Марло. Восемнадцать лет! Можно подумать, малютка, что ты прислуживала в трактире еще до своего рождения. Сколько тебе лет?

Кэт. О сэр, этого я сказать не могу. Говорят, что женщины и музыка не имеют

возраста.

Марло. Поглядеть отсюда, так вряд ли тебе немного больше сорока. (Подходит к ней поближе.) Но если подойти поближе, то, пожалуй, дашь поменьше. (Подходит еще ближе.) Некоторые женщины совсем вблизи кажутся значительно моложе, а уж если подойти вплотную… (Пытается поцеловать ее.)

Кэт. Подальше, сэр, прошу вас можно подумать, что вы хотите узнать мои годы, как у лошади — по зубам!

Марло. Ну что ты, малютка! Ты слишком дурно судишь обо мне! Если ты будешь держать меня в таком удалении, как же мы сможем познакомиться с тобой поближе?

Кэт. А кто это хочет с вами близко знакомиться? Мне-то уж такие знакомства вовсе не надобны. С мисс Хардкасл, когда она недавно была здесь, вы не столь бойко обращались, ручаюсь. Уж, конечно, при ней вы все робели, да низко кланялись, да говорили, ну точь в точь, как перед мировым судьей.

Марло (в сторону). Она угадала, ей-богу! (К ней.) Я оробел перед ней? Ха-ха-ха! Заурядная и неуклюжая девица; к тому же и косая. Нет, нет! Ты, оказывается, меня не знаешь. Я немножко посмеялся и подшутил над ней, но мне не хотелось быть слишком суровым. Нет, я не сумел быть слишком суровым, будь я проклят!

Кэт. А-а, так вы считаете себя сердцеедом, сэр?

Марло. Да, милочка, сердцеедом!.. И все же я никак не могу понять, чорт побери, что их так привлекает во мне. В дамском клубе, в Лондоне, меня называют «наша любезная Трещотка», — Трещотка — это не мое подлинное имя, малютка, это только прозвище. Мое имя Соломонс, мистер Соломонс, милочка, к твоим услугам. (Раскланивается перед ней.)

Кэт. Постойте, сэр. Вы знакомите меня со своим клубом, а не с собою. Так вы у них там в любимчиках ходите?

Марло. Да, милочка. Миссис Мэнтрэп, леди Бетти. Блэклег, графиня Слайго, миссис Лэнгхорнс, старушка мисс Бидди Бакскин и твой покорный слуга — мы душа тамошнего общества.

Кэт. Да это, должно быть, превеселое местечко?

Марло. Такое веселое, каким его могут сделать карты, ужин, вино и старухи.

Кэт. И их любезная Трещотка, ха-ха-ха!

Марло (в сторону). Однако ж! Что-то мне эта штучка не очень нравится! Она мне кажется слишком искушенной! (К ней.) Ты смеешься, малютка?

Кэт. Как не смеяться, когда подумаешь, много ли времени у них остается на рукоделие или на заботы о семье.

Марло (в сторону). Отлично! Она смеется не надо мной. (К ней.) А ты занимаешься рукоделием, малютка?

Кэт. Еще бы! Во всем доме нет ни одной ширмы или покрывала, которые не были бы ответом на ваш вопрос!

Марло. Вот как! В таком случае ты должна показать мне свои вышивки. Я сам немного вышиваю и рисую узоры. Если ты желаешь, чтобы твое рукоделие оценили по достоинству, обратись ко мне. (Хватает ее за руку.)

Кэт. Да, но цвета не так хороши при свечах. Я все покажу вам утром. (Вырывается.)

Марло. Отчего же не сейчас, мой ангел? Подобная красота столь воспламеняет, что противиться ей нет сил. — Тьфу! Старик явился! Такое уж мое счастье: если мне повезет в кости и выпадет семерка, то потом непременно три раза кряду кину по два очка!

(Уходит.)

Входит Хардкасл; он останавливается в изумлении.

Хардкасл. Так, мэдэм. И это ваш скромный поклонник! Это ваш смиренный вздыхатель, с потупленным взором, преклонявшийся пред вами на почтительном расстоянии?! Кэт, Кэт, и не стыдно тебе так обманывать своего отца?

Кэт. Можете мне не верить, батюшка, дорогой, но он все тот же скромный человек, каким показался мне впервые; вы вскоре убедитесь в этом так же, как и я.

Хардкасл. Отсохни моя рука, если его бесстыдство не заразительно! Неужто я не видел, как он схватил тебя за руку? Неужто я не видел, как он тащил тебя словно какую-то молочницу? А теперь ты твердишь о его уважении и скромности! Удивительно!

Кэт. Но если мне удастся вскоре убедить вас в его скромности, доказать вам, что у него есть лишь недостатки, которые со временем пройдут, и достоинства, которые укрепятся с годами, я надеюсь, вы простите его.

Хардкасл. Эта девчонка кого угодно доведет до исступления. Меня не убедишь, повторяю тебе! Я уже убежден. Он не пробыл и трех часов в нашем доме, однако ж успел присвоить себе все мои хозяйские права. Тебе может нравиться его дерзость, которую ты называешь скромностью, но мой зять, мэдэм, должен иметь совсем иные качества!

Кэт. Сэр, я прошу об одном лишь нынешнем вечере, чтобы убедить вас.

Хардкасл. У тебя не будет и половины этого времени, ибо я собираюсь выгнать его сей же час!

Кэт. Дайте мне в таком случае этот час, и я надеюсь, что вы будете удовлетворены.

Хардкасл. Ну что ж, пусть это будет всего лишь час. Но не вздумай обманывать отца. Чтобы все было честно и открыто, поняла?

Кэт. Вы знаете, батюшка, что я всегда гордилась возможностью сделать что-нибудь по вашему приказанию; вы ведь так добры ко мне, что мой долг до сего дня совпадал с моими желаниями.

Хэстингс. Вы меня удивили — нынче вечером ожидают сэра Чарлза Марло! Откуда вы это взяли?

Мисс Нэвилл. Из вполне достоверного источника. Я только что видела письмо сэра Чарлза к мистеру Хардкаслю, в котором он сообщает, что намерен выехать вслед за сыном, несколькими часами позже.

Хэстингс. Тогда, дорогая Констанс, нужно закончить все до его приезда. Он знает меня, н если встретит меня здесь, то откроет мое имя, а быть может, и мои намерения всем остальным членам семьи.

Мисс Нэвилл. Драгоценности, я полагаю, в надежном месте?

Хэстингс. Да, да. Я переправил их Марло; у него ключи от наших дорожных сундуков. А теперь я пойду подготовить все к нашему бегству. Сквайр обещал мне свежих лошадей, и если я больше не увижу его, то оставлю ему письмо о том, как действовать дальше. (Уходит)

Мисс Нэвилл. Что ж, да сопутствует вам удача! А я тем временем займу свою тетушку, попрежнему прикидываясь страстно влюбленной в своего кузена! (Уходит.)

Входит Марло в сопровождении слуги.

Марло. Что это Хэстингс вздумал посылать мне на хранение столь ценную вещь, как та шкатулка, зная, что единственное место, которым я' располагаю, — это сиденье в почтовой карете, стоящей во дворе. Ты передал шкатулку хозяйке, как я тебе велел? В ее собственные руки?

Джереми. Да, ваша милость.

Марло. Она сказала, что шкатулка будет у нее в сохранности?

Джереми. Да, хозяйка сказала, что у нее шкатулка будет в полной сохранности, и спросила, где я ее взял. И еще сказала, что у нее есть сильное желание заставить меня отчитаться в своих поступках. (Уходит.)

Марло. Ха-ха-ха! Во всяком случае драгоценности в безопасности. Но в какое невообразимое общество мы попали! Удивительнейшее дело: эта маленькая буфетчица не выходит у меня из головы; она даже заставила меня забыть о всей нелепости остального семейства. Она моя, она должна быть моей, или я жестоко ошибаюсь!

Входит Хэстингс.

Хэстингс. О господи! Я совсем забыл сказать ей, что карета будет ждать у дальнего конца сада. Ба, да здесь Марло и притом в отличном расположении духа!

Марло. Поздравь меня, Джордж! Увенчай меня, осени меня лаврами! Знаешь, Джордж, и нам, скромным молодым людям, дано пользоваться успехом у женщин.

Хэстингс. У некоторых женщин, хочешь ты сказать. Но какой же успех увенчал скромность вашей милости, что она так нескромно похваляется перед нами?