О приходе Сильвии она догадалась раньше, чем та вошла, – по безошибочно узнаваемой манере, с которой каблучки ее дорогих туфель громко процокали по двум лестничным маршам, и приглушенному ругательству, сорвавшемуся с ее безукоризненно накрашенных губ. Интересно, какого черта Сильвия притащилась на работу за три часа до того, как она обычно сюда является?

Дверь с грохотом распахнулась, и влетела Сильвия. Она запыхалась, но ни единый волосок не выбился из ее прически, ни единого изъяна не было заметно в макияже.

– Вот ты где! – воскликнула она.

– Я здесь, – ответила Хлоя. – Кофе хочешь?

– Черт, нет у нас времени на кофе! Хлоя, дорогуша, ты должна мне помочь. Речь идет о жизни и смерти!

Хлоя моргнула. К счастью, она привыкла к театральным преувеличениям Сильвии.

– Ну, что на этот раз стряслось?

Сильвия моментально взъерошилась от обиды.

– Хлоя, я серьезно! Если ты мне не поможешь, я… я не знаю, что сделаю!

Она приволокла огромный чемодан, который протащила по всем лестничным маршам – неудивительно, что она устроила такой тарарам.

– Куда ты собралась ехать и что мне надо сделать, чтоб тебя прикрыть? – покорившись судьбе, спросила Хлоя.

Огромного чемодана, набитого вещами, с которым большинство людей могли отправиться в двухнедельное путешествие, хватило бы Сильвии, чтобы прилично одеваться три или четыре дня. И значит, три или четыре дня квартира будет предоставлена в распоряжение Хлои, и ни за кем не надо будет прибирать. Она сможет открыть окна настежь, впустить свежий воздух, и никто не будет жаловаться на холод. Да, она охотно окажет ей помощь.

– Я никуда не еду. Едешь ты.

Хлоя опять моргнула.

– Но этот чемодан?..

– Я собрала его для тебя. Твоя одежда ужасна, ты сама знаешь, так что я сложила туда все, что может тебе подойти. Ну, кроме моего мехового пальто, но не думаешь же ты, что я тебе его отдам! – практично добавила она.

– Я вообще не думала, что ты мне что-то отдашь. И не могу я никуда уехать. Что скажут Лораны?

– Положись на меня, я тебя прикрою, – заявила Сильвия, оглядывая ее с ног до головы. – По крайней мере, для разнообразия ты прилично одета, хотя я бы на твоем месте выбросила этот шарфик. Ты сможешь там прекрасно устроиться.

Дурное предчувствие охватило Хлою.

– Устроиться где?.. Слушай, сделай глубокий вдох и скажи мне, что тебе нужно, и я подумаю, как тебе помочь.

– Ты поможешь, – решительно заявила Сильвия. – Говорю тебе, речь идет…

– О жизни и смерти, – подхватила Хлоя. – Что ты от меня хочешь?

Возбуждение Сильвии несколько улеглось.

– Ничего особо обременительного. Проведешь несколько дней в прекрасном загородном поместье, будешь переводить для импортеров, заработаешь кучу денег, да к тому же тебе будет прислуживать целая толпа народу. Шикарная еда, шикарные окрестности, и только одна проблема: надо будет иметь дело с бизнесменами, а они скучнейшие типы. Будешь переодеваться к обеду, грести деньги лопатой и флиртовать с любым, кто понравится. Ты мне должна еще спасибо сказать за такой золотой шанс!

Как типично для Сильвии соблазнять ее тем, чем соблазнилась бы сама Сильвия!

– А все-таки почему ты предоставляешь мне такой золотой шанс?

– Потому что я обещала Генри, что проведу с ним уик-энд у Рафаэля.

– Кто такой Генри?

– Генри Блейз Мерримен. Один из наследников «Мерримен экстракт». Он богат, мил, очарователен, хорош в постели и обожает меня.

– Сколько ему лет?

– Шестьдесят семь, – без малейшей запинки ответила Сильвия.

– Он женат?

– Что ты! У меня же есть принципы!

– Ты выбираешь богатых, одиноких и еще живых, – пробормотала Хлоя. – Так когда мне отправляться?

– Сейчас за тобой приедет машина. На самом деле она приедет за мной, но я позвонила, объяснила ситуацию и сказала, что ты меня заменишь. Им всего только и надо, что переводить с французского на английский и обратно, а для тебя-то это проще простого.

– Но, Сильвия…

– Хлоя, прошу тебя! Умоляю! Если я их подведу, то больше никогда не получу работу переводчика, а на Генри я пока еще не могу рассчитывать. Я вынуждена немного подрабатывать на этих уик-эндах, потому что мне всегда не хватает денег. Ты же знаешь, как мало платят братцы.

– Почти вдвое больше, чем мне.

– Ну вот, значит, тебе деньги нужны еще больше, – ничуть не смутилась Сильвия. – Давай, Хлоя, не упусти шанс! Встряхнись для разнообразия, будь рисковей! Несколько дней за городом – это как раз то, что тебе надо!

– Встряхнуться и быть рисковей в присутствии компании бизнесменов? Как-то я не так себе это представляла.

– Подумай, какая там еда.

– Вот стерва, – ухмыльнулась Хлоя.

– И там у них наверняка есть тренажерный зал. Большую часть этих старых поместий переоборудовали под конференц-центры. Можешь не переживать насчет своей толстой задницы.

– Дважды стерва, – сказала Хлоя, пожалев, что этим ругательством высказала свое согласие.

– Ну пожалуйста, Хлоя, – вкрадчиво продолжала Сильвия. – Ты ведь знаешь, что сама этого хочешь. Ты чудесно проведешь время. Это вовсе не так нудно, как тебе кажется, и к тому же, когда ты вернешься, мы, может быть, отметим мою помолвку.

В этом Хлоя усомнилась.

– А когда мне нужно отправляться?

Сильвия торжествующе взвизгнула. Она не воспринимала всерьез попытки противостоять ее напору.

– Да прямо сейчас! Лимузин наверняка уже ждет внизу. Ты доложишься мистеру Хакиму, и он скажет, что тебе делать.

– Хакиму? Я арабского почти не знаю.

– Да я же сказала, там только с французского на английский и наоборот. Эти компании импортеров поневоле многонациональны, но все они говорят либо по-английски, либо по-французски. Проще простого, Хлоя. Как тортик слопать.

– Трижды стерва, – откликнулась Хлоя. – Есть у меня время, чтобы…

– Нет. Сейчас восемь тридцать три, а машину должны были подогнать к подъезду в восемь тридцать. Эти люди стараются соблюдать точность. Немножко подмажь физиономию и спускайся.

– Я уже подмазала физиономию.

Сильвия испустила возмущенный вздох.

– Недостаточно. Пошли, я доведу тебя до ума. – Она схватила Хлою за руку и потащила в сторону умывальной комнаты.

– Не желаю, чтоб меня доводили до ума! – Хлоя протестующе вырвала руку.

– Они платят семьсот евро в день, и все, что от тебя требуется, – это участвовать в болтовне.

Хлоя вложила свою руку в руку Сильвии.

– Пошли. Доведешь меня до ума, – вздохнула она, последовав за Сильвией в крохотную уборную в дальнем конце помещения.

Бастьен Туссен, также известный как Себастьян Туссен, Жан Марк Марсо, Джеффри Пилюля, Карлос Ханжа, Владимир Мясник, Вилли Малыш и еще под добрым десятком имен и прозвищ, курил сигарету, затягиваясь со спокойным удовольствием. На последних трех заданиях он был некурящим и приспосабливался со своим обычным невозмутимым хладнокровием. Он не позволял слабостям брать над ним верх – он был сравнительно невосприимчив к пагубным привычкам, а также к боли, пытками или ласкам. Он мог проявить милосердие, если ситуация того требовала. Если же не требовала, не моргнув глазом отправлял правосудие. Делая то, что должен.

Но независимо от того, нужна была ему сигарета или нет, он наслаждался ею, как наслаждался тонкими винами за обедом и стаканчиком ароматного односолодового виски, предложенным ему, дабы усыпить его бдительность и заставить неосторожно проговориться. И он оправдал ожидания, выболтав достаточно информации, чтобы удовлетворить слушателей и продвинуться в исполнении своей миссии. Он мог бы исполнить тот же номер и с водкой, но предпочитал шотландский виски и наслаждался им вместе с сигаретами и продолжит наслаждаться без них, когда эта работа будет окончена.

Это занятие заняло больше времени, чем большинство остальных. Его прикрытие разрабатывали больше двух лет, и, когда одиннадцать месяцев назад вошел в роль, он был более чем готов. Он отличался терпением и знал, сколько времени требуется, чтобы привести в действие то, что запланировано. Но все усилия должны были окупиться уже совсем скоро, и это знание давало ему чувство холодного удовлетворения, хотя он готовился расстаться с Бастьеном Туссеном. Он привык к нему к этому времени – ему нравился легкий французский шарм, остроумная беспощадность, умение обращаться с женщинами. В качестве Бастьена он имел больше секса, чем когда-либо прежде. Секс был еще одной привилегией, которую он мог принять, а мог отказаться от нее, еще одним наслаждением, которое можно смаковать, когда оно приходит в свой черед. Предполагалось, что он оставил в Марселе жену, но это обстоятельство не значило ровным счетом ничего. Большинство мужчин, с которыми он сталкивался, имели жен и детей, маленькие семейные гнездышка в родных странах. Детей и жен, которые безмятежно проживали барыши от их совместного предприятия.