Агния попыталась выбраться из салона – но поняла, что ее придавило спинкой переднего сиденья, и выбраться без посторонней помощи она не сможет. Кроме того, она осознала, что давно чувствует боль в левом запястье. Попытавшись поднять левую руку, она поняла, что эту боль причиняет ей браслет прикованного к руке чемоданчика.

И тут, как будто мало ей было смерти шефа, аварии, раненого водителя на переднем сиденье – на нее обрушилось чувство ответственности за этот чемоданчик, точнее, за его безумно дорогое содержимое… Она одна на шоссе, а в этом чемоданчике – полтора миллиона…

В это время она услышала сзади звук подъехавшей машины, приближающиеся торопливые шаги, и озабоченный мужской голос проговорил:

– Как вы – живы?

Агния повернула голову, насколько позволяло ее положение, и увидела рядом с машиной высокого человека в светлой куртке с поднятым воротником и в темных очках. В зеркальных стеклах очков она разглядела помятый «Мерседес» и саму себя – бледную, перепуганную, с растрепанными волосами.

– Я – ничего, – проговорила она, с трудом шевеля пересохшими губами, – вот водитель… он плох. – Она показала глазами на Василия Степановича. – Он очень пострадал… Ему нужна срочная помощь…

– Странно… – Мужчина поправил волосы красивым небрежным жестом, наклонился, заглянул в салон. – Странно, почему не сработала подушка безопасности? Ладно, ему я не смогу помочь, а вот вам нужно выбраться из машины…

Он взялся за ручку снаружи. Агния хотела сказать, что дверца заблокирована, но не успела – он уже непонятным образом открыл эту дверцу, наклонился к ней. Агния почувствовала холодноватый запах его одеколона.

– Осторожно, вас прижало сиденьем… – проговорил незнакомец и потянулся к ней. Вдруг в его руке появился маленький блестящий цилиндрик.

– Что это? – спросила Агния.

Или только хотела спросить, но не успела, потому что из цилиндрика вырвалась струя резко пахнущей жидкости, в глазах у нее потемнело, и Агния провалилась в беспамятство.

Снова сознание вернулось к ней от громких озабоченных голосов, от чьих-то прикосновений.

Чужие руки вытащили ее из машины, хотели положить на носилки.

– Не надо, – проговорила Агния, пытаясь подняться. – Я в порядке… Вот водитель, Василий Степанович… он действительно плох!

– Водителя уже увезли, – сказал человек в голубой медицинской униформе, приподняв ее веко и вглядываясь в глаз. – А вы лежите, лежите… вы можете ничего не чувствовать от шока, а потом станет хуже, так что нужно соблюдать покой…

Он взял ее за запястье, чтобы прослушать пульс, и наткнулся на браслет чемоданчика. Тут же окликнул кого-то:

– Да снимите же кто-нибудь этот чертов браслет!

От этих слов Агния окончательно очухалась, соскочила с носилок и проговорила:

– Нет, нельзя снимать! Я отвечаю за этот чемоданчик! И вообще, я в полном порядке!

Она скосила глаза на кейс и с облегчением увидела, что он цел и закрыт.

Правда, оставалось еще какое-то подозрение, но не открывать же чемоданчик сейчас, при всех этих людях…

На всякий случай она чуть заметно встряхнула его и успокоилась – внутри тяжело перекатился кубок.

– Ну, если вы так – смотрите! – проговорил медик с сомнением. – Но если потом почувствуете себя хуже, обратитесь к врачу… Это может проявиться не сразу…

– Да-да, непременно! – пробормотала Агния и огляделась.

Вокруг суетились полицейские и санитары, какие-то люди возились с разбитым «Мерседесом».

– А где тот человек, который меня нашел? – спросила она медика.

– Какой человек? – переспросил тот в недоумении.

– Ну, тот… в черных очках и светлой куртке…

– Вас нашли сотрудники дорожно-патрульной службы. Больше никого здесь не было.

– Как же не было… – Агния вспомнила склонившегося над ней человека, свое отражение в черных стеклах очков, небрежно-красивый жест, каким он поправлял волосы, серебристый цилиндрик в его руке, резкий неприятный запах.

– Здесь был какой-то человек… – проговорила она.

Лицо медика стало озабоченным.

– Я боюсь, нет ли здесь сотрясения мозга… – произнес он, вроде бы ни к кому не обращаясь, потом добавил, на этот раз явно обратившись к Агнии: – Нет, девушка, все-таки нужно вас госпитализировать. Хотя бы временно, обследуем, снимочек сделаем…

– Ах, да оставьте вы! – отмахнулась Агния. – Со мной все в порядке, голова не болит, не кружится. Я же себе не враг все-таки… Мне на работу нужно… Вот только…

Только сейчас до нее дошло, что добраться до офиса будет затруднительно. Машина, ясное дело, не на ходу, да полиция в любом случае не позволила бы ее трогать. Вызвать такси? Так когда еще оно приедет?! А до тех пор торчать тут, на большой дороге, одной с полутора миллионами на руке… Господи, ну за что ей все это!

Она застонала едва ли не вслух. Доктор, собравшийся уходить, повернулся и поглядел ей в глаза.

– Вот что, – сказал он по-свойски, – если хочешь, мы можем тебя в город доставить. Раз уж ты так торопишься. Потому что транспорта тут особо нет. Если только гаишники подвезут, так они когда еще освободятся…

Агния оглянулась. И правда, место аварии огородили, и теперь машины проезжали мимо, не останавливаясь. Можно, конечно, попросить гаишника кого-нибудь тормознуть, но еще неизвестно, на кого нарвешься. А вот странно, что так быстро движение на дороге восстановилось. И куда делась фура? Ведь Агния точно помнит, что фура перегородила дорогу… И еще машина была зеленая, выскочила ниоткуда. И куда они все делись? На дороге стоял один разбитый «Мерседес». Нет, про это лучше не спрашивать, не то опять скажут, что голова у нее не в порядке.

– Соглашайся, – усмехнулся медик, видя, что она испуганно смотрит по сторонам, – доставим в лучшем виде. Быстрее все равно не получится.

Он сам подхватил ее сумку, она же бережно прижала к груди чемоданчик, потому что запястье жгло как огнем, у нее прямо слезы выступили на глазах.

– Ой, какая у нас дивчина! – заорал толстый санитар, впихиваясь в машину.

– Толик, иди-ка ты вперед, я сам с ней поеду, – сказал врач.

Агния вздрогнула, услышав имя Толик. Как-то стало ей нехорошо, что-то такое было связано с Толиком. Но мысли в голове крутились медленно, как черепахи на песке. Неужели у нее и правда сотрясение мозга? Этого еще не хватало!

Она очнулась, когда машина тронулась с места.

– Успокоительный укол сделать? – спросил доктор, внимательно глядя на нее. – Или капелек?

– Не надо. – Агния выпрямилась и поглядела на медика по возможности твердо. – Сама справлюсь.

Не нужно ей ничего пить, и уж тем более никаких уколов не нужно. Ей нужно сейчас сохранить ясную, трезвую голову. Приехать в офис, избавиться от проклятого чемоданчика, а потом уж она подумает, что все это значит. Может, просто пошла у нее черная полоса?

Анька, близкая подруга, например, всегда утверждает, что жизнь идет полосками, как шкура у зебры – белая, черная, потом снова белая. Но что-то черная полоска у Агнии слишком уж широкая, прямо дорога какая-то получается. Ну да ладно, все же она осталась цела после аварии, а бедный Василий Степанович в больнице. Узнать, как он там… А пока нужно собраться с силами.

Она подняла голову и встретила внимательный взгляд доктора. Нормальный взгляд такой, участливый просто. Глаза усталые, небось, сутки дежурит, морщинка на переносице. Черты лица неправильные, но все вместе производит приятное впечатление.

– Ты как? – спросил он негромко и взял ее за руку.

И Агнии захотелось вдруг прислониться к его плечу и затихнуть. Чтобы отпустило хоть ненадолго нечеловеческое напряжение последних дней. Немножко передохнуть от этой гонки. Чтобы рядом был надежный человек…

«Не расслабляться, – тут же возникла в голове трезвая мысль, – ничего еще не закончено. У тебя на руке висят полтора миллиона».

Она дернула руку, отчего запястье вспыхнуло болью. Доктор внимательно рассматривал рану.

– Сними это, – сказал он, – нужно рану обработать.