбка Далтона сразу поблекла.

– Ладно, хочешь знать, зачем я пришел? Мне нужно поговорить с твоей бабушкой.

Черт. Лэйни мгновенно насторожилась. Раз он хочет с ней поговорить, значит, он знает о деньгах. Может, у него нет доказательств? И поэтому он хочет с ней поговорить и выжать из нее правду? Что ж, она этого не позволит.

Ведь теперь Матильда Фортино даже в лучшие дни с трудом вспоминает, кто она такая, и это не говоря уж о худших. Кто знает, чем закончится их встреча? Бабуля может решить, что у него есть доказательства, и во всем признается.

Лэйни никогда не отступала перед трудностями, но теперь ей захотелось убежать куда-нибудь подальше и спрятаться.

– Так я могу встретиться с твоей бабушкой?

– Нет. – Лэйни понадеялась, что ответила достаточно решительно, и, юркнув в школу, поспешила захлопнуть за собой дверь.

Далтон едва успел удержать закрывающуюся перед ним дверь.

Лэйни безуспешно тянула за ручку с другой стороны, не сразу поняв, что случилось.

– Просто выслушай меня.

Похоже, Лэйни не станет его слушать, а просто захлопнет дверь у него перед носом. В конце концов, они оба знают, что ей есть чего опасаться. Когда она только поселилась в их доме, они, несмотря на разницу в возрасте, сдружились. Ей тогда было одиннадцать. И следующие два года она ни на шаг от него не отходила. А потом, за год до того, как она отправилась в колледж, Далтон безо всяких объяснений вычеркнул ее из своей жизни. Да, Лэйни есть за что его ненавидеть.

– Ладно, – вздохнула она, отпуская дверь.

– Спасибо. – Далтон шагнул в прохладный коридор и следом за Лэйни пошел в ее класс.

Он всегда считал, что умеет читать своих соперников, безошибочно определяя их настроение по языку тела и выражению лица, не зря же он столько лет изучал людей. Вот только сейчас Далтон и без всех этих ухищрений отлично видел, что Лэйни взбешена. Что же он такого успел сказать или сделать?

Он догнал ее, когда она уже заходила в какой-то класс. Они вошли в чисто прибранное помещение, которое, так же как и все здание в целом, явно нуждалось в ремонте. Далтон уже сто лет не был в начальной школе или, точнее говоря, двадцать один год и уже успел забыть, какое тут все маленькое. Парты едва доставали ему до колен, стульчики казались кукольными, у стены валялись пуфики, повсюду стояли коробки с карандашами и фломастерами, и только в углу примостился стол, рассчитанный на нормального человека.

Лэйни подошла к столу, погладила плюшевую сову, сидевшую у монитора, и только потом обернулась:

– Дополнительные занятия начинаются через пятнадцать минут, так что тебе лучше поторопиться с объяснениями.

Эти слова прозвучали очень сухо, казалось, что они застревают у нее в горле и она лишь с трудом их выдавливает. Из-за чего же она так бесится? Что-то он не припоминал, чтобы она раньше была такой нервной.

– Мой отец болен, – начал Далтон.

– Сочувствую, – ответила Лэйни таким тоном, что и дурак бы понял – здоровье Холлистера ей до лампочки.

– Не нужно.

– Что не нужно? – нахмурилась Лэйни.

– Притворяться, что волнуешься о нем. – Слова прозвучали слишком резко, а ведь он хотел слегка ее успокоить, наладить между ними связь. Может, она и не ненавидит Холлистера так же сильно, как и он сам, но любить ей его точно не за что.

Вот только заговорил он слишком холодно, точно пытался ее в чем-то обвинить, так вполне мог бы сказать отец. Ну почему он способен найти общий язык практически со всеми кроме Лэйни?

– Я… – Она нахмурилась еще сильнее. – Извини, я не хотела сказать ничего такого.

– Я понимаю.

Ну почему ему хочется столько ей сказать, но все это будет совершенно не к месту? Решив отбросить дальнейшие объяснения, Далтон просто протянул ей копию письма:

– Отец получил его неделю назад.

Лэйни удивленно переводила взгляд с Далтона на протянутую бумагу.

– А при чем тут моя бабушка?

– Прочти, пожалуйста, а потом я все объясню. – Это ему кажется, или ее голос слегка дрожит?

Лэйни кивнула и, все так же хмурясь, начала читать, но через пару секунд подняла глаза. Заметив, как пристально он за ней следит, Лэйни отвернулась и продолжила читать.