Место раскопок располагалось на вершине невысокого холма вблизи прибрежных утесов. Высокая трава, колыхавшаяся на ветру, пестрела там и сям полевыми цветами. Солнце сияло высоко над головами, откуда-то издалека доносились крики чаек. Внизу волны прибоя тихо плескались о камни, в воздухе пахло солью и влажным песком.

Если где-то на небесах и существовал иной мир, то он должен был выглядеть именно так – и далеко не столь пугающим, как порой казалось Прю.

Едва завидев приближающийся экипаж, мужчины, занятые на раскопках, остановились и натянули рубашки.

– О, проклятие! – заметила Джорджиана своим обычным сухим тоном. – А я так надеялась застать Маркуса без рубашки!

Прю рассмеялась. К ее огромному облегчению, недавняя боль исчезла, однако последствия приема лауданума все еще сказывались, вызывая сухость в горле и тяжесть в конечностях.

Маркус, в запачканной, видавшей виды рубашке, приветствовал обеих дам ослепительной улыбкой. Его лоб и щеки покрылись румянцем, заметным даже сквозь полосы грязи.

– Я так надеялся, что вы приедете именно сегодня! – торжественно объявил он, сняв перчатки, чтобы помочь Прю сойти с козел.

От его слов у Прю словно выросли крылья за спиной.

– О! Неужели вам удалось что-нибудь обнаружить?

Поставив Прю на землю, Маркус снова одарил ее улыбкой, после чего обернулся, чтобы помочь Джорджиане.

– Сейчас вы сами все увидите.

– Ты же знаешь, что я этого терпеть не могу! – Однако Прю все равно рассмеялась. После вчерашнего напоминания о болезни она нуждалась в поводе для радостного волнения – любой соломинке, за которую можно было бы ухватиться.

Маркус проводил их к отверстию на самой пологой стороне холма. Местность вокруг была усеяна раскопанными фундаментами старинных построек и осколками камней. Строение, когда-то возвышавшееся на этом месте, представляло собой одно крупное здание, окруженное несколькими поменьше.

Маркус с гордым видом остановился у наклонного отверстия.

– Судя по расположению в стороне от остальных строений, подозреваю, что здесь находилось нечто вроде погреба.

Прю взобралась на вершину холма, заглянула внутрь, и ее взору предстало удивительное зрелище. То был лестничный колодец, правда, старый и полуразрушенный, но тем не менее ошибиться тут она не могла.

– Вход, – выдохнула она, подняв глаза на Маркуса.

Его лицо прямо-таки светилось от удовольствия.

– Именно. Не исключено, что именно там и находился потайной погреб, в котором Артур хранил свое самое ценное достояние. Если мои расчеты верны, то я надеюсь уже послезавтра добраться до двери.

Так скоро! Слава тебе, Господи!

С дрожащими от волнения губами Прю так и бросилась в объятия Маркуса, радость вырвалась из ее груди почти истерическим смешком. Маркус подхватил ее на руки и закружил на месте под восторженные возгласы и аплодисменты собравшихся вокруг рабочих. Как только он ее отпустил, Прю поблагодарила по отдельности каждого из помощников Маркуса, пожимая им руки и обнимая без оглядки на правила приличий. Джорджиане тоже досталась своя доля от энтузиазма Маркуса – он несколько раз с чувством сжал ее в объятиях, на что Джорджиана, впрочем, нисколько не возражала.

Пообещав отметить их находку за обедом сегодня вечером – и уже думая о другой, более торжественной вечеринке в ближайшем будущем, – Прю направилась обратно к дому. Когда сестры уже подъезжали к усадьбе, то заметили отца Молино, прогуливавшегося по саду. Прю присоединилась к священнику, а Джорджиана продолжила свой путь.

– Святой отец!

Пожилой священник махнул ей рукой в знак приветствия.

– Мисс Райленд, сегодня утром вы просто очаровательны. Надеюсь, вы уже оправились от своей болезни?

По-видимому, Шапель все ему рассказал. И, как ни странно, эта мысль не столько вызывала у нее досаду, сколько согревала душу. Бедняга и впрямь был не на шутку встревожен. Сегодня же вечером нужно будет выразить ему свою признательность.

– Да, святой отец, благодарю вас. Не позволите ли мне пройтись по саду вместе с вами?

Похоже, ее предложение доставило ему искреннее удовольствие.

– Конечно. Мой друг Шапель рассказывал мне о красоте ваших роз, и мне захотелось на них посмотреть. Не окажете ли честь показать их мне?

– О да, разумеется.

Она приняла протянутую руку Молино. Интересно, Шапель попросил кого-нибудь из слуг срезать для нее цветок, или же он сам отыскал этот дивный бутон? Скорее всего кто-то другой сделал это по его просьбе, однако Прю больше нравилось представлять себе Шапеля в саду сразу после захода солнца, старательно отыскивающего в сгущающихся сумерках нужный ему цветок.

– Я так рада, что мы с вами встретились, – сказала Прю, пока они не спеша прогуливались по саду – Сегодня утром я побывала на раскопках и узнала, что Маркус обнаружил там лестничный колодец. Он надеется найти вход в погреб не позднее чем через два дня.

– Так скоро? – Лицо отца Молино выражало изумление и что-то еще. Страх? Как странно…

– Да. Разве вы не рады?

– Ужасно.

– Прощу прощения, святой отец, мне показалось, вы не так довольны новостью, как я предполагала.

Молино одарил ее спокойной, умиротворяющей улыбкой – улыбкой, на которую способны лишь люди, живущие в согласии со своей совестью.

– Уверяю вас, моя дорогая леди, что если в этом погребе действительно находится Святой Грааль, мой восторг не будет знать пределов.

Теперь смысл его слов понемногу прояснялся.

– Вы не уверены, что мы открыли его истинное местонахождение?

Священник покачал головой:

– Ни в коем случае не хочу преуменьшать ваших заслуг или заслуг мистера Грея, но мне уже приходилось наблюдать слишком много подобных вылазок – и печальных последствий, к которым приводила их неудача.

В его теплом взгляде было столько проницательности и опыта, что Прю невольно отвернулась. О неудаче думать не хотелось. Только не сейчас.

– Но на этот раз все должно окончиться благополучно.

Господи, до чего же противны жалобные нотки в собственном голосе!

Молино потрепал ее по руке:

– Да. И ради вашего же блага я надеюсь, что так оно и случится. Но все же советую соблюдать осторожность, мисс Райленд.

– Осторожность? О чем вы?

– Все эти тайники тщательно скрывались от посторонних глаз не просто так. На то имелись свои причины. Пожалуйста, не заходите туда одна. Обязательно возьмите с собой Шапеля или меня. Не хочу показаться самонадеянным, но мы с ним оба знаем, каких ловушек следует остерегаться.

– Ловушек? – Маркус ничего не говорил ей о ловушках или тому подобных опасностях!

Огорчение, по-видимому, слишком явственно отразилось на ее лице, поскольку священник снова потрепал ее по руке.

– Не сомневаюсь, мистер Грей тоже принял в расчет такую возможность, однако мне, старику, будет спокойнее, если вы двое возьмете кого-нибудь из нас с собой.

Просьба показалась Прю не такой уж значительной – кроме того, Маркус и его люди легко смогут взять верх над священником и даже Шапелем, если только те вздумают украсть у них Грааль.

– Я поговорю об этом с мистером Греем, однако не вижу причин, почему вы не можете нас сопровождать, святой отец.

Улыбка на лице священника была столь радушной и светлой, что его трудно было заподозрить в каких-либо недостойных замыслах.

– Благодарю вас, моя дорогая. А, вот и ваш розарий! Какая красота!

Отпустив ее руку, Молино направился к розовым кустам и с выражением неподдельной радости на лице принялся рассматривать ряды бутонов самых разных оттенков. Прю наблюдала за ним с улыбкой, однако после предостережений священника на сердце у нее было неспокойно.

А еще более беспокоило ее сознание того, что если в погребе их и впрямь поджидала какая-то неведомая опасность, она предпочла бы видеть с собой именно Шапеля.

– Ну, как она?

Отец Молино, который как раз в этот момент смахивал пушинки с вечернего пиджака Шапеля, остановился. Пожилому священнику почему-то доставляло удовольствие брать на себя роль его камердинера – или отца.